Иосиф Бродский. Годы в СССР. Литературная биография - Глеб Морев

В ноябре 1967 года в Вашингтоне Клайн встретился с Б. А. Филипповым[663]. Судя по их переписке, Филиппов рассказал Клайну об уже существовавших у его издательства Inter-Language Literary Associates планах переиздания «Стихотворений и поэм»[664] (тираж которых был распродан к этому времени[665]), а Клайн сообщил ему о недовольстве Бродского составом сборника 1965 года, передал список «запрещенных» автором к публикации стихов, а также привезенные из Ленинграда новые тексты[666]. В письме от 4–7 декабря 1967 года Клайн пишет Филиппову:

Буду ждать оглавления и, со временем, корректур нового издания стихов Бродского. Мне кажется, Вы правы, планируя убрать предисловие во втором издании. Стихи могут говорить сами за себя[667].

Таким образом, с конца 1967 года речь шла о «расширенном и пересмотренном»[668] переиздании «Стихотворений и поэм» Бродского – причем второе издание должно было выйти без очевидно утратившего актуальность предисловия Струве (делавшего акцент на судебном процессе над Бродским и в целом создававшего «политическую» рамку для стихов) и включать новые вещи поэта (их отбор Клайн, очевидно, предоставил Филиппову и ждал возможности ознакомиться с результатом)[669]. Последующие события заставили отложить реализацию этого проекта.

Первым из обстоятельств, повлиявших на судьбу переиздания, стало изменение внутриполитической ситуации в Советском Союзе. В письме от 18 декабря 1967 года Филиппов сообщал Клайну:

Хочу посоветоваться с Вами: сейчас начались сильные гонения на советских писателей, отправляющих свои произведения за рубежи СССР. Что с изданием Бродского нужно подождать три-четыре месяца, это для меня ясно: сейчас как раз идет в СССР кампания против «несозвучной» интеллигенции. По опыту знаю, что такая кампания продолжается обычно не дольше трех-четырех месяцев, а затем острота ее пропадает. Не думаете ли Вы, что в случае Бродского это может быть более длительным и серьезным? Не повредим ли мы ему? Конечно, никаких вступительных статей не будет. Но наличие в книге не только старых, но и новых вещей может в СССР рассматриваться как нарушение Бродским новых положений о недопустимости своевольных зарубежных публикаций[670].

В этом письме Филиппов откликается не только на активизировавшуюся со второй половины 1967 года борьбу с несанкционированными зарубежными публикациями советских авторов, выразившуюся в серии их публичных отречений и покаяний, но и на преследования участников зарождавшегося в СССР правозащитного движения (впоследствии получивших именование диссидентов). Так, например, газета «Новое русское слово» – основной источник сведений Филиппова о ситуации в СССР – в непосредственно предшествующих его письму Клайну материалах прямо связывала готовившийся в Москве судебный процесс над А. Гинзбургом, Ю. Галансковым, А. Добровольским и В. Лашковой с недавним делом Синявского и Даниэля, неподцензурной литературой и передачей рукописей на Запад[671].

В редакционном материале от 16 декабря газета писала:

<…> если последние полвека русской истории можно назвать временем неисполнившихся желаний и несбывшихся надежд, то к последним относится и надежда на смягчение цензурного гнета. И не случайно, что накануне полувековой годовщины [Октябрьской революции 1917 года] советская печать усиленно предостерегала писателей от того, чтобы они публиковали свои произведения за пределами СССР[672].

Вторым фактором, сказавшимся уже непосредственно на судьбе Inter-Language Literary Associates, стала публикация 20 мая 1967 года статьи Томаса Брейдена, одного из руководителей американского Конгресса за свободу культуры, разоблачившего финансовые связи ЦРУ и многочисленных культурных институций в США и Западной Европе[673]. Последовавший затем международный скандал привел к ликвидации существовавшей системы поддержки ЦРУ различных гуманитарных проектов, в том числе русского зарубежного книгоиздания. В конце декабря 1967 года издательство Inter-Language Literary Associates прекратило работу, лишившись финансирования и будучи формально переоформлено его президентом Эдвардом Клайном в фирму Inter-Language Publishing Corporation[674].

На какое-то время идея с переизданием книги Бродского повисла в воздухе. Проблема отсутствия средств усугублялась опасениями за последствия для автора выхода на Западе нового издания сборника его стихотворений. Под впечатлением от дошедшей до США публикации двух текстов Бродского в «Дне поэзии 1967» Филиппов писал Джорджу Клайну 18 мая 1968 года:

Дорогой Георгий Львович!

Думаю, что Вы уже видели в московском, нет, ошибся, в ленинградском «Дне поэзии» 1967 года два стихотворения Иосифа Бродского.

И вот теперь возникает вопрос: как и когда издать его книгу стихов и поэм? Не повредит ли это ему, раз его как-то стали печатать там? Без Вашего совета не хочу даже поднимать вопроса о том, чтобы выпустить новое, расширенное и пересмотренное собрание его стихов[675].

В ответном письме от 9 июня Клайн сообщал Филиппову, что как раз отправляется в трехнедельную поездку по СССР, намеревается увидеться там с Бродским – если тот не сочтет небезопасной (hazardous) встречу с иностранцем, – и «хочет поговорить с ним самим о желательности нового издания его стихов в свете общей репрессивной атмосферы в Москве и Ленинграде сегодня»[676]. Далее в письме Клайн упоминал о том, что его однофамилец – Эдвард – в курсе его предстоящей поездки в СССР и даже «возможно уже сказал об этом» Филиппову.

Нью-йоркский бизнесмен, совладелец сети универмагов Kline Brothers в 1957–1985 годах, Эдвард Клайн (Edward Kline) сотрудничал с Филипповым с 1965 года, будучи президентом Inter-Language Literary Associates. О характере этого сотрудничества можно судить по упоминанию Клайна в письме Филиппова главному редактору «Нового журнала» Р. Б. Гулю от 11 октября 1966 года. Откликаясь на предложение Гуля выпустить опубликованную в «Новом журнале» (под названием «Опустелый дом») повесть Л. К. Чуковской «Софья Петровна», Филиппов сообщает, что, как только получит весь текст, то «передаст ее – повесть – вместе с моим (конечно, весьма положительным) заключением-письмом консультанту моего основного деньгодателя – м-ра Э. Клайна»[677].

Как уже отмечалось, Inter-Language Literary Associates была одним из издательских проектов, финансировавшихся ЦРУ США в рамках программы QKACTIVE. Роль Эдварда Клайна, получившего степень бакалавра математики в Йельском университете в 1952 году и десятилетие спустя самостоятельно занявшегося изучением русского языка[678], в существовавших в те годы схемах поддержки русского зарубежного книгоиздания и – впоследствии – диссидентского движения в СССР еще предстоит выяснить[679]. Известно, что в 1967 году Филиппов познакомил Джорджа и Эдварда Клайнов и они «скоро подружились»[680].

После прекращения финансирования Inter-Language Literary Associates Эдвард Клайн занялся поиском финансовых источников для своего нового книжного предприятия – Inter-Language Publishing Corporation, причем переиздание сборника Бродского оставалось для него приоритетным проектом. Из статьи Стэнли Кьюница в The New York Times Magazine Клайн узнал о недовольстве Бродского изданием Струве – Филиппова 1965 года[681] и рассчитывал на получение неизвестных текстов поэта от встречавшегося с Бродским в Москве Кьюница