Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

Особенно необходимо подчёркивать перед ними [Речь идёт об агентуре, работающей на идеологической основе. – А. Б.] нашу принципиальность. Партия и Советский Союз (наше революционное дело) являются для них абсолютным авторитетом. [Подчёркнуто красным карандашом. – А. Б.] Поэтому они рассматривают наших работников только с этой точки зрения. Случалось, однако, в прошлом, что мы совсем не получали ответа из Дома на важные вопросы, поставленные нам на месте нашими источниками, или же Дом ставил перед нами в отношении этих людей такие задачи, за которые они даже взяться не могли. Методы «Манна» в таких случаях заключались в том, что он перед «Вайзе» издевался над Домом, объясняя многое плохой работой и небрежностью Центра. Был, например, такой случай. «Манн» на основании указания из Дому должен был поставить перед «Сынком» задачу убить Франко. «Манн» считал, что «Сынок» с этим делом всё равно не справится, но так как из Дому продолжали на этом настаивать, то он всё же передал задание «Сынку», но в такой форме, что «Сынок» увидел, что «Манн» сам несерьёзно относится к этому делу. Такое поведение, разумеется, подрывает авторитет Дома в глазах этих людей, и это тем более, что все они склонны немного к цинизму, который они получили от своего класса и от всей атмосферы жизни английской интеллигенции. Поэтому они должны постоянно видеть непоколебимое доверие к Центру наших работников, так как только таким путём они смогут изжить эту свою черту, унаследованную от буржуазного класса.

Тут может возникнуть вопрос: а почему вдруг «Стефан» докладывал обо всём этом в Москву? Мог бы, наверное, просто поговорить по-товарищески – думается, что и говорил, да только не помогло. А ведь в разведке что-то утаивать, недоговаривать не положено – слишком дорогую цену можно порой заплатить за разного рода недомолвки, покрывательство чьих-то ошибок или неправильных действий. Поэтому информация Дейча о подобном отношении резидента к указаниям Центра была вынужденным, но необходимым шагом, тем моментом, который следовало учесть для воспитания молодых, да и не только, сотрудников. В конце концов, если ты не согласен с указаниями Центра – отбей радиограмму в Москву, по возможности – съезди туда сам, но помни то, что чётко сформулировал Арнольд: «Наше дело является для них абсолютным авторитетом». Люди, ставшие добровольными помощниками советских разведчиков, работали исключительно за идею, так что ставить под сомнение, тем более как-то ронять эту идею было нельзя.

Из сказанного следует, что задача «ликвидации» – на сей раз в смысле «вывода в расход» – испанского диктатора перед Кимом Филби поставлена не была. И слава Богу! Это же общеизвестно: если разведчик начинает стрелять, то он заканчивается как разведчик. Кто знает, сумел ли бы «Сынок» «пустить в расход» испанского каудильо, но на этом эпизоде однозначно завершилась бы его карьера разведчика. В итоге в любом случае получился бы совершенно неравноценный обмен: нового диктатора нашли бы без особого труда, а вот второго Филби, талантливого разведчика, найти было бы невозможно…

Но вообще, на основании трёх различных источников получается соответственно и три совершенно различных варианта непроизошедшего: не то сам Ким Филби инициативно выразил желание «убрать» генералиссимуса, не то тщательно подготовленная операция отменилась по каким-то причинам, или же вообще всё было изначально «спущено на тормозах» стараниями Теодора Малли, понимавшего, что всё равно ничего путного из этой затеи не получится.

Так как правды мы всё равно не узнаем, то каждый может выбрать себе понравившийся вариант.

Глава 13

Тучи сгущаются

Из письма «Стефана» в Центр 10 ноября 1936 года: «1 ноября я приступил к моей новой работе, хотя у меня ещё нет разрешения на право работать здесь, но я уже подал соответствующее прошение. Первоначально я буду получать 5 фунтов в неделю. На этой службе мне придётся работать ежедневно с 10-ти до 6-ти часов…»

Разведчику-нелегалу никак нельзя превращаться в «нелегального мигранта» – живя в чужой стране как иностранец, он должен быть уважаемым, а значит – законопослушным гражданином. В смысле, и въехать, и пребывать там исключительно на законном основании. Арнольд Дейч – именно так, ведь он работал под своим именем – приехал в Великобританию по «учебной визе», для получения второго высшего образования. Однако можно понять, что положение «вечного студента», весьма популярное в дореволюционной России, на Британских островах определённо «не прокатывало». Да и вопрос источника существования – в смысле, на какие средства он здесь живёт – также имел немаловажное значение.

Учитывая это, «Стефан», как писал он потом в своих отчётах, отыскал по приезде в Англию своего «кузена, которого я до этого не знал, и который владел крупным английским кинотрестом». Знакомство завязалось, но, так сказать, впрок. Зато потом, когда процесс обучения в Лондонском университете был закончен, Дейч обратился к своему родственнику с конкретной просьбой и, что называется, нашёл понимание. «Он согласился выхлопотать мне необходимое для иностранца разрешение на работу, но так как я получил въездную визу в Англию как студент, английская полиция отказала мне в выдаче такого разрешения». То есть у родственника понимание нашёл, а вот у Скотленд-Ярда – нет. Чему удивляться? Доверчивых полицейских не бывает, в противном случае им следует переквалифицироваться в адвокаты. Над Дейчем начинали сбираться тучи. Или, скорее, ещё небольшие тучки, может быть и потому, что в отличие от «Марра», депортированного из страны, он умело скрывал свои связи в «левых кругах», где его не знали по имени даже ближайшие сотрудники и помощники.

Главное, что он продолжал работать, притом – весьма результативно. В частности, он продолжал настойчивый «штурм» одного из важнейших своих объектов – СИС – британской разведки. В документах Дейча есть доклад, названный «Некоторые замечания к вопросу о работе И.С.» – то есть, иначе говоря, той самой Интеллидженс Сервис. Из этого документа можно понять, что, как истинный полководец, ведущий осаду крепости, он не ограничивается одним каким-то методом (в данном случае – подготовка «перспективных» студентов Кембриджа и Оксфорда), но пробует различные варианты, так сказать, атакует с различных направлений и разными силами. Далее в документе называются имена людей, так или иначе связанных с СИС, а потому могущих представлять либо оперативный интерес, либо какую-то потенциальную опасность, ну и также перечисляются различные возможные варианты подхода и проникновения на этот «лакомый» объект: «Перси Филлипс, парижский корреспондент “Нью-Йорк Таймс” и комментатор по французской политике в ББС (Радиокомпания). Он был агентом Интеллидженс Сервис». Если «был агентом», то значит – по какой-то причине разошёлся с «работодателем», вполне возможно, что и не без обиды. И ведь он что-то знает, кого-то знает, так что, несомненно, представляет оперативный интерес.

Следующей упоминается преподавательница Элизабет Хилл, о