Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

привычные постояльцам технологии, все тот же wi-fi. Теперь можно показывать в прямом эфире, как бегают по твоему садику мангусты, как твое собственное облако, которое полчаса назад подглядывало за тобой через окно, теперь пытается удрать незамеченным, но зацепилось за вершину холма. Здесь подают к пяти вечера чай со сконами, могут зарядить граммофон и сделать фото на старую камеру, стоящую в лобби на огромной треноге. К вечеру, когда опускается прохлада, в гостиной разжигают камин, и, пока ты наслаждаешься ужином, в твоей комнате опускают над кроватью москитную сетку и взбивают подушки.

В некоторых колониальных особняках поутру на зеленой лужайке бреют мужчин. Я даже как-то раз позавидовала моменту и винтажному шику.

– Будьте любезны, – обратилась я к батлеру, поведя кистью руки в воздухе для пущей убедительности, – приготовьте вечером к моему возвращению ванну, – распорядилась я, так и не придумав, что можно было бы противопоставить бритью на лужайке.

Эта игра в колониальные времена ужасно увлекательна, ты неожиданно вспоминаешь, как там все это делается по этикету. Принаряжаешься к ужину, ведь тебя все зовут «мадам». Утром за завтраком, когда ты любуешься видами и наслаждаешься птичьими трелями, тебя неожиданно раздражает чужая болтовня, ведь ты хотела насладиться звуками чайных плантаций.

Ты вдруг намазываешь томно масло на тост и просишь чай вместо чашки кофе. У кровати есть звонок, по нажатии на кнопку которого можно высказать желание принести чего-нибудь этакого. А ты, как назло, никак не можешь придумать, что это. Вода с лаймом? Банальный кофе в постель?

– Кит, – спросила у нашего гида, – как ты пришел к тому, чтобы стать зоологом?

Мы сидели на вершине холма в Богаванталаве, в маленькой хижине, и обедали с видами на чайные плантации. Это называлось «обедом плантатора» и было призвано погрузить гурманов во времена, когда надсмотрщики обедали прямо на пленэре. Во время трапезы они могли осматривать владения и видеть, все ли хорошо работают.

Я же осматривала окрестности и пребывала в перманентном восхищении. Вокруг меня раскинулись зеленые холмы, которые, казалось, кто-то причесал огромной расческой. Где-то внизу виднелось старое здание чайной фабрики. Поскольку надзирать во время обеда было не за кем, я приставала к Киту с расспросами. Выяснилось, что на этой территории живут леопарды, и он даже видел одного пару недель назад.

Кит, несмотря на свое увлечение зоологией и биологией, исследования в области сохранения экосистем, работал гидом на чайных плантациях. Экскурсия, начавшаяся как вводный урок в чайное дело – с подробным рассказом о том, как делают разные сорта чая из листьев, собранных с одного дерева, – переросла в дружескую беседу.

– Я всегда любил зверей. С детства у нас дома жили самые разные животные. Мой отец не хотел заводить кошек или собак, он был довольно оригинальным человеком. Поэтому у нас дома жил дикий азиатский кот-рыболов и слон Раджа, он всего на два года был старше меня, и, считай, мы вместе выросли.

Ого, да если бы у меня в детстве был собственный слон!

– А где сейчас Раджа? – поинтересовалась я.

– Когда я уехал на учебу, мы его перевезли в Анурадхапуру, теперь он живет с монахами при храме. У него вполне хорошая жизнь. Я приезжаю к нему примерно раз в год, он очень радуется.

– То есть если тебе сейчас 34, то Радже 36?

– Да, у него впереди долгая жизнь.

Утром Кит провел экскурсию по чайной фабрике. В старом деревянном здании пахло чаем, сквозь большие окна проникал косой свет. Фабрика была пуста, сушильные машины молчали, и я подумала, что старая чайная мануфактура давно стала музеем. Но оказалось, что немногочисленные сотрудники выключают все агрегаты, чтобы те не шумели во время того, как визитеры посещают чайное поместье. Кит травил чайные байки, рассказывал о нехитром процессе подготовки чайных листьев к заварке: сушка, нарезка, ферментация, упаковка в большие мешки и транспортировка на чайный аукцион в Коломбо – развенчивал очередной миф.

– Нет никаких сортов зеленого чая, есть только один чайный куст. Из него и делают самые разные сорта чая, от белого до черного, дело лишь в ферментации. И никогда не называй мятный или ромашковый чай чаем. Это по факту суп! – наставлял он.

Под запись Кит дал самый правильный рецепт идеального чая: 3 грамма чайных листьев на небольшой чайник, настаивать пять минут.

Желательно взять оранж пико (Orange Picoe) – словосочетание, определяющее базовое качество хорошего чайного листа. Остальная буквенная градация для праздного любителя чая, такого как я, оказалась сложной. Запомнила я лишь шуточную расшифровку аббревиатуры «FTGFOP», обозначающую высший сорт, как «Far Too Good For Ordinary People» (слишком хорош для обычных людей).

После ланча мы отправились на прогулку по плантациям. Всегда берите с собой биолога – главный мой совет. Тогда хайкинг превратится в кладезь знаний, которые, впрочем, довольно тяжело применить на родине. Я теперь знаю, как отличить лемонграсс от похожих кустов, что ни в коем случае нельзя спать под цветами «ангельских труб» – ярких колокольчиков, которые источают опасную для здоровья человека пыльцу: можно не проснуться. Я видела растение, которое ненавидит человеческие прикосновения и моментально стыдливо прячет лепестки. Попыталась запомнить, как выглядят экскременты дикого зайчика.

Внизу сверкало на солнце голубое озеро Кастелру, с видом на которое мы неспешно завтракали в колониальном бунгало с одноименным названием. Я спросила у Кита, естественное ли озеро, чтобы поддержать разговор о природе и видах. И, к своему удивлению, услышала невероятную историю о том, что озеро Кастелру рукотворное и в 1952 году спущенная дамбой вода, хлынувшая в долину, затопила городок Хаттон. Его жители теперь перебрались повыше и снова открыли свои лавки вдоль дороги.

– В жаркий сезон, когда уровень воды становится низким, над поверхностью можно увидеть крыши старых домов, – сказал Кит. – Смотри, вон там из воды торчит монумент – он когда-то стоял на кладбище, чуть подальше можно увидеть купол индуистского храма.

– То есть если я устрою дайвинг, то могу поплавать по улицам и заплыть в дома? – восхищенно уточнила я, представив этот эпичный опыт.

Кит усмехнулся:

– Вообще не рекомендую тебе лезть в воду, там очень много бактерий.

Он перечислил с десяток, названия которых для меня были непереводимы, но в целом было понятно: затея – швах.

Прогуливаясь между чайных кустов и заприметив сборщиц чая, я подошла поближе. Чай собирают так же, как и сотню лет назад, – вручную. Ранним утром на плантации выходят женщины тамилки с большими корзинами или мешками за спиной и начинают ловко срывать свежие, едва появившиеся чайные ростки.