Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

Надсмотрщик наблюдал за работницами, чтобы те поменьше болтали и не отвлекались от работы. За день каждой из них нужно собрать 18 кг чайных листьев – это две полные корзины. За это женщины получают пару баксов в день. Ставка не менялась за долгие годы. Вспомнила, как в мой первый визит на Шри-Ланку я остановилась поснимать тамилок за сбором чая. Мы сразу договорились об оплате, чтобы дамы не переживали из-за потери времени. Молодые и в возрасте, в выцветших на солнце сари, они охотно позировали среди зеленых кустов и улыбались. После съемки меня пригласили на обед. Женским кругом мы уселись прямо на земле между чайных кустов. Женщины достали из корзин видавшие виды кульки из фольги, в которые были завернуты рис с карри и сморщенные бобовые стручки. Еда выглядела неаппетитно и даже сомнительно. Поскольку отказываться было неудобно, я подумала, что впереди меня ждет нелегкая туалетная история, о которой-то в красках и не расскажешь. Спустившись с холмов в машину, помню, как выпила шот виски, чтобы на всякий случай добавить антисептика в ЖКТ. Бандула лишь усмехнулся:

– Да ладно тебе, не переживай, у меня в багажнике лежат четыре рулона туалетной бумаги.

Цейлонские связи

Бандулу мне послали все Будды Шри-Ланки. Добродушный, очень веселый и добрый сингал – он стал мне другом, братом, спасителем, за чьей спиной можно сразу спрятаться от стада диких слонов, так угрожающе направлявшихся в нашу сторону. С ним вдвоем мы исколесили весь остров, попадая в пробки из повозок, запряженных буйволами, тук-туков, расписных деревянных автобусов, забитых людьми, и огромных слонов, гремящими цепями на ногах. Он придумывал, как воплотить все мои этнографические затеи, договаривался на раз-два с местными жителями, подтрунивал надо мной в придорожном кафе, где мы ели руками странные на вид, но вкусные блюда. Мы толпились вместе с рыбаками до рассвета на рыбном рынке Хиккадувы, высматривая, у кого какой улов. Купили мне зачем-то свадебное сари из голубого шелка – 6-метровый отрез ткани с блестящими аксессуарами, слепящими третий глаз в той же лавочке, где когда-то выбрала себе наряд жена Бандулы Чампа. Фотографировались у старого голландского форта в Галле, выпускали в ночи маленьких оливковых черепашат в их первое плавание, болтали с рыбаками, что сидят на шестах в прибое (о том, как я пыталась залезть на шест и что из этого вышло, я, пожалуй, скромно умолчу), и даже мыли слона в Пиннавеле кокосовой кожурой в реке Махавели.

Бандула долго смеялся, когда я рассказывала ему, почесывая мотто – наклейку на лбу от сглаза, – про очередную аюрведическую процедуру, когда меня, умасленную, юная сингалка положила в деревянный ящик, похожий на гроб, под которым она развела костер и чуть не сварила меня в ароматном фритюре. Мы обошли множество небольших ступ, где я каждый раз, сбрасывая сандалии, повязывая иногда мужской саронг, с интересом наблюдала за молитвами и разнообразными ритуалами, подношениями лотосов и риса с карри.

Были мы и в самых важных храмах на Шри-Ланке: ездили в Дамбуллу, Анурадхапуру, исследовали Канди – бывшую столицу Цейлона, в святилище Шри Далада Малигава, где хранится главная реликвия Шри-Ланки: Зуб Будды. Считается, что после кремации в погребальном костре остались почему-то всего четыре зуба, их растащили по миру, и один из них, может, даже коренной, попал на остров Цейлон. Представители королевской династии Шри-Ланки много веков назад верили, что святое костное образование без намека на кариес имеет волшебную силу, а обладающий им властен над всем бренным. Сегодня он хранится в семи ларцах, так что увидеть его невозможно. Это самый охраняемый объект на острове. Шкатулку с зубом показывают лишь во время фестивального шествия Эсала Перахера – праздника, посвященного реликвии, ее торжественно провозят по улицам на спине священного слона.

Поднялись мы и на Сигирию – скалу, где когда-то на вершине, на высоте 370 метров над уровнем моря, стоял дворец царя Кашапы, возведенный в V веке. Правитель в хрониках остался в весьма нелицеприятном образе, иначе как отцеубийцей и узурпатором его и не называют. Но его любовь к роскоши подарила миру, мне и Бандуле прекрасное наследие, хоть большей частью и лежащее в руинах, – Зеркальную галерею, фрески обнаженных королевских наложниц «небесных дев», Львиные ворота.

Ну и дважды вышли в океан.

«Бритни, не дай мне уйти из жизни вот прямо здесь», – взмолилась я, глядя на выцветшую фотографию певицы Спирс, вырезанную из какого-то журнала много лет назад и приклеенную на стену маленького кубрика. Я лежала на топчане, видавшем не одну уставшую спину, и смотрела в одну точку, пытаясь представить, что за джинсовыми шортами с расстегнутой ширинкой, где-то там, есть горизонт. Я пыталась дать мозгу хоть какой-то ориентир.

За пару часов до этого где-то в прибрежных водах Шри-Ланки меня одолел сильный приступ морской болезни, и в трюм меня почти под руки снесли матросы патрульного судна военно-морских сил, на борту которого я оказалась волею случая. Еще час назад мне заботливо принесли какую-то зеленую аюрведическую субстанцию, замешанную на травяном порошке. Я была слишком слаба, чтобы упираться, и безропотно съела несколько ложек, не задумываясь о последствиях.

Отдать свои швартовы – читай «концы» – в таком странном месте, клянусь, не планировала. За пару дней до этого происшествия я праздно торчала на пляже Бентоты и делала вылазки в порт Панадуры, где готовились к старту участники международной регаты. Я снимала их радостные лица, перемазанные белым кремом от солнца, трепещущие паруса на ветру. В день старта яхты мгновенно умчались вдаль, и организаторы предложили мне сделать съемку с воды. Ранним утром, забрав меня с большим рюкзаком фототехники прямо с пляжа на резиновой лодке, два молчаливых морских пехотинца доставили на борт патрульного катера, где меня встретил чинный капитан. Мы следовали параллельным курсом за яхтами участников регаты, где уже определился явный лидер. Через час, поправив панамку, я сказала, что готова вернуться на берег, тем более что скоро уж солнце войдет в зенит. И вдруг получила отказ.

– У меня приказ доставить вас на берег к шести вечера, мэм, – все так же чинно ответил капитан.

Мэм была обескуражена – я не знала, чем заняться ближайшие часы на маленьком катере, болтающемся под жарким солнцем Северного полушария. Я еще поснимала яхтсменов, потом еще. Обошла кругом небольшую палубу. Береговая линия Цейлона, вся заросшая кокосовыми пальмами, с белоснежными пляжами, на которые накатывали изумрудные волны океана, была так близко – и так далеко. Она манила. Мне хотелось в Бентоту. Надвинуть на