Сталинград. Как состоялся триумф Красной Армии - Майкл К. Джонс

были лишь отдельные примеры. Однако атака 22 сентября произвела на нас сильное впечатление. В ближних боях сила немецкой авиации и артиллерии оказалась бесполезной, но они все же должны были порешить наших ребят. К нашему удивлению, они не смогли. Граната, штык, нож, саперная лопата и русское мужество победили в этом бою. После свирепого рукопашного боя немецкая пехота отступила. Наши бойцы начали осознавать новые преимущества подобного рода городских боев. Чуйков был впечатлен и решил использовать мелкие штурмовые группы гораздо чаще».

26 сентября Чуйков издал приказ, рекомендующий командирам полагаться не только на традиционные армейские подразделения, батальоны и роты, но также предпринимать атаки «на базе мелких групп, вооруженных автоматами, ручными гранатами, бутылками с зажигательной смесью и противотанковыми ружьями». Чуйков не забыл и штурм Госбанка, а потому добавил прямой совет: «Легкая артиллерия может быть использована для поддержки атакующих групп, ведя огонь прямой наводкой по окнам».

В течение нескольких следующих дней Чуйков и Родимцев продолжали развивать штурмовые группы. 13-я дивизия была серьезно истощена немецкими атаками, и использование мелких групп казалось хорошим способом уменьшить потери. Немцы удерживали многие здания волжской набережной, они превратили их в крепости, окруженные колючей проволокой и минными полями. Эти прочные, хорошо построенные здания возвышались над главным паромным маршрутом, центральной переправой, и расположенная в них немецкая артиллерия вела по переправе непрекращающийся огонь. Южнее расположения 13-й гвардейской дивизии враг удерживал Дом специалистов и отбитый Госбанк, севернее – Дом железнодорожников и Г-образный дом.

Ночью 27 сентября основной удар русских был направлен на Дом железнодорожников. Несколько штурмовых групп были задействованы в штурме этой хорошо укрепленной крепости, но все попытки потерпели неудачу. Сопротивление немцев оказалось слишком сильным. На следующую ночь попытки отбить Госбанк и Дом специалистов также провалились. Враг был уже готов к тактике штурмовых групп и обрушивал сокрушительную огневую мощь на штурмующих. К тому же у Дома специалистов штурмовую группу ждал крайне неприятный сюрприз.

Сурен Мирзоян входил в эту группу, и вот что ему запомнилось: «Немцы отступили в глубь дома, мы пошли вперед и прорвались в большую комнату на первом этаже. Это оказалось ловушкой. Внутри враг разместил несколько захваченных у нас танков. Замаскированные, они стояли в дальнем углу и открыли по нам огонь с ближнего расстояния. Мы в беспорядке отступили. Противник применил против нас наше собственное оружие».

Мережко добавляет: «Мы планировали взять Дом специалистов штурмовой группой из пятидесяти человек, но атака провалилась. Чуйков находился на близлежащем наблюдательном пункте. Позднее он разговаривал с членами группы и спрашивал, что пошло не так. Их ответ шокировал нас. Они рассказывали, что не смогли взять дом, потому что немцы поставили внутри несколько хорошо замаскированных танков, которые неожиданно открыли огонь. Для уничтожения этих танков к нашим штурмовым группам нужно было присоединить артиллерийские части. Однако это было невыполнимым, поскольку легкое оснащение штурмовых групп играло принципиальную роль: от них требовалось передвигаться быстро. Немцы смогли оказаться на шаг впереди нас, мы были изумлены их находчивостью».

Эти неудачи производили угнетающее впечатление, но захват Дома Павлова сыграл роль импульса, который снова поднял боевой дух русской армии. Штурм прошел без осложнений. Георгий Потанский, один из двух оставшихся в живых бойцов гарнизона, расположившегося в здании, вспоминает, как все происходило: «Чуйков приказал нам захватить этот дом, потому что он представлял собой важную преимущественную позицию: из него можно было наблюдать за всей окружающей территорией и вести огонь со всех сторон здания. Родимцев решил захватить дом, воспользовавшись тем, что разместившийся там вражеский гарнизон был сравнительно небольшим, а основное внимание немцев было отвлечено атаками на Дом железнодорожников. Небольшая группа из шести солдат, возглавляемая сержантом Павловым, подползла к дому. Им повезло: удивительно, но никто не стоял на часах на входе. Павлов оставил там двух солдат и быстро ворвался в подвал. Он обнаружил, что там укрылись мирные жители. Павлов увидел, какой случай ему представляется. Он расспросил их. Выяснив, в какой комнате разместились фашисты, он вышиб дверь. Все немцы как раз собрались там, они пили и играли в карты. Павлов уничтожил их, бросив в комнату несколько гранат».

Быстрая реакция Павлова позволила захватить дом, и через несколько часов русские усилили его оборону. Немцы попытались отбить его, но были отброшены. Началась оборона Дома Павлова.

В чисто военных терминах это были мелкомасштабные боевые действия. Павлов и его бойцы преодолели сопротивление не ожидавшего их нападения немецкого гарнизона из дюжины или около того немецких солдат. Лишь в ста метрах от них около сотни русских лежали убитыми и гораздо больше ранеными в неудачной атаке на Дом железнодорожников. Но его психологический эффект был невероятным.

«Штурм Дома Павлова основывался на факторе неожиданности, – рассказывает Мережко. – Нам очень понравилось то, сколь искусно Павлов овладел зданием. Наши солдаты могли брать с него пример». Потанский защищал дом после Павлова и так описывает его: «Он был крепким, простым и отважным, но было в нем и нечто выделяющееся – выцветший китель, покрытый грязью, щегольская меховая шапка и оригинальное чувство юмора». Когда Павлов и его бойцы установили пулеметы и подготовились к неизбежной немецкой атаке, вскоре к ним присоединилось значительное пополнение. Численный перевес по-прежнему оставался не на их стороне, но Павлов шутя сказал: «Отлично, в этом большом старом доме для нас не будет лишней небольшая помощь. В тесноте, да не в обиде!»

30 сентября новая атака штурмовой группы на Г-образный дом была отбита немцами. Но решение возложить боевую инициативу на младших офицеров и рядовых солдат оставалось популярным. Чуйков отмечал: «Боец штурмовой группы должен быть инициативным и дерзким, надеяться только на себя и верить в свои силы… При штурме он очень часто предоставлен самому себе, действует самостоятельно, на свой страх и риск».

Бойцы оценили это, почувствовав, что их командующий по-настоящему доверяет им. Павлов и его люди использовали гранаты, чтобы уничтожить врага, и Чуйков запомнил это, чтобы применять в дальнейших боях: «Когда наши бойцы штурмовали Дом Павлова, их опыт научил нас: врывайся в дом вдвоем – ты да граната; оба будьте одеты легко – ты без вещевого мешка, граната без рубашки». Граната стала постоянным спутником солдата-штурмовика.

«Никто не носил вещевых мешков, – добавляет Мережко. – Только гранаты и ножи. Чуйков научил нас простому трюку: вырвав чеку, немного подождите перед тем, как бросать гранату, она взрывается примерно через четыре секунды, и если швырнуть ее не сразу, то у врага не останется времени, чтобы бросить ее обратно».

Штурмовые группы вполне характеризуют принцип энергичной обороны, которого придерживался Чуйков. Солдаты Красной