Развод. Ты всё испортил! - Аника Зарян

другой… Просто однажды утром мама его повела не в сад, а молча собрала вещи после обычного ухода папы на работу, посадила его в какую-то чужую машину, сама села рядом с водителем - светловолосым, голубоглазым, с квадратной выдающейся вперед челюстью, почему-то чмокнула того в тонкие губы, и они уехали.

Дом, в котором они теперь жили, был большим, двухэтажным, с красивым двором, больше походившим на парк - не сравнить с квартиркой, в которой остался папа. Но Дима любил ту квартирку. И папу своего очень любил. И не понимал, почему он теперь отдельно, а мама настаивала, чтобы Дима этого водителя называл папой. Она не объясняла почему. Просто говорила, что так правильно.

Дима не стал этого делать. Это был первый раз, когда он не послушался мамы в чем-то по-настоящему серьезном. Потому что он очень любил своего папу и даже тогда, своим детским мозгом понимал, что это было бы предательством. Наверное, поэтому будущий отчим его и невзлюбил. Ругал, наказывал, называя это мужским воспитанием. Мама поначалу пыталась вставать на его сторону, просила нового мужа дать мальчику время и не быть с ним слишком строгим. Но быстро сдалась.

Папа об этом не знал. Мама, понятное дело, не докладывала ему о том, как её новый муж обращается с мальчиком, а сам Дима не желал пачкать свои долгожданные, по графику, встречи с отцом этой грязью.

Дима, казалось, просто привык. Стоило отчиму повысить голос - в ушах у мальчика включался белый шум. Он даже не вслушивался в то, что вылетает из искаженного злобой рта этого несуразного с виду, низкого и непропорционально широкого для своего роста, человека. Если тот начинал хватать Диму, трясти - мальчик будто покидал свое тело и смотрел на это со стороны. Так было легче. И не так больно…

Несколько месяцев назад Дима узнал, что у них, мамы и отчима, скоро родится общий, долгожданный ребенок. А потом случайно услышал, как отчим громко и настойчиво требовал от матери прекратить сдувать пылинки с бедового сосунка и подумать об их будущем ребенке.

Мать к нему прислушалась.

Посадила перед собой и, не глядя в лицо сыну, сказала, что ей нельзя нервничать, а Диме с папой будет лучше.

Было больно стать лишним в жизни той, кто тебя родила. Но мальчик был уверен, что у отца ему на самом деле будет лучше.

Откуда ему было знать, что у того теперь тоже может появиться новая семья? Она была, конечно, красивая. И наверное умная – другая бы папе не подошла. Та, что была теперь «очень важным для него человеком». И она с легкостью могла бы сместить его с жизни папы. И сделает это обязательно. Отчим же смог? И она сможет…

В глазах защипало от слёз. Дима потряс головой, чтобы прогнать мучительные мысли.

Машину качнуло.

Они завернули на узкую дорожку, ведущую к их участку. Тот примыкал к лесу. Прежней постройки уже не было - папа восстановил, достроил, пристроил - в общем, сделал из старой покосившейся хаты приличный загородный коттедж с аккуратным, ухоженным двором, беседкой, садовыми качелями, кольцом на дереве, чтобы бросать мяч. А чуть дальше, в лесу, было другое дерево, на котором для Димы папа построил домик.

Ну почему в его жизни всё шло не так?..

Мальчик незаметно смахнул в века слезы, слегка повернулся влево и посмотрел на отца исподлобья.

Да, и папа теперь тоже стал другим. Дима никак не мог дать определение тому, каким был его папа эти полтора месяца, что Дима переехал к нему.

Как он вообще мог взять и пригласить на их дачу чужих людей?

«Чтобы получше познакомились…»

Не хотел он ни с кем знакомиться! И людей этих в своей жизни тоже не хотел!

Ни эту Ксению, ни её детей.

Он хотел оставаться с отцом командой.

Не успели они припарковаться и выбраться из своей машины, как сзади подъехала еще одна. Белая. Дима невольно залюбовался - он в машинах разбирался, и эта была, конечно, хороша. Но тут же снова нахмурился и потянулся к крыльцу. Не хороша! Она здесь лишняя. Эта машина и все, кто в ней находятся.

Посмотрел на отца - стоит, улыбается какой-то глупой, совсем ему не свойственной улыбкой. Помогает Ксении выйти из машины, будто та сама не справится.

Задние двери чужаков тоже одновременно открываются - и вот уже перед Димой стоят две мелюзги: смущенная девчонка и, с каменным лицом, пацан.

В голове Димы будто зажглась лампочка. Как в детских мультиках, когда героям приходит озарение. Взгляд пацана, хоть и мелкого, лет на пять точно младше, был острым, цепким. Заметил Диму на крыльце, прищурился, поджал губы. И в этот момент Дима увидел в нем потенциального товарища.

Пацану тоже тут не хочется быть. Он тут себя тоже чувствует лишним. А что, если им объединиться? Две головы лучше. Вместе они точно всё устроят так, чтобы у этого дня не было продолжения. Чтобы каждый остался при своем. И тут же, в подтверждение его догадки, мелкий двинулся к нему под крыльцо.

Они на удивление легко и быстро нашли общий язык. Гера, так звали мальчишку, оказался довольно сообразительным. И пока взрослые заносили все в дом и возились с продуктами, а глупая Вика качалась на качелях, обнимая плюшевого зайца, они разработали отличный план, как поссорить взрослых.

План был хорош.

Зайца было жалко. Геймпад еще жальче. Но оно того стоило.

На войне все средства хороши.

Дима бросил оценивающий взгляд на театр военных действий, кивнул союзнику. Двинулся решительным шагом к качелям, схватил косого за уши и, что было сил, потянул на себя. Вика от неожиданности выпустила игрушку из рук и уставилась испуганным, непонимающим взглядом на Диму. В груди робко кольнуло - он смотрел на огромные карие глаза малышки, которая вот-вот расплачется, и чуть было не передумал. Застыл. Слегка ослабил пальцы - игрушка тут же выскользнула из рук и упала на траву.

- Отдай, – дрожащим голосом пропищала маленькая. А потом чуть громче, найдя глазами брата: – Гер, помоги.

На душе стало гадко. Дима наклонился, поднял зайца. К пушистым ворсинкам прицепилось несколько травинок. Смахнул их и как в гипнозе потянул игрушку малышке.

Быстрые шаги за спиной вернули Диму к реальности – Гера спешил сестре на помощь. План. Да. Все, как задумано.

- Верни игрушку Вике, – зафырчал Гера.

- А то что? – сказал он на автомате.

- А то! –