Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

тыла. В великой битве, произошедшей у Секстиевых Вод (ныне Экс-ан-Прованс), новые легионы уничтожили или пленили около 100 000 человек (102 г. до н. э.). «Говорили, — сообщает Плутарх, — будто жители Марселя делали из костей изгороди для своих виноградников, и будто почва, после того, как сгнили мертвые тела и прошли зимние дожди, стала настолько плодородна благодаря разложившемуся веществу, что на следующий год здесь был собран невиданный урожай»{246}. Дав своей армии передышку на несколько месяцев, Марий привел ее обратно в Италию и встретил кимбров при Верцеллах, у По (101 г. до н. э.), на том же самом поле, где Ганнибал выиграл свою первую битву с римлянами. Варвары, чтобы показать свою силу и храбрость, нагишом ходили по снегу, вскарабкивались по оледенелым кручам и через глубокие расселины на вершины гор, откуда скатывались, пользуясь щитом как санями{247}. В последовавшей битве они были почти полностью уничтожены.

Марий был встречен в ликующей столице как «второй Камилл», который некогда обратил вспять кельтское нашествие, и «второй Ромул», словно ему принадлежала честь нового основания Рима. Часть трофеев, привезенных им, была пожалована ему в качестве личного вознаграждения; благодаря этому он стал богатым человеком, его поместья были достаточно велики, чтобы «состязаться по площади с иными царствами». В 100 г. до н. э. он был избран консулом в шестой раз. Трибуном был тогда Луций Сатурнин, пламенный радикал, поставивший перед собой задачу воплотить устремления Гракхов, если получится, при помощи законов, а нет — при поддержке силы. Он пошел навстречу Марию, внеся проект о награждении колониальными землями ветеранов, участвовавших в минувшей кампании, и Марий не возражал, когда Сатурнин понизил цену распределяемого государством хлеба с 6⅓ асса (39 центов) до ⅚ асса (5 центов) за модий, или четверть бушеля. Сенат попробовал защитить казну, запретив трибуну выставлять это предложение на голосование, но Сатурнин приступил к нему несмотря ни на что. Обе партии прибегли к насилию. Когда отряды Сатурнина убили Гая Меммия, одного из самых уважаемых аристократов, сенат воспользовался своим последним средством и посредством senatusconsultum de republica defendenda поручил Марию, как консулу, подавить восстание.

Марию предстояло сделать самый горький выбор в своей жизни. Казалось, что венец его карьеры, его службы интересам простых людей Рима будет жалок и унизителен: он должен был расправиться с вожаками народа и своими бывшими друзьями. Но и призыв к насилию, прозвучавший из их рядов, не внушал ему доверия; революция, по его мнению, приносила больше вреда, чем пользы. Он вывел против повстанцев войска, позволил забросать Сатурнина камнями, а затем погрузился в мрачное уединение, презираемый и народом, за который боролся, и аристократией, которую спас.

V. ВОССТАНИЕ В ИТАЛИИ

Революция перешла теперь в гражданскую войну. Когда сенат просил восточных царей о помощи против кимбров, вифинский владыка Никомед отвечал, что все мужчины его царства, способные носить оружие, проданы в рабство, чтобы удовлетворить грабительские требования римских сборщиков налогов. Поставив в этот момент интересы армии превыше всего, сенат объявил, что все мужчины, обращенные в рабство за неуплату налогов, должны быть освобождены. Услышав об этом постановлении, сотни рабов на Сицилии, многие из которых были греками с эллинистического Востока, стали покидать своих хозяев. Собравшись перед дворцом римского претора, они потребовали вернуть им свободу. Их владельцы заявили протест, и претор приостановил действие декрета. Рабы организовались в отряды под руководством религиозного шарлатана Сальвия и напали на город Моргантию. Граждане города заручились поддержкой своих рабов, пообещав им свободу в случае, если атаку удастся отбить. Атака была отбита, но обещание не выполнили. Обманутые рабы примкнули к восставшим. Около того же времени (103 г. до н. э.) приблизительно 6000 рабов в западной части полуострова поднялись на борьбу под началом Афиниона, образованного и решительного человека. Этот отряд побеждал армию за армией, посылаемые против него претором; двинувшись к востоку, он влился в ряды восставших, руководимых Сальвием. Общими усилиями они разбили армию, направленную против них из Италии, но Сальвий погиб в момент победы. Пролив пересекли новые легионы, которыми командовал консул Маний Аквилий (101 г. до н. э.); Афинион вступил с ним в единоборство и погиб; оставшиеся без вождей рабы были разбиты; тысячи из них пали в бою, тысячи были возвращены к своим хозяевам, сотни посажены на корабли и отправлены в Рим, чтобы сражаться с дикими зверями на играх, устроенных по случаю триумфа Аквилия. Вместо того чтобы порадовать зрителей схватками, рабы вонзали короткие мечи в грудь друг другу, пока не погибли все до одного.

Через несколько лет после этого Второго восстания рабов, вся Италия взялась за оружие. На протяжении почти двух столетий Рим — небольшое государство, расположенное между Цере и Кумами, между Апеннинами и морем — управлял остальной Италией как покоренным государством. Даже некоторые города, лежавшие неподалеку от Рима, такие, как Тибур и Пренесте, не имели своих представителей в правительстве, которое ими руководило. Сенат, народные собрания, консулы принимали для италийских общин законы и издавали для них декреты с тем же высокомерием, с каким относились к чужеземным и завоеванным провинциям. Материальные ресурсы и человеческие силы этих «союзников» истощались в войнах, главным результатом которых становилось обогащение нескольких римских семейств. Те государства, которые не оставили Рим в его смертельной борьбе с Ганнибалом, получили слишком скудные награды; те, что тем или иным образом поддержали Ганнибала, были сурово наказаны и перенесли такое рабское унижение, что многие из свободных жителей этих городов присоединялись к восстаниям рабов. Немногим богатым горожанам было даровано римское гражданство; власть Рима везде употреблялась для того, чтобы поддерживать богатых против бедняков. В 126 г. до н. э. народное собрание запретило обитателям италийских городов переселяться в Рим; в 95 г. до н. э. декретом ревнивой столицы из Рима были изгнаны все те, кто имел не римское, а только италийское гражданство.

Один из аристократов заплатил жизнью за то, чтобы исправить это положение. Марк Ливий Друз был сыном того трибуна, который соперничал с Гаем Гракхом; так как его приемный сын стал тестем Августа, эта семья связала начало революции с ее концом. Избранный трибуном в 91 г. до н. э., он выдвинул три законопроекта, предлагавшие: 1) разделить новые государственные земли между бедняками; 2) вернуть сенату его исключительное право на составление судейских коллегий, но в то же время ввести в сенат 300 новых членов из всаднического сословия; 3) распространить римское гражданство на всех свободных италийцев. Народное собрание не без удовольствия одобрило первый проект; второй удалось провести через него без осложнений; сенат отверг оба и объявил их бессмысленными.