Перекрестки судеб - Михаил Дёмин

– Что ж, все действительно выглядит просто. Но раз уж мы готовим это варево – меня навар интересует.

– Навар будет жирный! Ты, наверное, еще не представляешь… Вот, считай.

И, перевернув страницу блокнота, Николай стал набрасывать колонки цифр.

– В самосвале – десять тонн, верно?

– Точно.

– Ну, так с каждой тонны кимберлита мы должны взять от восьми до десяти камушков…

– Ого!

– Это – по самому скромному подсчету… На обогатительной фабрике, в лабораториях, добывают по пятнадцать – двадцать камней. А то и больше. Но у нас-то техника кустарная, примитивная, – дай бог взять хотя бы половину.

– И сколько же машин должны мы угнать?

– По одной в неделю – это будет самое лучшее… Не много – чтобы не искушать судьбу. Но и не мало – чтобы не быть фраерами. Итого четыре самосвала в месяц. Стало быть, сорок тонн. А это в среднем – четыреста камушков!

– Солидно, – пробормотал Игорь, – н-да… И долго эта наша затея может продолжаться?

– Ну, не знаю… Во всяком случае – до лета, до светлых дней. Сейчас у нас пятнадцатое марта, а полный полярный день наступает где-то в середине июня…

– Стало быть, мы имеем в запасе около трех месяцев.

– Почти что… Причем в деле участвует пять человек. Так что каждому из нас достанется приблизительно по две сотни алмазов.

Николай передохнул. Облизал верхнюю, заячью свою губу. И добавил, помедлив:

– Правда, пятую часть всей добычи придется отдать…

– Кому? – нахмурился Игорь.

– Моим хозяевам. Но все равно, нам и без того хватит!.. Через три месяца ты спокойненько сможешь покинуть проклятое Заполярье и отвалить на юг, куда-нибудь в Крым. Вот тогда-то и завяжешь по-настоящему! Купишь дачку, легковую машину. Заведешь себе красивую девочку, а? Разве плохо? А то и за рубеж махнешь – почему бы и нет?! С таким богатым кушем ты всюду сможешь найти роскошную жизнь.

В эту ночь, воротясь в свой барак на сваях, Игорь долго не мог уснуть. Он расхаживал по комнате, курил, пил чифир, размышлял о хозяевах Заячьей Губы – и вспоминал все, что знал об отечественном черном рынке.

Рынок этот возник на Руси давно – еще в пору Средневековья. Первыми его представителями были коробейники, мелкие бродячие торговцы, иначе называемые офенями.

Офени занимались беспошлинной торговлей и перекупкой краденого… Ремесло это было весьма выгодным, так как кражи и грабежи в России процветали всегда. Существовали старинные поговорки о городах: «Орел да Кромы – первые воры», «Город Елец – всем ворам отец». Во время царствования Анны Иоанновны, например, правительство – опасаясь грабителей – вынуждено было вырубать леса по обе стороны дороги из Петербурга в Москву…

Впрочем, полицейские меры помогали слабо. Преступный мир России ширился из века в век. Этому, бесспорно, способствовали гигантские масштабы страны (одна шестая часть света!) и обилие глухих провинциальных путей, перекрыть и проверить которые было не под силу никакому режиму… По этим путям как раз и передвигались офени. Жили они в самом тесном контакте с блатными. И именно офени впервые создали единый тайный универсальный язык, превратившийся затем в воровской жаргон, который с тех пор так и стали называть феней.

В конце прошлого века и в начале нашего – вплоть до двадцатых годов – своеобразным центром преступного мира был знаменитый московский Хитров рынок. На языке фени его называли «вольным городом Хива». Он в какой-то мере был столицей в столице.

Огромный этот рынок жил двойной жизнью. Днем он был завален фруктами и овощами и имел, так сказать, зеленый цвет. Ночью же он перекрашивался – в черный… И основными его посетителями после захода солнца становились люди дна – одетые в отрепья, опухшие от водки бродяги; элегантные воры; томные, длиннокудрые половые извращенцы; неряшливые морфинисты; бледные как мел курители опиума; потребители гашиша и марихуаны, с остановившимися зрачками, с вечно пересохшей глоткой… И кроме того, аферисты, фармазоны, всякого рода «деловые» люди.

Сюда сходились нити многих краж и убийств, здесь обитали скупщики краденых вещей. Но это были уже не простые коробейники, как встарь, а крупные коммерсанты, ворочающие миллионными суммами… И здесь же, кстати, ютились фальшивомонетчики, а также гранильщики и ювелиры – искусные изготовители «стразов» (поддельных драгоценных камней). На Хитровом рынке вообще неплохо разбирались в камнях – поддельных и настоящих…

Одним из самых крупных уголовных дел, происшедших сразу после революции, в январе 1918 года, было поразительное по дерзости ограбление знаменитой Патриаршей ризницы. Помещалась ризница в Кремле, на верхнем этаже колокольни Ивана Великого. Там хранились церковные исторические ценности – Евангелие 1648 года, украшенное золотом и крупными бриллиантами, золотой наперсный крест Ивана Грозного, цейлонские сапфиры, уральские изумруды – каждый величиною с голубиное яйцо, – большое количество жемчуга и т. д. Обо всем этом знали на Хитровом рынке. И именно там созрела идея дерзкой кражи.

Об обстоятельствах данного дела в свое время писали немало. Игорь кое-что читал, а кое-что слышал, скитаясь в молодые годы по лагерям и тюрьмам.

Тюремный фольклор хранит много преданий и легенд; в них как бы запечатлена вся история «подземного» мира. Как и в каждом эпосе, тут имеются свои «героические» образы… В этот перечень входят весьма колоритные типы – например, «атаман города Хива» Разумовский, знаменитый одесский мошенник Рабинович, таинственный убийца Комаров, «благородный» налетчик Пантелеев, международные взломщики сейфов Вагновский и Ридловский, некий неуловимый «Жокей смерти»… А также ловкие воры, братья Полежаевы, которые как раз и совершили кражу в Кремле.

Происходили братья из старой спекулянтской семьи. Отец их, Прокофий Иванович, занимал в иерархии Хитрова рынка видное положение и принадлежал к тамошней «аристократии». Он умело воспитал своих сыновей – но не в духе торговли, а в духе воровства. И воры из них получились виртуозные!

Чтобы добраться до ризницы, братьям пришлось подняться по наружной стене колокольни и перепилить крепкую оконную решетку. Затем они уложили ценности в мешки и еще какое-то время прятали их в самом же Кремле, вблизи от правительственной ставки.

Правительство немедленно опубликовало обращение к гражданам республики с призывом оказать содействие в розыске национальных сокровищ… Было обещано вознаграждение в размере до одного миллиона рублей! Этому делу придавалось исключительное политическое значение. На поимку воров были брошены все силы уголовного розыска страны. В конце концов братьев взяли, и они оба погибли… Константин – в самом начале следствия, при весьма таинственных обстоятельствах. А Дмитрий – чуть позже.

Невольно увлекшись воспоминаниями, Игорь припомнил также и другое удивительное происшествие, случившееся с Яковом Кошельковым, московским налетчиком, которого называли иногда Ночным царем.