Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

— продолжала принцесса, — я не забыла о вашей помощи. То, что произошло в монастыре доказывает, что вам не чуждо понятие чести. Поэтому я смягчаю наказание, поэтому вы, капитан, выплатите…

Принцесса задержалась взглядом на аэтийце.

— Тиберию, ваше высочество, — тихо подсказал он.

— … выплатите Тиберию штраф. Надеюсь, это сподвигнет вас лучше подбирать себе подчинённых. Мне под боком не нужны преступники. Сколько времени ты провёл в темнице?

— Я не то, чтобы считал дни, — стушевался Тиберий, — но Маркус, кажется, говорил о полутора месяцах…

— По одной монете за каждый день. Сорок пять монет серебром. Полновесных.

Изуродованное шрамами лицо эльфа стало ещё более мрачным. Игнат торжествующе хмыкнул, однако следом принцесса перевела взгляд на него.

— Что же до тебя…

— Игнат, — недовольно буркнул он.

— Что же до тебя, Игнат. Ты угрожал моему телохранителю и заявил, что готов ответить за это передо мной, поэтому ты также выплатишь ему штраф. Тридцать маренов.

— Но я же… — воскликнул было Игнат, однако принцесса его перебила:

— Сорок. Явитесь в шатёр завтра, а теперь прошу разойтись. Нам всем пора отправляться спать.

Вскоре у шатра остались только Таринор, Тиберий и Игнат.

— Как же я… — проговорил маг, потупив взгляд. — Я ж без единой монетки. Таринор, у тебя не найдётся…

— Найдётся, — недовольно ответил тот. — Но не думай, что у меня кошель бездонный. Дам я тебе денег, но в следующий раз за свой несносный язык будешь расплачиваться сам. Теперь ты должен мне тридцать монет. Скажи спасибо, что не полновесных. Чёрт, мне так скоро долговая книжка понадобится… А теперь бегом в палатку, господин верховный маг, пока ещё дел не натворил.

Игнат вздохнул и угрюмо зашагал прочь, а Тиберий последовал за ним. Вскоре из шатра вернулся Дэйн Кавигер с лампой и увесистым мешком.

— Вот чёрт, — Таринор надавил пальцами на брови. — Что это вообще сейчас было?

— Королевское правосудие, — ответил Дэйн. — Надеюсь, теперь оно будет выглядеть именно так. Во всяком случае, с этим её высочество пока справляется куда лучше отца.

— «Пока». Когда-нибудь произойдёт что-то, что нельзя будет решить уплатой штрафа. И вот тогда станет ясно, как королева Мерайя вершит правосудие. Впрочем, стоит отдать ей должное: Эдвальд даже в такой ситуации предпочёл бы более кровавый исход.

Они пересекли лагерь и добрались до его края со стороны энгатских войск. Караульные знали Дэйна в лицо, а потому без препятствий пропустили их с Таринором.

— Не слишком ли далеко мы уходим от лагеря? — поёжился наёмник, обернувшись на гаснущие один за одним огоньки костров. — Да и упражняться в такую темень…

— Разведём костёр, — ответил Дэйн. — Думаю, прямо здесь. Я как раз захватил хвороста. Мы не так уж и далеко, а караульных я предупредил.

— Было бы спокойнее, если б с нами отправился этот ваш громила. Всё-таки не забывай, мы сейчас под боком у врага.

— Я думал об этом, но Грегорион должен охранять покой принцессы.

— Разве для этого недостаточно «Терновых клинков»?

— Полагаю, они сейчас будут заняты кое-чем другим, — усмехнулся Дэйн. — Проклятье… Не поможешь развести огонь?

— Как бы принцесса не настроила их против себя, — вздохнул Таринор, чиркая кремнём о кресало. — Верность наёмников переменчива, как осенний ветер, а её высочество обеднила их почти на пять десятков оггенов.

— Учитывая, сколько им платил мой отец, сумма невелика. Во всяком случае, для капитана отряда. Зато она сподвигнет его найти виноватого или нескольких. Или стоило дать им в самом деле провести поединок?

— Я бы на такое посмотрел, — усмехнулся Таринор. — Впрочем, у остроухого не было бы ни единого шанса. Видел я, на что способен Игнат. Да и сам Айден тоже видел.

Проклятые искры никак не хотели воспламенять трут. Едва вспыхнув в темноте, они тут же гасли. Но, в конце концов, опыт наёмника взял своё, и в костре появился крошечный огонёк.

— Именно поэтому принцесса предпочла решить дело миром. Только не думай, что она боится запачкать руки. По пути в Высокий дом я исполнил её первый смертный приговор.

— О, стало быть, ты у неё вроде палача? В таком случае, с почином тебя.

— Называй как хочешь, вот только это было справедливо. Тот ублюдок был последним из тех, что напали на нас по пути из столицы. Они искалечили мне руку и пытались изнасиловать принцессу. Я с радостью выполнил приказ её высочества и, не моргнув глазом, сделал бы это снова.

— А если она когда-нибудь прикажет тебе сделать что-то, что ты не сочтёшь справедливым? Как ты поступишь?

— Она… Она не сделает этого, — голос Дэйна уже не звучал так уверенно.

— Да неужели? Знаешь, когда мы с Эдвальдом ворвались в Чёрный замок, я тоже не мог предположить, что он наплюёт на собственные слова и на жизнь своих родных. И я даже не говорю о безродных парнях из его армии, что стали мне приятелями: на них таким как он всегда было наплевать. Он приказал обезглавить короля, я выполнил приказ.

Таринор поднялся на ноги и размял спину, покрутившись в стороны. Дэйн же застыл в изумлении.

— Ах да, ты же не знал… Теперь знаешь. Эдвальд не был уверен, что сумеет обезглавить Альберта одной левой рукой, а кромсать его шею в капусту не хотел, потому и велел мне. Был ли этот приказ чудовищен? Безусловно. Понимал ли я это? Разумеется. Поступил бы я иначе, повернись время вспять? Очень сомневаюсь.

— Но ведь… Принцесса не такая… Её отец творил столько отвратительных вещей, жестоких и безумных…

— Думаю, именно поэтому в ней нет тяги повторять за ним, — ответил Таринор. — Не подумай, что я в ней сомневаюсь. Просто не стоит считать её ангелом во плоти. Все когда-нибудь поступают неправильно или просто ошибаются. Хочется верить, что у тебя, Дэйн, хватит смелости указать ей на ошибку. Ну, довольно трепаться. Доставай меч, посмотрим, насколько ты хорош с «лукавой рукой»…

Они упражнялись добрые пару часов, пока Таринор не стал зевать чаще, чем наносить удары. Тогда наёмник принялся тушить костёр, забрасывая его землёй и влажной травой.

— Вполне неплохо, сир Дэйн, — усмехнулся он, зевая. — И не возражай, ты всё ещё заслуживаешь титул рыцаря.

— Соглашусь с этим, когда одолею тебя в поединке.