Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

над головой и глубина под килем. Часто, свесившись за борт, Жюль Верн старался проникнуть в пучину морскую хотя бы мыслью, силой своей фантазии. Он изучил все подводные аппараты — фантастические и реальные. Библейский Ноев ковчег был по сути дела надводно-подводным судном. Подводный корабль изобразил в 1627 ходу английский философ Френсис Бэкон в своей утопии «Новая Атлантида». В реальности давно существовал подводный колокол, своего рода батискаф, способный погружаться не небольшие глубины на очень короткое время. Кстати, писатель и предприниматель Даниель Дефо, автор «Приключений Робинзона Крузо», пытался с помощью подводного колокола поднимать грузы с затонувших кораблей, но его предприятие потерпело крах. В 1796 году выдающийся инженер-изобретатель Роберт Фултон создал проект первой подводной лодки «Наутилус», затем последовали проекты «Наутилус-II» и «Наутилус-III», и, наконец, в 1800 году субмарина Фултона проплыла под водой почти полкилометра на глубине около восьми метров. Лодка приводилась в движение веслами, ею управляли два моряка.

«Наутилус» «системы Верна» достоин отдельного рассказа. Здесь скажу лишь, что конструкторские идеи автора романа потом подхватили и развили кораблестроители разных стран. Притом субмарина была описана с такой любовью, что сделалась важным действующим лицом, одушевленным предметом, наряду с главными героями романа.

Но придуманный «Наутилус» все-таки оставался лишь средством проникновения в глубины океана. А что там, куда не заглядывал ни один смертный? Правда ли, что там живут гигантские чудовища? Верно ли, что на дне морском погребены несметные сокровища? Действительно ли океан содержит неистощимые запасы природных ископаемых и продуктов питания для всего человечества? Одним словом, тайны подводного мира открывали перед фантастом безграничные возможности. И они воплотились в романе вполне.

Однако, нужен был человек, герой, который открыл бы эти тайны. Кто он? Как и почему оказался под водой? Вглядываясь в морскую пучину, Жюль Верн подумал, что подводный мир хранит не только секреты природы, но и тайны человека. А что если некто, или, лучше сказать, Никто, намеренно прячется там, в глубине, от мира людей? В самом деле, нет на свете лучшего убежища!

Польский след под водой

Жюль Верн решил, что героем романа должен стать человек выдающихся качеств, вступивший в конфликт с обществом, государством и вынужденный скрываться. Например, такой, как полковник Шаррас. Этот храбрый вояка, убежденный республиканец, был арестован в первые дни воцарения Наполеона III и отправлен в изгнание. Он умер в Швейцарии за год до написания романа «Двадцать тысяч лье под водой». Гордый и непреклонный, он завещал похоронить себя в Базеле: «Я не желаю, чтобы мои останки лежали в земле Франции, пока там царствует Наполеон III». Многие французы находили сходство между полковником Шаррасом и капитаном «Наутилуса». Однако не старый изгнанник стал прототипом капитана Немо.

Автору не пришлось долго искать подходящего мятежника. Совсем недавно Западная Европа с тревогой следила за польским восстанием 1863–1864 годов. Во всем винили «империю зла» — Россию. Вторая волна польской эмиграции принесла во Францию жуткие рассказы о зверских расправах над патриотами. Было ли подавление мятежа таким уж жестоким? Из выявленных судами 77 000 повстанцев были казнены 128 человек, сослано на каторгу 800 и выслано в другие области 12 500. Историки советского периода считали такие репрессии жестокими. Современные исследователи — довольно умеренными. Но в ту пору французские республиканцы, к которым принадлежал и Жюль Верн, клеймили позором Россию, а заодно и собственный авторитарный режим — Вторую империю Луи Наполеона Бонапарта.

Так Жюль Верн нашел своего героя — это польский патриот, воевавший с царскими войсками за свободу родины, потерявший дом, родных и близких, вынужденный скрываться. Но он не просто прячется, он, по словам автора, выступает «страшным судией, настоящим архангелом мести».

Как обычно, Жюль Верн изложил свой замысел издателю и другу Жюлю Этцелю. В письме автор попытался разъяснить сцену гибели корабля, потопленного «Наутилусом»: «…принад-ежит он нации, которую ненавидит Немо, мстящий за смерть своих близких и друзей! Предположите, что Немо — поляк, а потопленный корабль — судно русское, была бы тут возможна хоть тень возражения? Нет, тысячу раз нет!»

Капитан Немо показывает свою сокровищницу на «Наутилусе». Худ. А. де Невиль

Горячность — плохой советчик. Этцель был старше и опытнее Верна, его советам следовали без возражений Бальзак и другие корифеи французской литературы. Издатель знал, что Франция ищет пути сближения с Россией. В этих условиях правительство восприняло бы антирусскую направленность книги как политическую провокацию. Книгу, возможно, запретили бы, хотя национальность героя не имела принципиального значения. И он посоветовал автору сделать Немо врагом работорговцев. Жюль Верн был огорчен, его политический темперамент требовал большего, чем только борьба с работорговлей. Писатель продолжал отстаивать свой замысел с еще большим жаром: «Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет!.. Польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие — только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести… Но я горячусь, пока пишу Вам…»

Этцель настаивал на своем, и тогда Жюль Верн встал в позу: «Раз я не могу объяснить его (Немо) ненависть, я умолчу о причинах ее, как и о прошлом моего героя, о его национальности и, если надо, изменю развязку романа». Так спорили издатель и писатель, а тем временем рождались все новые главы романа, и «Наутилус» продолжал свое путешествие из океана в океан. Потому что мир полон несправедливости, и на месте поляка мог оказаться, например, итальянский карбонарий или балканский партизан.

Индийский набоб

Жюль Верн, действительно, продолжал интриговать читателя тайной своего главного героя. Писатель так и не сообщил ничего о его прошлом и о мотивах его мести. Он решил раскрыть карты в следующем романе, в «Таинственном острове». А пока лишь отпускал туманные намеки. Внешний облик героя мог принадлежать сильному, умному и благородному человеку любой национальности. Его идеалы свободы и справедливости тоже интернациональны. Может быть, его выдаст язык? Капитан Немо свободно говорил на многих языках, но со своей командой общался, видимо, на родном. Этот язык был совершенно незнаком Аронаксу и его спутникам — благозвучный, гибкий, певучий, с ударениями на гласных. Но вот подсказка — флаг «Наутилуса»: золотая литера “N” на черном полотнище. Можно подумать, что капитан Немо вообразил себя пиратом, но нет,