Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

Иногда он появлялся на балах, привлекая всеобщее внимание. Светские дамы, кокетничая, спрашивали атамана:

– Ваше превосходительство, не лучше ли здесь, нежели на Дону?

– Здесь все прекрасно, – отвечал Матвей Иванович, – но на Дону лучше. Там все есть, кроме роскоши, которая нам не нужна. Человек роскошный, не имеющий подобных чувствований, обыкновенно бывает космополит. А россияне должны чуждаться космополитизма, и тогда мы всегда будем первым народом в свете…

В Петербурге атаман получил от прусского короля Фридриха-Вильгельма III «отличной работы столовый фарфоровый сервиз с изображением королевского герба и всех блистательных, всеконечным поражением неприятеля ознаменованных подвигов Платова». На этом сервизе, в честь короля Пруссии и с разрешения императора Александра Первого, Платов устроил прием «для великих мужей государственных, министров Двора… и чужестранных». Распорядителем этого торжества, по просьбе Платова, император назначил государственного канцлера Николая Петровича Румянцева, сына знаменитого фельдмаршала Петра Румянцева-Задунайского, под началом которого Платов «взял первые уроки в военном ремесле»[487]. Праздник, на котором присутствовали «все знатнейшие государственные чины и министра как российские, так и иностранные» и на котором Платов «к каждому обращался с приветствиями», удался и «всем соответствовал цели назначения своего»[488].

20 декабря 1810 года Платова пригласили на императорскую аудиенцию, где в торжественной обстановке атаману были вручены знамя и грамота Войску Донскому за подвиги в кампании 1807 года против французов[489].

В императорской грамоте говорилось: «Желая ознаменовать всемилостивейшее внимание наше к отличным заслугам вернолюбезного войска Донского, предаем мы силою сея Императорския грамоты во всенародное известие и на память будущих времён знаменитые его подвиги.

Войско Донское, с давних лет всей Европе известное неустрашимостию своею, неутомимым мужеством и неизменною любовию к отечеству, превзошло древнюю славу предков своих в походах и битвах 1805 и 1807 годов против французов, под предводительством храброго атамана своего генерала Платова и других отличных своих начальников. Армия российская, отвсюду ограждаемая движениями и деятельностию Донского войска, на полях победы безопасно после трудов своих покоилась и неприятель безпрестанно был оным тревожим и поражаем.

Врожденная бдительность донских воинов, на поле брани воспитанных, исчисляла все движения, наблюдала предприятия, предупреждала сокровеннейшие намерения неприятеля и недремлющим оком главнокомандующему служила. В справедливом уважении к сим отличным подвигам знаменитого Донского войска и в знак монаршего попечения нашего о его славе, жалуем мы ему от лица благодарного Отечества, знамя с изображением отличных его деяний»[490].

Это белое знамя было вышито золотом и серебром, а посредине имелось в золотом щите, обвитом пальмовыми и масленичными ветвями, изображение государственного герба, окруженного сверху Георгиевской орденской лентой. На ней шла надпись: «Вернолюбезному Войску Донскому, за оказанныя заслуги в продолжение кампании против Французов 1807 года»[491].

На следующий день после императорской аудиенции Платов отправил грамоту и знамя в сопровождении фельдъегеря Стабуша на Дон, в Новочеркасск. В сопроводительном письме непременному члену Войсковой канцелярии генерал-майору С. И. Курнакову атаман сообщал: «С подателем сего фельдъегерем Стабушем доставляю к Войску Высочайше пожалованные от Всемилостивейшего Государя Императора за французскую кампанию знамя и грамоту, с каковою высокомонаршею милостию и поздравляю вас, как сочлена войска, и желаю чтобы милость сия для всех была приятна»[492].

По традиции, «в Войске Донском издревле соблюдаемому», полагалось за такую монаршую милость благодарить императора направлением специальной депутации Войска Донского в Петербург. Такая депутация вскоре была сформирована, и в нее, кроме Платова, вошли генерал-майоры А. К. Денисов 6-й и В. В. Орлов-Денисов, полковники Малахов, Бирюков, Ефремов, Протопопов, войсковые старшины Коньков, Кашин, ротмистр Каменнов, штабс-ротмистр Фомин, есаул Шульгин и сотник Леонов[493].

Утром 29 января 1811 года в Зимнем дворце для донской делегации был устроен царский прием. То, что происходило на аудиенции, подробно описал адъютант Платова Николай Смирный. «При появлении монарха, – писал он. – Платов со всеми депутатами Дона, отдав поклонение его величеству, в кратких словах представил чувствования верноподданической глубочайшей благодарности всего Войска, которое не престанет в роды родов прославлять великое и благотворное имя Александра I, и когда увидел милостивое внимание государя, то со смелостью, ему свойственной, представил его величеству следующую от имени всего Войска Донского просьбу: Государь! Мы всем по милости Твоей богаты, богаты и щедротами Твоими. Сердце наше радуется той великой для Войска честью, которая благостью Твоей представлена нам, что некоторые отличные по заслугам соотечественники наши удостоены быть в числе войск, охраняющих высочайшую особу Твою, и с ними во всех правах сравнены. Мы беспрерывно внушаем им, что сия Монаршая милость дарована Войску в поощрение усердной его к престолу службы, что они как глазом своим должны оной дорожить, и чтобы поведением своим во всём обращали на себя Высокомонаршее благоволение. Государь! Одной ещё недостаёт у нас Монаршей милост, чтобы кто из достойнейших Войска нашего генералов находился непосредственно при августейшей особе Твоей. Яви нам свою милость: Войско новую радость и новые в рвении своём силы получит». Государь… охотно внял такой просьбе… и тот же час… пожелал знать, кого они хотят видеть близким к его августейшей особе. Восхищенный счастливым успехом, Платов представил его величеству графа Орлова-Денисова, и сей молодой герой в ту же самую минуту пожалован был генерал-адъютантом, чему до сего времени примера ещё не было»[494].

Став генерал-адъютантом, Орлов-Денисов по-прежнему оставался командиром лейб-гвардии казачьего полка, о чем было сообщено в «Санкт-Петербургских ведомостях»[495].

Отправив делегацию на Дон, сам Платов весь 1811 год провел в Петербурге. В столице он не скучал, постоянно бывая на светских балах, в том числе и в Зимнем дворце, что видно из записей в камер-фурьерском церемониальном журнале за 1811 год. Например, в воскресенье 6 августа, в праздник Преображения Господня, атаман слушал божественную литургию вместе с императором Александром I в церкви лейб-гвардии Преображенского полка. После этого он был приглашен в Каменноостровский дворец отобедать в числе восемнадцати персон в компании императора[496]. В этот же день атаман получил новую грамоту Войску Донскому, взамен той, что была вручена ему 20 декабря 1810 года. В новой грамоте подтверждались все права и преимущества Войска Донского, дарованные предыдущими государями российскими. Кроме того император рассеял слухи об обращении казачества «в регулрство», заверив в нерушимости «настоящего образа его служения». 17 августа Платов отправил эту грамоту в сопровождении фельдъегеря Стабуша в Новочеркасск с письмом к своему пасынку полковнику Х. П. Кирсанову.

В это же время Платов получил приятное известие, что его июльское 1809 года ходатайство о назначении увечным штаб-и обер-офицерам Войска Донского пенсий, первоначально отклоненное Комитетом министров, вныне удовлетворено. Своим решением