«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

«Ровно 11 мес[яцев] тому назад я здесь принял фирму (резидентуру), совершенно разрушенную. Детали вам известны. Я должен был начинать с самого начала. Все связи с югом я должен был бросить. Но не только это. Банкрот[ство] прежней фирмы мне и моим компаньонам повредило в такой степени, о которой вы, как видно, не даёте себе отчёта. Ведь остаётся же фактом, что мы здесь работаем, встречая открытую и подчёркнутую вражду „конкуренции“. Подозрение к нашей фирме высказывается совсем явно и только тем, что мы не даём никаких конкретных поводов, фирма ещё существует. Этим самим неизбежно замедляется темп работы фирмы. Об условиях нашей работы вы уже информированы нашим северным другом. Кроме того, здешнее положение должно же быть вам известно от бывш[его] руководителя здешн[ей] фирмы. Вы должны были поэтому с самого начала при передачи мне дел фирмы предвидеть, что темп работы не будет таковым, как при не пострадавшем от банкротства деле.

Темп ещё более замедлен тяжёлым заболеванием Виля, спеца по всем туземным связям. Этот случай заставил начать всё дело туземных связей с самого начала. Заболел Виля в феврале или даже в марте, и вы сами можете подсчитать, сколько нужно времени до сегодняшнего дня, чтобы вновь организовать всё дело. Зачатки этой нашей работы вы можете найти в этой почте».

Как и в предшествовавшие разы, письмо отправлялось с курьером в фотоплёнке, и поэтому «Рамзай» прибегал к иносказаниям. Под «конкуренцией» он имел в виду деятельность контрразведывательных органов. А «болезнь» корейца «Виля» («Вили», «Вилли») представляла собой не что иное как провал агента, который повлёк за собой его отправку на Север.

«Нам кажется, что вы не учитываете, что здесь в данный период, вообще нельзя иметь постоянно действующих связей, – писал „Рамзай“. – Этим мы хотим подчеркнуть, что кроме весьма здесь возможных быстрых провалов, все связи могут иметь лишь временный характер. Пример: прекрасная связь с Югом в несколько недель была уничтожена вследствие переворота на юге, перетасовки всех войск и коренной перемены личного состава учреждений. Несмотря на это, мы уже имеем некоторые небольшие зачатки. Но мы должны указать, что имевшаяся хорошая связь с 19-й (армией. – Авт.) опять уничтожена, т. к. 19-я не имеет уже бюро в Кельне (Кантоне. – Авт.) и состав 19-й в Кельне должен был удирать или арестован. То же в Неаполе (Нанкине. – Авт.). Месяцами мы искали связи со знаменитой Г.Д. (Гвардейской дивизией. – Авт.) Когда мы, наконец, достали человека, который почти что являлся пом[ощником] ком[андира] большой войсковой части – вся Г.Д. была рассеяна по всем направлениям. Одним словом, нет той важной войсковой части или учреждения, которые больше нескольких месяцев остаются неизменными».

И далее Рамзай ответил на вопрос, который мог возникнуть в этой связи у Центра, «почему не продолжаются связи по новым местам клиентов?»: «Тут такая строгая цензура всех почтовых линий, что всякая связь с Кельном, Гамбургом или Неаполем может быть поддержана только курьерами. Всякий иной способ связи (я этим себя обвиняю) граничит с легкомыслием. И при таком положении, где с каждой мизерной почтой надо посылать специального человека, вы требуете сокращения расходов. 5) Кроме того, у вас там как будто себе не совсем ясно представляют, что все туземцы, которые с нами поддерживают связь, в отличие от 1926/27 гг. рискуют при этом своей головой. Получить этих людей бесконечно труднее, чем 2 года тому назад». Употребление в переписке Рамзаем, как и многими другими резидентами, слова «туземцы» отнюдь не несло в себе уничижительного оттенка. Туземец, местный житель – так переводилось с немецкого языка слово «Einheimischer».

«Всеми этими причинами (их ещё значительно больше), – докладывал Зорге, – я отнюдь не хочу завуалировать слабость теперешней работы или даже отрицать, но лишь указать, что „и в Китае коровы не доятся чистым маслом“».

Вернувшись к теме сокращения расходов, Зорге указал, что до сих пор не делалось «особых расходов на „легализацию“ кого-нибудь из здешних друзей». Вместе с тем Рихард «при нынешнем тяжёлом и обострённом положении» считал себя вправе требовать средств для легализации, по крайней мере, двух человек – «Джона» и Макса. Поэтому уменьшение выделяемых средств перечёркивало какие бы то ни было мероприятия по легализации сотрудников резидентуры. Всего же за время пребывания Зорге на посту резидента на эти цели было истрачено не более 200 долларов. А «наши расходы за месяц до сих пор не превышали в среднем 500 дол.». И при всём при этом поддерживалась телеграфная связь и направлялась почта «не реже 1 раза в 2 месяца».

«Прошу поэтому при оценке нашей работы, – призывал Зорге, – не упускать из вида все эти факты и не делать нам таких необоснованно важных упрёков, если вы даже не можете считаться с теми особыми трудностями, при которых мы начали, проводим и медленно развиваем нашу работу, и сопоставить её с фактическими нашими расходами. Просьба эту мою откровенность не понимать неправильно. Но в нынешнее тяжёлое время, когда большую часть времени и усилий надо употреблять на борьбу с затруднениями, вызванными крахом Большого дома, и нашим собственным тяжёлым положением, мы ещё встречаем затруднения в правильном финансовом снабжении и в ответ на соответствующий наш запрос получаем упомянутую телеграмму, я могу только таким образом защищаться».

После долгих проволочек почта № 1 и № 2 поступила в Москву, о чем сообщалось в организационном письме Центра, датированном 2 сентября 1931 г.:

«1. Наконец, получили Ваши почты за № 1 и № 2.

Присланный материал представляет для нас значительный интерес. Особое значение имеют доклады советников и переводы китайских отчётов. Доклады о положении на Юге достаточно полно освещают вопрос. Но большая часть материалов так плохо сфотографирована, что не представляется возможным их обработать полностью. Мы же телеграфно сообщили Вам, какие именно материалы следовало бы повторить, если, понятно, Вы имеете эту возможность. Для сведения повторяем, что плохо засняты материалы под литерами Б, Ц, Д, О, П, Р, С (B, C, D, O, P. R, S. – Авт.)». В телеграмме, направленной из Центра по этому же поводу, высказывалось предположение, что «плохое качество материалов следствие недостаточного наведения на фокус».

В оргписьме из Москвы от «Рамзая» требовалось:

«А. Наладить поступление отчётов советников, хотя бы по основным кадровым дивизиям Чан Кайши (гвардия, первые 14 дивизий) и по штабу.

Б. Осветить техническую оснастку нанкинской армии.

В. Выяснить роль Японии в шаньсийском выступлении Яня [Янь Сишань] и Фэна [Фэн Юйсян].

Г. Внутреннюю борьбу кантонского блока.

Д. Систематически и полнее освещать борьбу Красной армии, давая периодические обзоры её деятельности».

Не