«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

2 сентября Зорге сообщил о постигших его неудачах с передачей в тюрьму предыдущей комбинации: «Все попытки передачи больным пока не удались. Лия старается уклониться от всякой большей связи с нами и не хочет встретиться с Ровером. Секретарь швейцарского консула согласен передать больным только тогда, когда снова получится запрос из Берна. Постарайтесь всеми средствами [обеспечить] приезд Фишера». По непонятным причинам Сун Цинлин пытались вывести на связь с корреспондентом ТАСС в Шанхае Ровером.

Таким образом, в дело могла быть запущена новая присланная комбинация, проблемы с передачей которой оставались всё теми же. Нанкин, по словам Зорге, якобы предлагал «больным» признаться, что они советские подданные, обещая взамен сохранить им жизнь.

Вокруг судьбы арестованных продолжали кипеть страсти. Китайские чиновники почувствовали запах больших денег. 8 сентября Зорге телеграфировал Берзину: «Вильгельм (китайский адвокат. – Авт.) и Герман просят срочно вызвать Фишера из Вены и переправить его аэропланом для ускорения его прибытия сюда. Высокопоставленное лицо предлагает за 50 000 амов, что он останется при жизни, она свободна. Плата только после оправдания вышесказанного. Дело, кажется, передано публичному суду, который состоится в скором времени. Срочно отвечайте».

10 сентября из Шанхая была отправлена телеграмма за подписью «Германа» с предложением новых услуг и с новыми расценками: «Вильгельм требует 7000 амов за защиту больных перед Нанкинским гражданским судом. Предлагаю отклонить, так как адвокат неспособен и без связей. Предложение через экс юстиц[ии] министра, имеет влияние на Чан Кайши. Посредничает секретарь-швейцарец. Сколько за посредничество и взятка, телеграфирую послезавтра».

Реакция ИККИ была несколько неожиданна: «Герману – Рамзаю от Михаила. Обсудите детально, можно ли устранить Вильгельма, он ведь много знает о наших комбинациях, Вам виднее. Решайте вопрос о защитнике сами. Почему Малей хочет выехать? Может, он должен там остаться? 3.IX.-31». Как выяснилось в последующем, речь шла не о физическом устранении китайского адвоката, а лишь о его удалении из Китая.

Коминтерн был готов пойти на очень большие расходы, лишь бы добиться освобождения жены Рудника, а её мужа спасти от смертной казни:

«Герману – Рамзаю от Михаила. Гонорар защитнику в пределах обыкновенной нормы выдайте, нас предварительно не запрашивая.

Если же под видом защиты речь идёт о взятке (Ваше требование 25 000) для спасения больных, то можно вести переговоры и дать обещание в пределах до 25 000 лишь под условием, что обещанная Вами сумма будет передана после освобождения и отъезда из Китая жены и уверенности, что ему будет сохранена жизнь. Ваше согласие на требование сверх такой суммы давайте лишь после получения согласия от нас.

Сегодня даём указание матери Рюгга о первых шагах. Срочите, удалось ли уже передать новую комбинацию через врача или секретаря? 16.IX-31».

Передача «новой комбинации» застопорилась. В этой связи из Шанхая «Германом» был предложен вариант – «дать депешу от имени немецких адвокатов» китайскому адвокату «Вонг Ню-Линг» «с поручением защиты арестованных в Нанкине Рюд (так в тексте. – Авт.) Пауль с женой Гертруд». В результате многочисленных шифровок и расшифровок Рюг стал Рюдом. Предполагалось, что после получения депеши Вонг возьмёт на себя официально защиту и начнёт переговоры с Чан Кайши. Вскоре Вонгом была получена телеграмма от немецкого адвоката Апеля с соответствующим поручением. Однако, как выяснилось, дело должно было разбираться в военном суде, куда адвокат не допускался. И предложенный вариант с Вонгом не сработал.

Ситуация разрешилась лишь благодаря Рамзаю и связям, имевшимся у шанхайской резидентуры:

«Шанхай, 24 сентября 1931 года. Михаилу. Вчера передана больным новая комбинация через нашу связь в секретариате Гоминьдана в Нанкине (выделено мной. – Авт.). С согласия Германа стараемся дальше работать по этой линии. Пресса здесь больше ничего не опубликовала. Дело должно разбираться в военном суде, где адвокат не допускается. Просим нажать на дипломатическую интервенцию и развить кампанию протеста. Чтобы здешняя пресса печатала депеши, старайтесь передавать через Юнайтед Пресс. Срочно нужны деньги, переводите телеграфом. Рамзай».

2.3. «…Я приобрел достаточно опыта в отношении основного занятия, охватывающего все отрасли работы» («Рамзай» – Центру)

В 1931 г. Советский Союз жил в ожидании развязывания против него новой войны. «Интервенционистские стремления вокруг нашей страны по степени интенсивности ведущейся подготовки, развиваясь в своей неумолимой логике, – близки к своему завершению, т. е. открытому выступлению против нас, – ориентировал 18 марта 1931 г. Центр резидента IV Управления в Токио. – Нельзя точно предопределить, на каком театре поведётся это наступление на нас. Однако, где бы это ни случилось, нужно быть готовым и на востоке и на западе, и из этих установок необходимо исходить при проведении всех практических мероприятий на ближайшее время». «Организационные мероприятия и темпы самих мероприятий, – указывал Центр, – как по разветвлению сети, так равно и по укреплению существующей, – должны пойти более энергично и в более обширных размерах. Вербовка должна получить активный характер, ибо, повторяем, отрезок времени для завершения работы остаётся сравнительно небольшой».

Зорге подобных предупреждений направлено не было – Китай не собирался нападать на Советский Союз, а из Шанхая военных приготовлений Японии тогда отследить он ещё не мог.

В Плане агентурной работы IV Управления на 1931 год «По шанхайской нелегальной резидентуре» отмечалось:

«Резидентура располагает сравнительно развитым аппаратом, включающим в себя вербовщиков, связистов, 3-мя рациями (2 – в ШАНХАЕ и 1 – в КАНТОНЕ), но имеет большой минус, обусловленный отсутствием на продолжительное время опытного руководства на месте, вследствие чего сеть осведомителей не получала должного развития. Поэтому основной задачей резидентуры является укрепление руководства и создание сети осведомителей, как в военно-политических центрах Нанкинской группировки, так и у империалистов в Китае».

Именно тремя рациями, а не тремя радистами.

Для решения вышеперечисленных задач в «текущем», 1931 г., предусматривалось провести в жизнь следующие мероприятия:

«1. Посылка резидента. IV.

2. Организация сети в НАНКИНЕ. VII.

3. Организация рации и сети в ХАНЬКОУ. VIII.

4. Организация резидентуры в ГОНКОНГЕ и рации в МАКАО. X».

Римскими цифрами был обозначен месяц исполнения поставленных задач.

17 января 1931 г. Рамзай телеграфировал: «От русского мастера узнали, что Гогуль, бывший сотрудник Джима, приехал в Шанхай. Сообщите, кто он?»

21 января из Шанхая поступила тревожная телеграмма: «Из-за старого провала Шерифа положение моё и Зепеля (вариант написания псевдонима „Зеппель“. – Авт.) ухудшилось, требуется временное сокращение работы до точного выявления нашего положения». Одновременно Зорге просил «срочно выслать на имя Зепеля из Берлина на Нью-Йорк Сити Банк 2000 марок на всякий случай, но не из Гамбурга и [не] от Кина (от Кина поступали деньги из Германии в Шанхай для Зорге. – Авт.)». Также Рихард запросил