Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

с осторожностью. Довольно сказать, что несчастные жертвы принадлежали к весьма узкой прослойке падших женщин, слоняющихся по улицам Ист-Энда после полуночи в надежде завлечь загулявших пьяниц или столь же развращенных мужчин, как они сами{58}[537].

16 октября Джордж Ласк, председатель Уайтчепелского комитета бдительности, созданного в качестве ответной меры на фоне совершаемых Потрошителем убийств, получил необычное письмо. Вместо адреса отправителя на конверте значилось: «Из Ада». Письмо лежало в небольшой картонной коробке, где находилась также половина человеческой почки, для сохранности помещенная в сосуд с вином. «Сер, — писал безграмотный (или притворявшийся безграмотным) автор, — шлю вам половину почьки которую вырезал у одной женьщины и сохронил для вас а другую половину зажарил и сьел и она была очень вкустная. Могу потом вам прислать кровавый ножь которым я ее вырезал если только вы еще чуток подожьдете. Подписоно Поймай меня если сможеш мисьтер Ласк». Куратор Лондонской больницы подтвердил, что присланный кусок плоти действительно представляет собой фрагмент человеческой почки, притом «не наполненный жидкостью, как в случае, если бы речь шла о теле, передаваемом в какую-либо больницу для вскрытия»[538].

9 ноября 24-летнюю Мэри Джейн Келли нашли искромсанной до неузнаваемости в ее грязной комнатушке на первом этаже дома 13 на площади Миллерс-корт. В отличие от предыдущих четырех жертв, ее убили не на улице, а в помещении, что дало убийце больше времени и уединения, чтобы проделать свою кошмарную работу. Тело, вытянувшееся на постели, представляло «самое ужасающее зрелище… по своей чудовищности превосходящее все, что может представить самое буйное воображение». Ей частично отрезали нос, щеки, брови и уши. Убийца содрал кожу с ее бедер, вскрыл ей живот, извлек внутренности. Кроме того, он отсек ей грудь[539].

Медицинский отчет, подготовленный доктором Томасом Бондом, хирургом-консультантом при «Ярде», читается как нескончаемый перечень ужасов. «Отрезанные части тела и извлеченные внутренние органы обнаружены в разных местах, — писал Бонд. — Матка и почки, как и одна грудь, лежат под головой, другая грудь — возле правой ступни, печень — между ступнями, внутренности, находившиеся по правую сторону селезенки, выложены слева от тела». Жильцы дома в последний раз слышали Мэри Джейн около часу ночи: она распевала у себя в комнате популярную песенку «Прелестные фиалочки»[540].

Известие о новом убийстве привлекло на Дорсет-стрит (проходившую рядом с площадью Миллерс-корт) большую толпу зевак. Описывая происходящее, The Daily Telegraph сообщала:

Население весьма сильно разочаровано тем, что на место не были немедленно привезены собаки-ищейки, дабы попытаться взять след преступника. До сего времени в здешней округе преобладало мнение, что собак готовы выпустить, едва станет известно о новом убийстве, и публика успела проникнуться куда большей уверенностью в их замечательных инстинктах и смышлености, нежели в действенности всего сыскного аппарата сэра Чарльза Уоррена[541].

Когда утром 9 ноября детектив-инспектор Фредерик Абберлайн и другие расследователи прибыли к дому 13 по Миллерс-корт, инспектору «сообщили, что за собаками послали… и что лучше не взламывать двери, пока ищеек не привезут». Полицейские два часа бесцельно ждали у входа, даже не зная, что ищеек (тех самых, о которых шла речь выше) уже нет в Лондоне. Наконец полицейских известили, что «приказ об использовании собак отменен»[542].

Пресса безжалостно насмехалась над всей этой затеей с собаками. «Четвероногие ищейки сэра Чарльза Уоррена утром были выпущены попрактиковаться, но потерялись, — издевательски сообщала The Evening Standard, не особенно скрывая, что это фальшивая новость. — На все участки Столичной полиции отправлены телеграммы, гласящие: если собак где-либо заметят, просьба незамедлительно уведомить об этом Скотленд-Ярд». План по использованию собак-ищеек, уникальный для своего времени, в конечном счете — как бы поделикатнее выразиться — провалился к чертям собачьим[543].

Скотленд-Ярд дразнили все кому не лень: пресса, возмущенная публика, а возможно, и сам убийца. Полиция пребывала в полнейшей растерянности.

* * *

По словам бывшего спецагента ФБР Джона Дугласа, виртуозного мастера профайлинга (составления психологических портретов преступников), Джека-потрошителя «обычно называют первым серийным убийцей современности», однако в 1888 году еще не существовало термина «серийный убийца» — это понятие войдет в обиход лишь в 1970-х. В конце XIX века большинству казалась чуждой сама мысль о том, что некто способен жестоко расправляться со множеством людей, совершая убийства до тех пор, пока не будет схвачен или уничтожен[544]. Хотя серийные убийства, вероятно, происходили и до Потрошителя, его преступления, по сути, заложили основу современной схемы подачи сенсационных новостей в прессе — особенно тех, что связаны с сексом и убийством.

«Ему так легко орудовать потому, — отмечал один инспектор, — что женщины по доброй воле приводят его на то место, где, как они знают, им вряд ли помешают. Ему не приходится ждать, пока выпадет удобный случай, — жертвы сами предоставляют ему такой случай. И потом, все эти создания влачат такое жалкое и безнадежное существование, настолько утратили все достойные причины хотеть жить, что ради каких-то четырех пенсов (цена выпивки) готовы пойти с любым мужчиной, пускаясь при этом на огромный риск: вдруг это он [Потрошитель]?

Я призываю многих из них вернуться домой, но они возражают, что у них нет никакого дома, а когда я пытаюсь припугнуть их и говорю об опасности, которой они подвергаются, в ответ звучит лишь смех. Мне говорят: „Да знаю я, про кого вы. Не боюсь я его, вот еще. Мне или к Потрошителю под бочок, или в реку с моста вниз головой. Что меня вообще в жизни ждет хорошего?“ И это правда, вот что хуже всего»[545].

Мысль о том, что им никак не удается поймать Потрошителя, неотступно преследовала тех, кто занимался этим расследованием. «Бывало, я ложился в постель и думал: „Может, он сейчас как раз вышел на промысел“, — признавался один детектив через три года после этой череды убийств. — В конце концов я вставал среди ночи и расхаживал по площадям и переулкам до самого утра»[546].

«Ярд» столкнулся с существенным затруднением: сыщики не могли понять даже, какого рода личность совершает эти убийства. Доктор Роберт Андерсон, свеженазначенный начальник CID, в письме доктору Бонду вкратце изложил суть препятствий, мешающих расследованию:

В случае с уайтчепелскими убийствами обычные трудности, сопутствующие проведению всякого расследования, значительно усугубляются тем обстоятельством, что мы пока не заручились надежным мнением касательно того, каким объемом хирургических навыков и познаний в анатомии, по всей видимости, обладают убийца или убийцы… Некоторое время назад я представил этот вопрос на рассмотрение сэра Ч. Уоррена, и в