Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

Г. К. Орджоникидзе в Кремле в день 50-летия И. В. Сталина

21 декабря 1929

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 32. Д. 50]

Группа государственных деятелей в день 50-десятилетия И. В. Сталина. Слева направо: Г. К. Орджоникидзе, К. Е. Ворошилов, В. В. Куйбышев, И. В. Сталин, М. И. Калинин, Л. М. Каганович и С. М. Киров

21 декабря 1929

[ЦГАКФФД Спб]

Это сложившееся единство демонстрировал не только ноябрьский пленум, но и состоявшиеся вскоре юбилейные мероприятия в связи с 50-летием Сталина.

Как близкий друг и соратник Сталина, Орджоникидзе также принимал участие в них, наряду с другими известными советскими деятелями. В специальном выпуске, посвященном юбилею газеты «Правда», на второй полосе была помещена его статья о Сталине «Твердокаменный большевик»[628]. Текст был вполне традиционным, с изложением основных событий биографии Сталина, название же вызывало порой более сложные ассоциации, поэтому данная статья впоследствии перепечатывалась редко. В «Известиях» в тот же день на первой полосе вышла статья Серго «К пятидесятилетию тов. Сталина»[629]: «Пусть враги мирового коммунизма с ненавистью произносят его имя, мы же со всей искренностью пожелаем т. Сталину крепкого здоровья, еще больших успехов на путях строительства социализма в СССР и победы мировой пролетарской революции под знаменем ленинизма»[630].

Однако помимо юбилейных мероприятий была и другая работа. Не все складывалось так хорошо, как указывалось в газетных отчетах. Уже в конце 1929 года был выявлен ряд проблем на стройках таких ключевых заводов, как Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, Нижегородский автозавод, Бобриковский химкомбинат, которые строились без готовых проектов, так как страна остро нуждалась в отечественном металле.

Были зафиксированы проблемы и на строительстве Уралмашзавода (началось 15 июля 1928 года). В 1929 году даже ставился вопрос о его прекращении и переводе строительства в Нижний Тагил. Ситуация улучшилась только после поездки директора строительства А. П. Банникова в Москву и вмешательства руководителя РКИ Орджоникидзе[631]. Можно отметить и другое: сложность со строительством завода была связана с необходимостью адаптации используемых германских технологий к российским реалиям, с отсутствием необходимого числа отечественных инженеров. Для разрешения этой проблемы, налаживания двустороннего советско-германского сотрудничества на Уралмашстрое Банников в 1929 — начале 1930 года неоднократно ездил в Германию[632]. Отметим, что Орджоникидзе был сторонником привлечения западных технологий для ускорения темпов советской индустриализации.

Была очевидна также проблема диспропорции развития различных отраслей промышленности. Так «узким местом» оставалась химическая промышленность, развитие которой «отставало от потребностей народного хозяйства». Хромало производство цветных металлов[633]. Обо всем этом говорилось на ноябрьском пленуме 1929 года и позднее.

Коллективизация

К проблемам в промышленности вскоре добавились трудности в сельском хозяйстве. Как руководитель РКИ, и ЦКК, Серго получал письма с мест с примерами злоупотреблений советской политики коллективизации на селе.

В конце января 1930 года Орджоникидзе находился в краткосрочном отпуске (как и Микоян). В частности, это подтверждает протокол заседания Политбюро от 25 января, на котором решался вопрос об образовании комиссии для выработки мер по отношению к кулачеству[634]. Начальная стадия сплошной коллективизации, таким образом, отчасти прошла без Орджоникидзе. Отметим, что и Сталин в эти дни был ограниченно работоспособен. В самом начале года Сталин заболел[635]. Политбюро уменьшило ему нагрузку. 15 января даже было принято предложение Молотова, Кагановича и Калинина о предоставлении Сталину отпуска на две декады с тем, чтобы Сталин присутствовал только на заседаниях Политбюро[636]. Это произошло в период начала интенсивной коллективизации и в определенной степени повлияло на данный процесс. В течение двух недель полного контроля со стороны Сталина практически не было, что можно проследить по шифрограммам из Москвы, которые во второй половине января практически отсутствуют. Вновь они возобновляются 30 января, когда Сталин послал шифрограмму, в которой указывал, что «политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание. ЦК требует, чтобы раскулачивание не проводилось вне связи с ростом колхозного строительства, чтобы центр тяжести был перенесен на строительство новых колхозов, опирающееся на действительное массовое движение бедняков и середняков. ЦК напоминает, что только такая установка обеспечивает правильное проведение политики партии»[637].

Письмо крестьян Лужского округа Ленинградской области Г. К. Орджоникидзе

3 октября 1929

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 1с. Д. 179. Л. 1–1 об.]

Вскоре Орджоникидзе был привлечен к проверке первых итогов сплошной коллективизации. Решением Политбюро от 17 марта Молотов, Каганович и Орджоникидзе направлялись в ключевые сельскохозяйственные регионы СССР с заданием ознакомиться с положением дел в этих районах с точки зрения подготовки к севу и укрепления колхозов, а также помочь руководящим товарищам провести в жизнь директивы ЦК о колхозном движении. Выезд намечался практически немедленный — на следующий день: Молотов отбыл на Северный Кавказ, Каганович — в Центральную Черноземную область (ЦЧО включала ранее упраздненные Воронежскую, Курскую, Орловскую и Тамбовскую губернии), Серго — на Украину. Срок командировки определялся в 10 дней[638].

Выехавший на Украину Орджоникидзе писал Сталину о восстаниях в пограничных округах и о том, как их подавили «вооруженной силой, пустив в ход пулеметы и в некоторых местах пушки. Убитых и расстрелянных 100, раненых несколько сотен»[639]. Подробное семистраничное сообщение Орджоникидзе о положении на Украине в связи с перегибами в проведении коллективизации сельского хозяйства, о необходимости решения ряда вопросов, связанных с оплатой трудодня, об отхожих заработках было прочитано Сталиным, который отметил: «Серго! Возвращаю. Сталин» [1930, март, не ранее 15-го][640]. Орджоникидзе очевидно пытался разобраться в ситуации на месте и отчасти исправить выявленные недостатки. Однако это не встретило понимания у Сталина. 24 марта Сталин холодно (обращаясь на Вы) телеграфировал Серго: «Напоминаю, что срок командировки кончается 28-го марта. К этому числу Вы обязательно должны быть в Москве»[641]. В конце марта Орджоникидзе возвращается в Москву. Какой-либо реакции Сталина на его письма и сообщения о ходе коллективизации на Украине на данный момент не выявлено. Скорее всего, информация была принята только к сведению.

Критика Орджоникидзе организации промышленного производства

Подобные поездки были привычны для Орджоникидзе. Поздней весной 1930 года он в очередной раз посетил Ленинград. Со своим давнишним другом Кировым Серго побывал на Металлическом заводе им. Сталина. Дела здесь шли неважно, однако была возможность улучшить ситуацию. Секретарь партячейки завода Семичкин предложил отказаться от производства мелких турбин и начать выпуск турбин только двух мощностей —