Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

с должности председателя Совнаркома РСФСР. Вместо него был назначен Д. Е. Сулимов. Выведен из состава членов ЦК ВКП(б) был и Ломинадзе, лишившись также должности первого секретаря Заккрайкома ВКП(б).

Сырцов после этого в 1931–1937 годах являлся заместителем председателя правления акционерного общества «Экспортлес», управляющим трестом, директором завода в г. Электростали Московской области. В 1937 году был арестован и 10 сентября 1937 года приговорен к смертной казни. Ломинадзе с 1931 по 1932 год занимал должность начальника научно-исследовательского сектора Наркомснаба СССР. Благодаря поддержке Орджоникидзе, с которым его связывала давняя дружба, он в 1932–1933 годах занимал пост парторга машиностроительного завода в Москве. С августа 1933 года, с подачи Орджоникидзе, его назначили секретарем Магнитогорского горкома ВКП(б), который он возглавлял вплоть до своего самоубийства в 1935 году.

7 ноября Орджоникидзе вместе с другими советскими вождями присутствует на параде на Красной площади. В тот же день, только позднее, произошла авария с участием его машины. Вечером, уже после парада, его автомобиль сбил ребенка. Об этом событии оставила воспоминания Тамара Соболева (девочка, которую случайно сбила машина): «Был праздничный день, 7 ноября 1930 года. Я с братом посмотрела парад на Красной площади, мы сходили домой — поели пирогов — и снова отправились погулять. Стали проходить через арку в здании, и в этот момент с другой стороны в нее влетела машина из Ленинского гаража. Она не успела затормозить, и меня отбросило на каменную стену». Девочка сразу потеряла сознание. Из машины выскочили Серго Орджоникидзе и его шофер. Как оказалось, они ехали на дачу. Орджоникидзе взял Тому на руки и сразу отнес в амбулаторию, которая находилась буквально в нескольких шагах от гаража. Врач констатировал у нее сотрясение мозга, множество ушибов тела и лица, закрытый перелом левой голени. Соболева потеряла также несколько зубов. Ее сразу же положили в Кремлевскую больницу, что на улице Грановского. Орджоникидзе распорядился, чтобы палата была одноместной и по самому высшему разряду. Так что Томочка лежала как царица — на огромной кровати, рядом дубовый стол и черное кожаное кресло. Кормили ее отменно, и девочка сильно располнела на «царских» харчах. Серго Орджоникидзе ее навещал, но всего пару раз за три месяца. Зато следил, чтобы с ней хорошо обходились. А после выписки произошел интересный случай. «Я шла в сторону Троицких ворот, как вдруг вижу — навстречу Сталин, Молотов и Орджоникидзе. Прятаться от высокопоставленных лиц тогда у нас, детей, было не принято. Так что иду себе, как шла. Как только поравнялись, поздоровались, Сталин попросил меня остановиться и спросил у Орджоникидзе: „Эта?“ Тот подтвердил. Генсек взял меня за подбородок: „Ну, Томочка, что-нибудь болит? Как ножка?“ Я ответила: „Нет, Иосиф Виссарионович, ничего не болит, чувствую себя хорошо“. „Ну ладно, иди гулять“. Я пошла, а потом обернулась — вижу, они стоят и смотрят мне вслед. Наверное, хотели понять, сильно ли хромаю. Я ведь тогда еще прихрамывала»[661].

Сам же Орджоникидзе в ожидании своего официального назначения на пост председателя ВСНХ возвращался к проблемам строительства крупных металлургических заводов. В записке в Политбюро от 9 ноября 1930 года им указывался «значительный рост, особенно в последнем году, средств, увязших в незаконченном строительстве». «Во многих случаях, — отмечал он, — деньги расходуются без всяких смет», что приводит к увеличению затрат. «Отчетность чрезвычайно слаба и запутанна. До сих пор никто не может сказать, сколько стоила постройка Сталинградского завода». Он указывал, что, несмотря на колоссальные успехи промышленности, «узкими местами в ее развитии является энергетика и металл» и т. д.[662]

Сталин, по словам О. В. Хлевнюка, оставил на документе формальные замечания, что, вероятно, значило его нежелание что-либо менять[663]. На наш взгляд, это странный вывод, так как записка Серго многократно «проработана» знаменитым красным карандашом Сталина, многие фразы Орджоникидзе выделены красным цветом: порядка 130 строк записки им были подчеркнуты. Единственное, с чем можно согласиться — вопрос был отложен на некоторое время. Позднее, в апреле 1931 года, Орджоникидзе приедет на несколько дней на Сталинградский завод, как раз для разрешения ряда выявленных производственных проблем, в том числе связанных со сбоями производства[664].

Тем временем после ноябрьских праздников вопрос о назначении Орджоникидзе на новый государственный пост был решен уже официально.

Глава VII

Во главе ВСНХ СССР: 1930–1931 годы

Первые шаги на посту председателя ВСНХ

10 ноября 1930 года Президиум ЦИК СССР назначает Орджоникидзе председателем Высшего совета народного хозяйства СССР (ВСНХ СССР).

На прежних его должностях председателя Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР Серго вскоре заменит А. А. Андреев (ноябрь 1930 — октябрь 1931 года), затем эти посты будет занимать Я. Э. Рудзутак.

Консилиум врачей констатировал в ноябре 1930 года улучшение здоровья Орджоникидзе. Единственный, кто по секрету от коллег высказался иначе, был доктор И. Н. Казаков. Он предлагал на консилиуме свои нетрадиционные методы лечения и после отказа, уже за спиной врачей, отметил, что ему «представляется, что эти профессора больше заботятся о себе и своей безопасности, чем о состоянии больного». Об этом он имел разговор с хорошим знакомым Орджоникидзе по работе в Тбилиси и в РКИ СССР И. В. Цивцивадзе, а тот позднее письмом проинформировал о беседе Сталина[665]. Судя по всему, прав был не Казаков, который обвинял в «недобросовестности» своих коллег, а консилиум врачей: длительный период у Орджоникидзе не было серьезных проблем со здоровьем. Казаков же сосредоточился на лечении своими методами В. Р. Менжинского[666].

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Г. К. Орджоникидзе председателем ВСНХ СССР

10 ноября 1930

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 855. Л. 70]

Новый пост означал признание Орджоникидзе ключевым деятелем большевистской партии. Войти в должность Серго было несложно. В аппарате ВСНХ было много соратников Орджоникидзе по дореволюционному движению, Гражданской войне и последующей работе в органах советской власти. Так, с февраля 1930 года членом Президиума ВСНХ СССР являлся Юрий Фигатнер (1889–1937), занимавший ответственный пост начальника Главной инспекции ВСНХ СССР. Они с Серго были знакомы длительное время, совместно борясь на Северном Кавказе с казаками белого атамана А. Г. Шкуро, позднее Фигатнер работал под началом Орджоникидзе в ЦКК ВКП(б). Были и другие деятели, давно знакомые Серго.

17–21 декабря Григорий Константинович участвует в работе объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б). На нем была принята резолюция об осуждении деятельности группы Сырцова — Ломинидзе и о выведении их из Политбюро и ЦК. Этим дело не ограничилось. 19 декабря А. И. Рыков был обвинен в контактах с вредителями, террористами