История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

единообразия в церковном управлении, то нам нечего добавить к прежнему ответу на вашу петицию по этому поводу, данному нами 13 октября 1642 года в Бриджнорте, каковым ответом (т.е. нашим согласием на обсуждение этих вопросов синодом ученых и благочестивых английских богословов, с возможным участием богословов шотландских) вам и следовало бы удовлетвориться вместо того, чтобы в новой своей петиции прибегать к злобным выпадам по поводу законов соседнего государства и установленных в нем церковных порядков.

Мы, однако, не можем не изумляться тому, что авторы петиции не только дерзают выступать в роли судей между нами и нашим Парламентом, но и заявляют, будто преобразования в нашем королевстве осуществляются мирным и парламентским путем, тогда как всякому известно, что в Англии творятся ныне вещи, противоречащие всем правилам и прецедентам прежних Парламентов и гибельные для свободы, привилегий и достоинства самих же Парламентов; что буйство мятежных толп вынудило нас удалиться из Лондона, а Палаты, не насчитывающие и четвертой части своих членов (ибо все прочие лорды и коммонеры бежали, спасаясь от насилия, либо были исключены или взяты под стражу за несогласие с изменническими действиями смутьянов) выставили против нас армию и ведут против нас войну.

Смешение существующей ныне системы церковного управления с гражданским государством мы находим вполне разумным и действительно полагаем, что руководство церковью должно осуществляться по правилам человеческой политики.

О предложенных нам биллях, относящихся к изменениям церковного устройства и имеющих стать предметом наших переговоров с Парламентом, мы здесь говорить не намерены; однако нам хотелось бы знать, по какому праву вы пытаетесь предопределить наше решение и грозите нам гневом Божьим и утратой любви наших добрых подданных, если мы эти билли не утвердим. Мы уверены, что, поддержав установленное законом церковное устройство, исполним свой долг защитников религии не хуже, чем это делали королева Елизавета и наш блаженной памяти родитель, снискавшие благословение небес и уважение всех протестантских церквей, и что мы не удручим праведные сердца и не лишимся любви наших подданных.

Наши шотландские подданные, мы нисколько не сомневаемся, поймут ложность утверждения, будто сохранить свое церковное устройство они смогут, лишь изменив строй церкви Англии, а наши английские подданные, полагаем мы, сохранят нам верность, даже если мы, воспользовавшись своим законным правом, не утвердим билли, предложенные на сей счет Парламентом. Равным образом, вы ошибаетесь, если думаете, будто большинство англичан жаждет преобразования церковного строя; те же, кто действительно этого желают, как правило, не хотят реформации в вашем духе и не склонны подчиняться тому, что вы именуете игом Христовым; они равно враждебны епископальной и пресвитерианской системам,так что упразднение одной вовсе не приведет, вопреки вашим ожиданиям, к установлению другой.

Что же касается тех мест петиции, которые можно понять как обвинение в терпимости или даже потворству папизму, то мы уже не единожды заявляли о нашей твердой решимости защищать истинную протестантскую религию, и ни один из наших подданных, хоть сколько-нибудь знакомый с нашим образом действий, не усомнится в нашей непоколебимой преданности этой религии и в нашей готовности бороться с папизмом, доказанной уже тем, что мы утвердили все билли на сей счет, представленные английским и шотландским Парламентами, и издавали прокламации о строгом исполнении законов против рекузантов. А значит, никто не вправе обвинять нас в благоволении к римской тирании и суеверию или же думать, что обращение нашей дражайшей супруги не стало бы для нас большим счастьем, нежели обретение трех новых корон - о приближении этого благословенного дня мы вседневно молим всемогущего Бога.

Мы, однако, вправе ожидать, что авторы петиции, поклявшиеся в своем Торжественном Национальном Ковенанте защищать нашу особу, соблаговолят наконец заметить, что армии мятежников действительно представляют для нас страшную угрозу, что граф Эссекс выступил против нас с войском, напал на нас и попытался лишить нас жизни; что армия его кишит браунистами, анабаптистами и прочими сектантами, а католиков в ней больше, чем в нашей армии. В армии же графа Ньюкасла католиков немного, и нет причин опасаться, что они построят здесь свой Вавилон и введут свое идолопоклонство. Верность их не вызывает сомнений у графа (нисколько не расположенного к их вере), а их помощь нам в борьбе с внутренним мятежом оправдывается всеми божественными и человеческими законами.

В заключение мы желаем и требуем, чтобы авторы петиции, как то и подобает проповедникам Евангелия, сделали все возможное для успокоения возбужденных умов и устранения разногласий и недоразумений; чтобы они внушали своей пастве истинное представление о великих принципах христианской религии и, не смущаясь различиями в церковных порядках двух наших королевств, всецело посвятили себя служению Богу».

Пытаясь добиться от короля согласия на реформу церковного устройства, лорд Лоуден утверждал, что таким образом Его Величество не только удержит своих шотландских подданных от союза с английским Парламентом, но и обеспечит себе их содействие в защите своих прав. Но, быстро убедившись, что король непоколебим, и соображения политической выгоды не влияют на его религиозную совесть, Лоуден перешел к вопросам, непосредственно касавшимся данного ему поручения.

Во-первых, сообщил Лоуден, хранители мира в королевстве готовы выступить посредниками в споре между королем и Палатами (в оправдание такой претензии они ссылались на одну из статей Акта об умиротворении), а во-вторых, они просят Его Величество распорядиться о созыве шотландского Парламента. С этими пожеланиями и доводами в их пользу комиссары всякий раз обращались непосредственно к королю, уклоняясь от их обсуждения с его министрами (что, как им казалось, означало бы умаление величия и достоинства Шотландии), но король неизменно знакомил с их бумагами членов своего Тайного совета и, сообразуясь с мнением последних, ответил комиссарам, что «упомянутая статья не дает им права притязать на роль посредников, ибо относится она к возможным раздорам между Англией и Шотландией, тогда как его нынешний спор с английским Парламентом касается исключительно его собственных прав, которые пытаются у него отнять поднявшие мятеж подданные, а также основных законов королевства, о которых хранители мира не имеют достаточного представления. Согласие на подобное посредничество вызовет недовольство его английских подданных; примирению же с Парламентом, которого он ждет от предстоящих переговоров, шотландцы могут помочь разве что своими молитвами».

Что же до просьбы о созыве Парламента, то король во время последнего своего пребывания в Шотландии утвердил Акт о трехгодичных Парламентах, а перед роспуском тогдашнего Парламента дал согласие на еще один акт, в котором определялся день созыва следующего - первый вторник июня 1644 года (хотя за Его Величеством оставалось право сделать это еще раньше). Было совершенно очевидно, что созыв подобного собрания теперь,