История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

когда в Шотландии заправляют зачинщики смуты, не послужит интересам короля и делу мира в Англии. С другой стороны, невозможность созвать Парламент в Шотландии вопреки воле короля до июня 1644 года давала хоть какую-то гарантию того, что шотландцы не сумеют прийти на помощь английскому Парламенту, ведь в Акте об умиротворении было ясно сказано, что «Англия не может воевать против Шотландии, а Шотландия - против Англии без согласия, соответственно, английского и шотландского Парламентов; всякий же шотландец или англичанин, который без согласия своего Парламента поднимет оружие против Англии или Шотландии, должен считаться государственным изменником». По этим причинам король отказался созвать шотландский Парламент раньше установленного срока.

Убедившись, что их предложения Его Величество не примет, комиссары попросили у короля дозволения и пропуска для поездки в Лондон, где, как они объяснили, им требовалось уладить кое-какие дела перед возвращением на родину.

Многие считали, что король мог бы удовлетворить эту, в сущности, маловажную просьбу, тем более что комиссары имели возможность отправиться в Лондон и без королевского разрешения. Но Его Величество рассудил, что дозволение на поездку в Лондон может быть истолковано как его, короля, согласие считать их посредниками, и в Лондоне непременно воспользуются этим обстоятельством ему во вред. А потому он категорически отказал комиссарам в охранной грамоте и заявил, что «вначале им следует возвратиться к тем, кто их сюда послал, и только после этого ехать в Лондон; отправившись же в Лондон прямо из Оксфорда, они рискуют лишиться его покровительства и защиты».

Парламентский комитет, в это самое время явившийся в Оксфорд для переговоров, также ходатайствовал перед Его Величеством об удовлетворении просьбы комиссаров, но безуспешно, так что в конце концов лорду Лоудену и его соотечественникам пришлось возвращаться прямо в Шотландию.

Король милостиво принял членов парламентского комитета тотчас по их прибытии, после чего познакомился с письменными предложениями Палат, в которых было сказано, что «прежде всего прочего должен быть решен вопрос о перемирии». Отсюда Его Величество с радостью заключил, что комиссары привезли с собой (или уполномочены дать) согласие на предложенные им самим условия перемирия, тем более что в преамбуле парламентских статей провозглашалось, что «лорды и общины, движимые страстным желанием мира, принимают предложенные Его Величеством изменения к статьям перемирия и учитывают их в нижеследующих статьях». Однако, познакомившись с этими статьями, король убедился, что в их тексте совершенно отсутствуют предложенные им поправки и что явившиеся в Оксфорд комиссары не уполномочены отступать от парламентских условий перемирия.

Его Величество увидел в этом дурное предзнаменование, а его советники - прямое оскорбление и хитрую уловку, посредством коей Палаты хотели бы выставить себя перед народом искренними сторонниками мира, а всю вину за неудачу переговоров возложить на короля. На следующий день король отправил комиссарам послание, в котором еще раз указал на «важность предложенных им изменений. Оставив за собой начальство над флотом, разъяснял король, Парламент получит возможность перебрасывать войска морем в любую часть королевства и к истечению срока перемирия окажется сильнее, чем прежде, что явным образом несправедливо и противоречит самой природе перемирия.

Отметив ряд других несообразностей в предложенных ему статьях, король выразил желание, чтобы комиссары получили полномочие их изменить; если же Парламент не пойдет ему в этом навстречу, король, не желая, чтобы несогласие в пунктах перемирия стало преградой на пути к дальнейшим переговорам, изъявил готовность отложить вопрос о перемирии и перейти к обсуждению главного предмета - условий самого мира, в каковых условиях Его Величество твердо обещал обеспечить законные права, привилегии и свободы своих подданных».

Вскоре после этого комиссары изложили причины своего несогласия с предложенными королем поправками к условиям перемирия. «Свобода торговли, утверждали они, сделает возможным снабжение армии Его Величества оружием и боевыми припасами и обеспечит поступление в Оксфорд денежных средств за счет продажи в соседних графствах товаров, производимых на занятой королевскими войсками территории. Перемирие на море сделает страну беззащитной перед чужеземным вторжением и в то же время откроет порты для доставки военных материалов королю.Требуемый же Его Величеством запрет на взятие кого-либо под стражу вопреки существующим законам на деле означает, что Парламент лишится права наказывать за поставки оружия королю, дезертирство из собственной армии и отказ платить введенные Палатами налоги».

На все эти доводы можно было с успехом возразить, но король знал, что отказ принять предложенные условия перемирия будет превратно истолкован как нежелание вести переговоры о мире и именно в таком свете представлен Парламентом народу. А потому он выразил готовность принять статьи перемирия, но заявил, что его не следует разуметь в том смысле, будто он признает законной и справедливой ту власть над его подданными, которую осуществляют Палаты ныне. Палаты же велели своим комиссарам прекратить обсуждение условий перемирия и приступить к переговорам - подробности которых, поскольку они относятся к 1643 году, я изложу в следующей книге.

Я убежден, что король, прими он тогда условия перемирия, оказался бы в выигрыше: его армия усилилась бы, а неприятельская стала бы слабее. К тому же Парламенту было бы трудно сорвать уже действующее перемирие или прервать начавшиеся переговоры. Но Его Величество не желал останавливать наступление Северной армии, способной, как тогда казалось, дойти до Лондона, и, самое главное - он просто не верил, что Парламент согласится на сколько-нибудь приемлемые условия мира.

Между тем пришло обычное время для выездных сессий суда, но лорды и общины, «сославшись на продолжающуюся в стране смуту, предложили Его Величеству отсрочить сессии до той поры, когда Господу угодно будет возвратить народу мир».

Король ответил, что «нынешняя кровавая смута удручает его не в последнюю очередь по той причине, что она препятствует отправлению правосудия, но, не желая лишать своих подданных защиты закона, он не может согласиться с предложением Парламента».

Получив ответ Его Величества, Парламент обратился к своему испытанному оружию - издал ордонанс, в котором приказал судьям и присяжным воздержаться от исполнения своих обязанностей, а ослушникам пригрозил суровой карой. Запуганные судьи в большинстве своем подчинились Парламенту, и лишь в нескольких графствах состоялись законные выездные сессии. >

КНИГА VII

Главы его судят за подарки и священники его учат за плату, и пророки его предвещают за деньги, а между тем опираются на Господа, говоря: «не среди ли нас Господь? Не постигнет нас беда!» (Мих. 3:11)

Лучший из них как терн, и справедливый - хуже колючей изгороди, день провозвестников Твоих, посещение твое наступает; ныне постигнет их смятение» (Мих. 7:4)