Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Через пару часов приходит жена командира и протягивает нам бандероль. Смотрю – посылка из ОЗОНа. Это точно мне и точно от брата. Распаковываю и охреневаю. В коробке два диска со спектаклями Евгения Гришковца. «Как я съел собаку» и «Дредноуты». А ещё книга Джека Лондона «Мартин Иден» издания 1950 года. Моё любимое произведение этого писателя.

Мы как раз совсем недавно с ребятами говорили про Гришковца. Оказалось, Серёга смотрел все его спектакли, а Фёдор и Миша даже не знают, что это за человек. Но теперь-то они с ним обязательно познакомятся! А самое главное где? НА ФЛОТЕ! Пойти на флот, чтобы посмотреть спектакль Гришковца, – это максимально крутой поворот!

Вчера со мной связался мой одноклассник – Данила Селех. Он знал, что я служу в Калининградской области, а поскольку никогда не был в этих краях, то решил совместить туристическую поездку с тем, чтобы навестить меня в части. Я был очень удивлён и обрадован его звонку и таким намерениям, потому как тут на письма-то никто не отвечает, а он решил прямо взять и приехать повидаться. Я ему рассказал, что у нас есть общага, где иногда размещают приехавших родственников военнослужащих. Но вот как дело обстоит с не родственниками, было неизвестно. Успел рассказать ему о предстоящем концерте, на что Данила ответил, что обязательно приедет на него и даже снимет всё на камеру! Ну просто пестня!

Сегодня делали документы с командиром. Выдалась свободная минута и я задал вопрос:

– Товарищ капитан второго ранга, ко мне друг хочет приехать на этих выходных, посмотреть концерт и снять его на камеру. Он никогда не был в Калининграде и решил совместить своё путешествие с нашей культурной программой.

– Ему, я посмотрю, совсем делать нехуй?

– Ну да.

– Откуда он?

– Из Беларуси. Мой одноклассник.

– Ты же знаешь, как ФСБ относится к иностранцам.

– Беларусь – не заграница.

– Да? Ты это эфэсбэшнику в четверг расскажи, когда он приедет.

– …

– Надолго приезжает твой одноклассник?

– Две ночёвки. Суббота и воскресенье. В понедельник уже уедет.

– Хорошо. Пусть приезжает.

Сижу, думаю, как его можно отблагодарить? Достаю из тумбочки ещё запакованный диск Гришковца «Как я съел собаку», протягиваю командиру и говорю:

– Товарищ капитан второго ранга, мне тут диск прислали. Я бы хотел, чтобы вы его посмотрели. Это спектакль. Тот самый что вдохновил меня пойти на службу в ВМФ. Можете даже с семьёй посмотреть, вам понравится.

Он заинтересовался. Взял диск в руки.

– Да, спасибо, обязательно посмотрю, но точно не сегодня. Много работы.

– Да это не к спеху. Я всё равно его раз десять уже смотрел, а вы ещё нет.

Глава 22. БАЛТИЙСКИЙ ЧАЙ

Мы начали репетировать на этой неделе. И после нескольких репетиций настолько прониклись песнями и их духом, что постоянно напевали друг другу и себе под нос ту или иную песню. С нетерпением ждали выходных, чтобы запереться в клубе на целых полтора дня и как следует порепетировать.

В пятницу на камбузе ко мне подходит Дима и говорит:

– Гитару забрали контрактники на день рождения одного там мичмана. Мне кажется, мы её больше не увидим.

Я улыбнулся и сказал:

– Ну, что ж. Нам-то какая разница? Что-нибудь придумаем. Нам всё равно нечего терять и концерт состоится в любом случае.

Димон перенял настроение и перестал загоняться.

В субботу днём всё прояснилось. Гитары больше нет. Кто-то из контрактников на дне рождения просто сел на неё своей пьяной жопой. И пиздец. Все, что осталось от гитары, сожгли в костре.

Стадо ебанатов. Для них стараешься, делаешь всё по первому слову. Делаешь реально то, что иногда вообще не в твоей компетенции, а они только пиздят, выебываются и… гитары разъёбывают. ЖЕСТЬ!

Я узнал, кто взял гитару, то есть кто был за это дело ответственным. Позвонил этому контрабасу:

– Где гитара?

– Её больше нет.

– Хуёво. У нас концерт через неделю, и мы, получается, проёбываем два дня репетиций, на которых держится весь концерт.

– Мы привезём новую.

– Когда?

– На неделе.

– Нет. Гитара нам нужна сегодня.

– После обеда будет.

Конечно же, после обеда никакой гитары не было. Не было её и в воскресенье. Я настолько расстроился, что решил больше не здороваться с этими контрабасами, не пожимать руки при встрече, раз они такие свиньи.

Но если нет гитары, то это не значит, что не будет репетиции. В субботу мы пошли в клуб, как и планировали. Планировали идти с гитарой, но пошли без неё. Немного постучали на том, что осталось от установки, поиграли на расстроенном пианино и губной гармошке. Немного поимпровизировали, но надо же что-то делать. Что делать? Репетировать надо! Петь надо!

Говорю:

– Димон, давай будем петь.

– Ну и как ты себе это представляешь?

– Так и представляю.

– Без гитары это не то. Это всё без толку.

– В том-то и дело, что это гораздо сложнее, а значит, и полезнее.

– Да что там сложного? Пой, да и всё.

– Ну тем более. Хотя на самом деле петь а капелла – сложнее не бывает, там надо держать ритм и самому выдерживать тональности. Надо помнить каждую ноту.

– Ладно, давай.

И мы запели.

Миша нам помогал не сбиваться с ритма, постукивая на барабанах. Но на самом деле он нас жутко сбивал, скорее, мы терпеливо ему помогали не сбиваться с ритма за счёт своих голосовых связок. В результате Миша стал стучать ровнее, а мы конкретно прокачали свои связки.

Вот это уже была мощная репетиция. Самая мощная! Гитары нет. Миша сбивает с ритма. Есть только мы и то, что находится в нас.

В воскресенье было много работы. Нужно было составить две огромнейшие таблицы на сто столбцов и двести строк. Но ещё в это воскресенье у нашего друга Савы был день рождения, ему исполнялось двадцать четыре года. Сейчас день рождения в армии бывает раз в жизни. Оно и понятно, ведь призывают всего на год.

В субботу вечером я задумался: что же ему подарить? Сначала, как обычно, думаю – денег нет и всё хуёво, но не тут-то было. Мы уже знаем, что такие мысли, как правило, и убивают всё творческое в человеке, это мы проходили. Поэтому этим мыслям было сказано: «СТОЯТЬ! ВОН ИЗ СОЗНАНИЯ!» И деваться им было некуда.

Сава заходил в пятницу и сказал, что ложится в санчасть: замучили жёсткий кашель и температура. Сказал, что очень не хочет этого делать, потому что на него уже пиздит вся