Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

Изложенное свидетельствует, что использование позиций Суда ЕАЭС для национального суда является элементом правовой аргументации, который предшествует толкованию права Союза самим внутригосударственным судом.

Проблемы отсутствия институционализированных связей между Судом ЕАЭС и национальными судами на примере правоприменения в Российской Федерации

Определяющим элементом, позволяющим «синхронизировать» судопроизводство в суде интеграционного объединения и в национальных судах в отсутствие преюдициального запроса является возможность пересмотра решения внутригосударственного суда, при вынесении которого применена норма права интеграционного объединения, в связи с принятием судебным органом последнего акта, аннулирующего подобную норму. Как высказывалось автором ранее, в процессуальном законодательстве Российской Федерации достижению подобной цели мог бы способствовать институт пересмотра решения суда по новым обстоятельствам (ч. 4 ст. 392 ГПК РФ, ч. 3 ст. 311 АПК РФ, ч. 1 ст. 350 КАС РФ). Вместе с тем случаи пересмотра по новым обстоятельствам, поименованные во всех процессуальных кодексах, сформулированы исчерпывающе и не включают акты, принятые Судом ЕАЭС, хотя включали постановления ЕСПЧ.

Принятие Верховным Судом РФ определения от 24.07.2017 № 46-КГ17-24, которым в качестве нового обстоятельства признано мнение Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, мотивированное также ссылкой на определение КС РФ от 28.06.2012 № 1248-О, установившего возможность пересмотра приговора по уголовному делу по новым обстоятельствам на основании соображений Комитета по правам человека ООН, позволяло выдвинуть гипотезу о том, что в практике Конституционного и Верховного Судов РФ к числу новых обстоятельств будет отнесено решение Суда ЕАЭС. Практика Конституционного Суда, датированная 2022 г., не подтвердила данное предположение.

Определением КС РФ отказано в принятии к рассмотрению жалобы об оспаривании конституционности ч. 3 ст. 311 АПК РФ[352] как не допускающей пересмотр по новым обстоятельствам вступивших в законную силу актов арбитражных судов в связи с определением либо изменением решением Суда ЕАЭС практики применения правовой нормы. Заявителем выступал Уполномоченный по защите прав предпринимателей, действующий в интересах ООО «Производственное предприятие “Ремдизель”» (далее — ООО «Ремдизель»). В качестве нового обстоятельства предлагалось рассматривать решение Суда ЕАЭС по заявлению ООО «Шиптрейд»[353], которым признано не соответствующим праву Союза решение ЕЭК от 31.01.2018 № 15 о классификации судового дизельного двигателя. Ранее на основе указанного решения ЕЭК хозяйствующему субъекту доначислены таможенные пошлины, которые оспаривались в арбитражных судах, но безуспешно для общества. После принятия Судом ЕАЭС решения по заявлению ООО «Шиптрейд» ООО «Ремдизель» обратилось в Арбитражный суд Омской области, который решением от 28.01.2020 по делу № А46-11894/2014 удовлетворил заявление общества о пересмотре ранее принятых актов по новым обстоятельствам, применив по аналогии п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ[354], допускающий пересмотр решений арбитражных судов в связи с позицией, изложенной в постановлении Пленума или Президиума Верховного Суда РФ. Данное решение отменено судом апелляционной инстанции[355], который поддержал Арбитражный суд Западно-Сибирского округа[356]. Определением от 03.11.2021 Верховный Суд отказал в передаче кассационной жалобы ООО «Ремдизель» для рассмотрения в Судебной коллегии[357].

Конституционный Суд РФ, отказывая в принятии к рассмотрению жалобы Уполномоченного по защите прав предпринимателей, интерпретировал ст. 1, 15, 17, 67.1 и 79 Конституции с учетом постановления КС РФ от 26.02.2010 № 4-П, которым ст. 392 ГПК РФ истолкована как допускающая пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу решения суда на основании постановления ЕСПЧ, установившего нарушение ЕКПЧ при рассмотрении того же дела. Данный акт Конституционного Суда РФ дал начало процессу внесения в процессуальные кодексы постановлений ЕСПЧ в качестве одного из оснований для пересмотра вступившего в законную силу судебного акта.

Исключая возможность распространения на акты Суда ЕАЭС подхода, изложенного в постановлении № 4-П, Конституционный Суд РФ отметил «существенные различия, характеризующие статус тех или иных межгосударственных образований, а также полномочия создаваемых ими наднациональных судов».

Анализ компетенции Суда ЕАЭС, сформулированной в п. 39 его Статута и порядка исполнения решений Суда Союза, послужил основанием для вывода Конституционного Суда РФ, что акты Суда ЕАЭС по делам об оспаривании решений Комиссии не только не обладают ретроактивным значением, но и сами по себе непосредственно не влекут отмены указанных решений или отдельных их положений. Изложенное, а также тот факт, что ООО «Ремдизель» не являлось субъектом обращения в Суд ЕАЭС, а оспоренное ООО «Шиптрейд» решение ЕЭК к нему не применялось[358], позволили Конституционному Суду отказать в принятии к производству жалобы на неконституционность ч. 3 ст. 311 АПК РФ.

Не отрицая тот факт, что само ООО «Ремдизель» не обращалось в Суд ЕАЭС, в аспекте вывода Конституционного Суда РФ об отсутствии у актов Суда Союза свойств самоисполнимости, следует отметить, что таковыми в силу ст. 46 ЕКПЧ не обладают и постановления ЕСПЧ. Исходя из ст. 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, а также ст. 7 Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, рекомендательный характер также носят соображения Комитета по правам человека ООН и мнения Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, что тем не менее не помешало Конституционному Суду, а впоследствии и Верховному Суду, оценить указанные акты в качестве новых обстоятельств, при наличии которых может быть пересмотрен вступивший в законную силу судебный акт.

Сравнивая аргументацию, использованную Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 06.07.2000 № 191-О, с той, что послужила основанием для принятия постановления № 4-П и определения № 1248-О, полагаем, что основным водоразделом стал вывод, сделанный в двух последних актах Конституционного Суда, о наличии п. 2 ст. 4 Протокола № 7 к ЕКПЧ и п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, допускающих пересмотр судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, и корреспондирующая им норма ч. 3 ст. 46 Конституции, которую Конституционный Суд истолковал как предполагающую возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством может признаваться окончательным. В отличие от описанной ситуации Договор о ЕАЭС не содержит положений о пересмотре актов внутригосударственных судов на основании решения Суда ЕАЭС, а сам Суд Союза не рассматривается Конституционным Судом Российской Федерации в качестве межгосударственного органа по защите прав и свобод человека по смыслу ч. 3 ст. 46 Конституции.

Соглашаясь с первой частью аргументации Конституционного Суда, отметим, что Суд ЕАЭС последовательно стоит на позиции защиты прав человека и основных свобод на уровне не ниже, чем они гарантированы в национальных конституциях[359].

Раздел II

Современный цивилистический процесс: тенденции развития и направления совершенствования

Глава 1

Защита прав участников экономической деятельности как функция предпринимательского (экономического) права

§ 1. Понятие функции права

В теории государства и права уделяется достаточно много внимания категории функция: функция государства, функция права.