Киргизские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

спокойно поспали в пещере и отправились дальше. Через день они были уже на джайлоо. Чабаны только-только успели установить свои юрты, когда прибыли наши герои.

Старший чабан обрадовался им и извинился за своё ротозейство. Когда увидел верблюжонка, наряженного тигром, он понял, почему за долгий путь на джайлоо ни один зверь не осмелился напасть на малышей.

Он запомнил их всех и приказал особенно тщательно за ними ухаживать.

Прошло время. Из козлика вырос рогатый и бородатый козёл. Он всю свою жизнь водил стада баранов и считался самым умным козлом на джайлоо.

Из ягнёнка выросла тонкорунная овца, гордость чабана, и она жила в почёте.

Из телёнка вырос огромный бык. Он до глубокой старости не мычал, а страшно ревел: «Бы-бу-бу-у-у», охранял стадо коров, и его острых рогов боялись все дикие звери.

Верблюжонок вырос в красавца-верблюда, чуть-чуть на вид неуклюжего, но такого сильного и выносливого, что его всегда ставили первым, и он гордо шагал во главе каравана. И никто не верил, что этот могучий верблюд когда-то часто плакал.

Летом на джайлоо случалось, наши друзья иногда сходились все вместе. Медлительная овца, солидный козёл, могучий бык и гордый, в львиной гриве, верблюд, у которого так и осталась привычка рычать страшным зверем.

В полдень любили они лежать рядом и по-дружески молчать в своей компании. В эти минуты они вспоминали давно прошедшие дни. Чабаны это отлично понимали и никогда не мешали приятелям лишний часок подремать, помечтать и вспомнить свою молодость.

Касымбек Эшмамбетов

ПЕРЕПЕЛ

Бытбылдык, бытбылдык,

бытбылдык…

Прячась от травки к травке,

Спасаем мы душу свою.

Ястреб нас убивает,

Ловкий кобчик терзает,

Дербник нас догоняет,

Хитрый чеглок поджидает.

Не спасают нас слабые крылышки

От жестоких крылатых врагов.

С трудом мы находим в поле

Жёлтое зёрнышко проса,

Тесна нам земля просторная,

Нет на ней места скрыться.

Терзают нас хищные птицы,

Злодейка Лиса нас хватает,

Будто бы в зимний холод

Она нас зерном кормила, —

так жалобно пел о своём горе несчастный Перепел, притаившись среди густой травы. На его беду, невдалеке потихоньку шла хитрая Лиса, отыскивая для себя чего-нибудь вкусненького, и до неё неожиданно дошли последние слова Перепела, назвавшего её злодейкой. И она стала подкрадываться к нему всё ближе и ближе. А Перепел, не подозревая об опасности, продолжал петь свою бесхитростную песенку:

Вот бы лукавая Лиса

Перестала охотиться за нами.

Разве мало на свете мышей,

Которые всем вредят?

Хватала бы их Лиса,

Набивала бы свой желудок…

Между тем Лиса уже подкралась к Перепелу вплотную и вдруг в один прыжок схватила его передними лапами.

— Ага! — обрадовалась она. — Что ты болтаешь, несчастный? Как ты смел называть меня злодейкой? Или ты сдружился с человеком и от него перенял свою глупую песню?

Перепел понял, что настал его последний час. Язык его не то чтобы петь, не смог даже пошевелиться.

— Что же не отвечаешь? Онемел? — спросила Лиса.

— Человек, кажется, справедлив и жалостлив, — с трудом пробормотал Перепел, — он когда-то сажал меня в клетку, берёг меня и кормил.

— Дур-рак! — прокричала Лиса. — Правда, человек сажает таких, как ты, в клетку. А для чего?

И тут она стала всё быстрее и быстрее приговаривать, слегка встряхивая Перепела в такт своей речи:

Когда ожиреешь в клетке,

Человек тебя зарежет,

Ощиплет пёстрые перья,

Выпотрошит и посолит.

Ловко на прут нанижет,

Потом разведёт костёрик,

Зажарит тебя, беднягу,

И капельки жира будут

Шипеть на горячих углях.

— Есть же и такие перепела, которые сидят в клетке годами и спокойно поют, не попадая в огонь, — пробормотал Перепел, весь дрожа.

— Глупая птица! — ещё сильнее закричала Лиса п опять стала встряхивать Перепела и приговаривать:

Человек тебя кормит годами,

Ты — пленник в его тесной клетке.

Он голос твой звонкий ценит

И держит тебя для забавы.

В рукав халата запрятав,

Он носит тебя по базару

И, в чайхане отдыхая,

Тебя на бой выпускает

С таким же, как ты, беднягой.

Два перепела дерутся —

Перья в воздухе вьются,

Брызжут капельки крови.

И люди кругом смеются.

Когда наконец побежденный

Находит своё спасение

В душном хозяйском халате,

В тесный рукав проникнув…

— Да, твоя, кажется, правда, Лиса! — согласился несчастный Перепел, потому что от страха потерял способность думать.

— Ну, если моя правда, значит, могу тебя съесть. — Твоя воля, — едва пролепетал Перепел.

— Нет, — раздумала Лиса, — пока не стану есть. По дороге я встречала много мышей, тех самых, о которых ты пел, и наелась досыта. Но за то, что я даю тебе ещё немножко пожить, поклянись, что ты от меня не улетишь. Когда нужно будет, тогда я тебя съем, а пока послужи мне. Отомсти за меня человеку — моему злейшему врагу. Поиздевайся над ним, а я посмотрю со стороны.

Перепел обрадовался, что смерть даёт ему отсрочку, и тут же дал клятву Лисе. Пошёл он в сторону юрты, которая виднелась неподалёку, а Лиса следовала за ним, прячась в густой, высокой траве.

Около юрты женщина доила корову. На голове у неё был большой элечек[27]. Рядом с ней десятилетний мальчик играл.

Лиса чуть отстала, укрылась в зарослях, а Перепел вспорхнул, сел на голову женщине и запел:

— Бытбылдык, бытбылдык, бытбылдык! Женщина, доившая корову, никак не могла понять, где это так близко поёт Перепел, а мальчик, игравший возле неё, сразу увидел красивую птичку. Он громко закричал:

— Мамочка, не шевелись! — Подняв с земли длинную палку, подбежал и со всего размаха ударил. Перепел успел отлететь, а удар пришёлся прямо по голове его бедной матери и свалил с неё элечек.

Корова напугалась, отскочила в сторону, опрокинула ведро и разлила всё молоко. Женщина ахнула и замерла от страха.

— Спасибо, друг, — сказала Лиса, когда Перепел прилетел к ней, — я тобой очень довольна: насмешил ты меня крепко… Жаль, что на этой женщине был толстый элечек, а не тонкая шаль! Вот бы она тогда была наказана…

А Перепелу стало стыдно за свой бесчестный поступок, на который