Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

Комитета, Совета министров и Президиума Верховного Совета СССР, 95% состава которых являлись одновременно полномочными членами ЦК партии, было сформировано новое руководство партии и государства[317]. Пленум продолжался всего 40 минут и утвердил уже готовый перечень персональных перестановок и административных изменений. Следующий пленум, состоявшийся 14 марта 1953 г., произвёл дальнейшие важные персональные назначения, но не принял никаких политических решений[318]. На следующем пленуме ЦК, прошедшем в июле 1953 г. и посвящённом преимущественно разоблачению Берии, все выступавшие члены Президиума и рядовые члены ЦК всячески подчёркивали значение «ленинско-сталинского Центрального Комитета». Открывавший пленум Маленков, ставший Председателем Совета министров, в своей вступительной речи отметил необходимость прежде всего «немедленно наладить регулярный созыв пленумов ЦК». Он также сказал, что «…в нашем Центральном Комитете представлены лучшие люди партии, обладающие бесценным опытом во всех областях строительства коммунизма». «Вы видите, товарищи, — заключил он свою речь, — что мы с полной откровенностью ставим перед Пленумом вопросы, касающиеся положения дел в высшем звене руководства партии»[319]. Хрущёв также призывал к регулярному проведению пленумов ЦК в деловой обстановке, а Молотов возлагал на Берию вину в их нерегулярном проведении, но резче всех выступил именно Маленков[320], заявивший:

Мы все сохранили в своей памяти такой случай. После съезда партии в 1952 г. товарищ Сталин пришёл на пленум Центрального комитета в его нынешнем составе и безо всяких на то оснований политически дискредитировал товарищей Молотова и Микояна.

Были ли мы все в ЦК с этим согласны? Нет. Но мы все промолчали. Почему? Потому что культ личности достиг своей крайней точки и полностью вышел из-под контроля. Хотим ли мы повторения нечто подобного в будущем? Ответ ясен нет. (Голос их зала: Правильно! Бурные аплодисменты).

Протокол июльского (1953 г.) Пленума оставался секретным до 1991 г. Вместе с тем его резолюция была разослана партийным комитетам. В ней отмечалось, что игнорирование ленинских норм привело к «…принижению роли ЦК как органа коллективного руководства партией», и содержался призыв к «…строгому соблюдению требований Устава КПСС в отношении периодичности созыва съездов партии, пленумов ЦК, регулярной работы всех центральных и местных партийных органов»[321]. Центральный Комитет теперь стал источником легитимности, а его Пленумы — неким форумом, на котором различные фракции внутри руководства могли находить поддержку и пытаться мобилизовать элиту и партию в целом на достижение определённых целей.

Пленумы ЦК стали проходить с той регулярностью, которую предписывал Устав партии, принятый в 1952 г., но восстановление «ленинских норм партийной жизни» все чаще связывали с фигурой Хрущёва, занимавшего ведущее положение среди секретарей ЦК, а не с Председателем Совета министров Маленковым. Более того, именно «законность» стала тем лозунгом, под которым происходило выдвижение нового лидера. Существенное значение имело также то, что большинство пленумов было сосредоточено на сельскохозяйственных вопросах, то есть на проблемах, за которые отвечал Хрущёв (табл. 3.7). Особенно впечатляющей являлась кампания по освоению целинных и залежных земель[322]. После XX съезда 1956 г. роль пленумов ЦК возросла ещё больше.

Вместе с тем независимо от того, как часто собирались пленумы ЦК в последние годы жизни Сталина, формально основные полномочия ЦК оставались неизменными во всех редакциях Устава партии, принимавшихся после 1917 г., согласно которым ЦК «…руководит всей работой партии… организует различные партийные органы и руководит их деятельностью… направляет работу центральных, советских и общественных органов через существующие в них партийные ячейки» (редакции устава, принятые в 1939 и 1952 гг.). Но поскольку Центральный Комитет собирался крайне редко, особенно, в 1941–1945 гг., эти огромные полномочия оставались ещё большей абстракцией, нежели в другие времена. Если ЦК и руководил событиями, то лишь косвенно, преимущественно через Политбюро и Секретариат или через отдельных ответственных работников своего аппарата. Какая-либо коллективная роль ЦК вплоть до 1953 г. отсутствовала.

Среди самых важных, но чисто бумажных полномочий Центрального Комитета был контроль над членами элиты. Он включал, в частности, право выбора собственных руководящих органов — Политбюро (Президиума), Оргбюро (до 1939 г.) и Секретариата. ЦК имел также право большинством в две трети голосов исключить из своего состава любого полномочного члена или кандидата в члены ЦК[323]. С учётом сказанного, можно предположить, что любым персональным изменениям и перестановкам должны были предшествовать пленумы ЦК, и порой это правило соблюдалось. Так, например, на мартовском (1946 г.) пленуме было полностью переизбрано Оргбюро, а на февральском (1947 г.) пленуме Вознесенского, очевидно, ввели в состав Политбюро. Но нормой являлись скорее неформальные совещания: это предположение логически вытекает из того факта, что пленумы ЦК не проводились. На февральском (1941 г.) и мартовском (1946 г.) пленумах ЦК рассматривались вопросы выборов в Политбюро, но, очевидно, они свелись к утверждению тех изменений, которые произошли ранее. Фактически большинство «выборов» и перемещений в 1946–1949 гг. происходило посредством пресловутого письменного голосования, столь часто применявшегося во времена Большого террора 1937–1938 гг., или вообще без участия ЦК[324]. Маршал Жуков и нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин были выведены из состава ЦК (последнего отдали под суд) без проведения официального пленума[325]. Хотя номинально в январе 1949 г., то есть в то время, когда Лозовский был выведен из состава ЦК, а Кузнецов снят с должности секретаря ЦК, проходил пленум ЦК, но, по всей вероятности, эти решения принимались посредством письменного голосования[326]. Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов и М.И. Родионов были выведены из Политбюро или Оргбюро письменным голосованием до их ареста и казни, в ходе так называемого ленинградского дела. Шесть месяцев спустя, в сентябре 1949 г., Вознесенский также письменным голосованием был исключён из состава ЦК. Это произошло за месяц до его ареста[327].

Первое послесталинское руководство уделяло значительное внимание соблюдению Устава партии и привлечению к обсуждениям кадровых вопросов более широких слоёв элиты. Три пленума ЦК, состоявшиеся в марте и июле 1953 г., были в основном посвящены утверждению состоявшихся изменений в Президиуме и Секретариате, а в последующие два с половиной года большинство кадровых изменений на этом уровне происходили на пленумах ЦК. С.П. Игнатьев, в котором Берия видел личную угрозу, был выведен из ЦК посредством письменного голосования в апреле 1953 г., но это произошло ещё до официального провозглашения возврата к ленинским нормам партийной жизни. Игнатьева восстановили в составе ЦК на июльском пленуме того же года[328]. Как уже говорилось выше, в 1953–1955 гг. ещё несколько человек были исключены из состава ЦК. Троих (Берию с двумя своими приближёнными, Гоглидзе и Кобуловым) вывели