Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров

И действительно, полчища Ахмата неожиданно выплеснулись сюда. Беклемишев приказ выполнил. Скомандовал малочисленному гарнизону покинуть крепость. Позвал и жителей, но они не захотели оставить родной город, дома, имущество. Заперли ворота, решили отбиваться. Масса татар обступила Алексин, хан требовал сдаваться. Горожане отказались. 29 июля враги полезли на штурм. Люди дрались героически, немало атакующих перебили, остальных отбросили. Тогда Ахмат велел сделать «примёт». К деревянным стенам тащили брёвна, хворост, сено. Подожгли, и пламя перекинулось на город. Сдаваться из Алексина не вышел никто, все погибли в пожаре.

Ордынцы, уничтожив городок, хлынули к бродам через Оку. Но воевода Беклемишев ушёл недалеко. За рекой со своими воинами остановился оборонять переправу. К нему успел подойти боярин Челяднин с маленьким отрядиком. Бойцов набралась всего горстка, однако они приняли неравный бой. Стреляли из луков, кидались в контратаки. Татар было слишком много. Ратников Беклемишева и Челяднина оттеснили от реки, у них кончались стрелы. На северный берег переправлялось всё больше ордынцев. Но при осаде Алексина они потеряли время. На помощь Беклемишеву и Челяднину уже подходили свежие полки с соседних участков. С ходу кинулись в схватку, порубили врагов и скинули обратно в реку.

Ивану Васильевичу в Москву тоже дошло донесение, что хан напал на Алексин. Наконец-то обозначилось, где находится противник, какие у него силы. Государь немедленно поднял войска, собравшиеся в столице. Рванул с ними в Коломну. Из седла рассылал приказы воеводам, вызвал к себе касимовских татар под началом царевича Данияра. А Ахмат-то очутился в тупике. Переправиться через Оку он так и не смог. За рекой подходили новые русские части, оборона усиливалась. И разведчики донесли, что московский государь с многочисленными корпусами появился в Коломне, повернул в сторону хана. Зайдёт орде в тыл, и её зажмут с двух сторон!

Ахмат решил выбираться из ловушки, пока она не захлопнулась. Развернулись отступать. Но татары переполошились, взбудоражились. Замечали вокруг русские дозоры, и казалось, что это уже полки обходят их со всех сторон. Подхлёстывали коней, уходили всё быстрее. Потом сами взвинтились слухами, что их окружают. Вообще побежали, стали бросать вещи, добычу. А Иван Васильевич узнал, что они удирают, и выслал конницу преследовать. Обозы Ахмата с вереницами пленных отстали, и государевы воины их перехватили, освободили невольников. Насобирали за татарами немало брошенного добра. 23 августа государь возвратился в Москву. Его чествовали как победителя. А как же иначе! Крупных сражений не было, а врага одолели. Отстояли Русь от нашествия.

Ну а пока начинались московские стройки, сражались с Ахматом, посольство Ивана Фрязина сватало в Риме невесту для государя. За то время, что оно ездило на Русь и обратно, папа Павел II успел умереть. Его место занял Сикст IV. Правда, в Италии про нового папу шла молва, что он взяточник, извращенец и убийца. Но католических кардиналов и епископов это не смущало, многие из них и сами было не лучше. А простым людям лишнего знать не полагалось. Для них папа считался безгрешным. Наместник Бога на земле!

Сикст не меньше, чем Павел, загорелся идеей через жену великого князя прибрать к рукам Русь. Специально обсудил вопрос на собрании кардиналов, и решили: – да, такой шанс упускать нельзя. Сам папа и его советники принялись обрабатывать невесту. Наставляли Зою – ей доверена великая миссия. Она в Москве будет тайной представительницей католической церкви. Должна будет уговорить мужа, чтобы принял унию, подчинил папе Русскую Церковьцерковь. Объясняли и поучали, как лучше уговаривать. Какие хитрости и уловки можно применить, чтобы он согласился.

Долго ломали головы, как ответить на письмо Ивана Васильевича папе – ни о чём, без единого лишнего слова и обещания. Но ведь и у католиков были умелые специалисты. Если слов нет, они ухитрились использовать даже отсутствие слов. Московский государь вообще не упоминал об унии. А Сикст в ответе хвалил его, что он «не отвергает» унии. Ну а невесту сосватал из Рима – значит, показал, что уважает папу. В те времена полагалось за невестой давать ещё и приданое. Жадному Сиксту раскошеливаться не хотелось. Хотя он нашёл выход. Из погибшей Византии в Италию вывезли множество книг – греки спасали от турок то, что осталось от их великой культуры. Католикам они были совершенно не нужны, и папа в приданое Зои нагрузил целый обоз византийских книг. Вот, мол, какой он щедрый.

А сопровождать Зою Сикст назначил своего легата Бонумбре – папского наместника. Дал ему большую свиту католических священников. Поручил помогать Зое захомутать в унию великого князя. А потом и весь русский народ привести в подчинение папе. Дорогу на Русь выбрали самую быструю и безопасную, через Германию и Прибалтику. В немецком городе Любеке Зоя и все, кто с ней ехал, погрузились на корабли. Доплыли до Эстонии.

Ливонскому ордену крестоносцев папа направил особое послание. Просил на время прекратить нападения на русских. Объяснил, что Зоя и Бонумбре сами едут как бы крестоносцами. Должны покончить с православием, чтобы Русь подчинилась католикам. Поэтому пока не надо злить русских, чтобы такое важное дело не сорвалось. В Ордене поняли, согласились. В городах и замках чествовали греческую царевну и папского легата, развлекали их рыцарскими турнирами. Усадили на немецкие речные суда. А на Чудском озере их встретили русские суда. Путешественники перешли на них.

Прибыли в Псков. Толпы народа стекались взглянуть на Зою. От души приветствовали ее, радовались за своего государя и его будущую жену. А гречанка впервые видела новую для себя прекрасную страну. Города, монастыри. Видела искренние улыбки на лицах. Она не забыла православных греческих храмов, куда ходила в детстве. На Руси многое было похожим. Зоя была не только красивой, но и умной девушкой. Вспоминала Рим, хитрые речи папы, жадный блеск в его глазах. Думала: зачем ей быть жалким орудием Сикста? Зачем выполнять его поручения? Строить интриги и подлости, чтобы подчинить папе людей, так хорошо принимавших её? Нет, лучше она станет настоящей русской государыней.

Легат Бонумбре был настроен совершенно иначе. Он чувствовал себя не гостем, а победителем. Считал, что прибыл обращать еретиков в правильную веру, под власть папы. А еретики хорошо встречают его – значит, сдаются, покоряются. Всю дорогу он ехал в полном облачении легата, ярко-красного цвета. Перед ним в отдельных санях везли огромный католический крест, как знамя. В Москву об этом доложили. Бояре обсуждали, как быть. Ведь легат был послом папского государства. И католический