Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками - Коллектив авторов

«Домик в Коломне» был написан в Болдине 5–9 октября 1830 г.; всего за десять дней до этого Пушкин закончил девятую (теперь восьмую) главу «Евгения Онегина» – ту самую, где появляется Татьяна – жена генерала. Это совпадение дат (Н. О. Лернером не отмеченное) – за Стройновскую. Кстати, вывод этого исследователя не столь уж однозначен и заслуживает цитации, а, пожалуй, и поддержки: «Замысел “Евгения Онегина” (как и “Домика в Коломне”) возник гораздо позже того времени, когда Пушкин жил в Коломне и ходил к Покрову, но впечатление, которое производила на него очаровательная графиня Стройновская, не затерялось бесследно в его душевном опыте, и в недрах своего благородного, истинно братского сердца поэт сохранил прекрасный, трогательный образ, черты которого мы узнаем в самой любимой героине его поэзии». Чтобы предостеречь читателя от очередной поспешной гипотезы, которым и без нее несть числа в пушкиноведении, приведем мнение еще одного авторитетного исследователя: «Изучение ряда предположительных прототипов Татьяны (а их было немало) убеждает в чисто художественной природе этого образа: «А та, с[49] которой образован // Татьяны милый идеал» и пр. – литературная мистификация, призванная обострить у читателя чувство житейской подлинности событий, составляющих содержание романа». Кто прав?[50]

Теперь, когда мы избежали крайностей, доскажем биографию Екатерины Александровны. В 1831 г., когда по Новгородчине прокатились холерные бунты, она смело, верхом на лошади, словно амазонка, вместе с верными ей крестьянами, отразила нападение на усадьбу престарелого «самодеятельного» врачевателя. В декабре 1834 г. граф скончался. Он долго болел и на пожелания выздоровления отвечал: «это невозможно – как гореть лампе, у которой выгорело все масло?»[51]

К удивлению многих, в том числе своих родных, Стройновская уже через год по любви вышла за будущего новгородского губернатора генерала Елпидофора Антиоховича Зурова (1798–1871). «Побьюсь об заклад, – шутила сестра Екатерины Александровны в январе 1836 г., – что ее соблазнило имя, – иначе как объяснить ее брак? Женщина 40 лет, богатая, независимая, имеющая двенадцатилетнюю дочь – право, это смешно. Говорят, она все еще очень хороша, ее муж тоже богат». Александр Иванович Герцен, в 1841 г. посланный чиновником в Новгород, представлялся Зурову и трудился под его началом. Генерал производил впечатление недалекого службиста и свободомыслием не блистал. Впрочем, сердцу не прикажешь. Дочь Стройновской Ольга Валериановна в 1842 г. вышла замуж за одного из князей Багратионов-Имеретинских. В 1845 г. князь умер, в 1852 г. скончалась за границей и дочь бывшей графини, оставив на попечение матери двоих маленьких сирот. Так, уже по-другому, но снова нелегко сложилась старость Екатерины Александровны Буткевич-Стройновской-Зуровой. Умерла она 19 октября 1867 г. Конечно, церковь Покрова она забыть не могла, но подробности ее воспоминаний никогда не станут известны.

1

Государь Александр Павлович соизволил окончивших курс Царскосельского Лицея воспитанников кн. Александра Горчакова, Сергея Ломоносова, Николая Корсакова, барона Павла Гревеница, Вильгельма Кюхельбекера, Павла Юдина и Александра Пушкина, по засвидетельствовании Конференцией Лицея об окончании ими курса наук с успехом при похвальном поведении и добронравии, наградив первых пять чинами титулярных советников и последних двух чинами коллежских секретарей и, согласно желанию, их определить в коллегию иностранных дел. ‹…›

Государю императору угодно было повелеть, на случай неимения вакансий, производить из них титулярным советникам каждому по 800 руб., а коллежским секретарям по 700 руб. в год из государственного казначейства вплоть до помещения их на места с жалованьем.

Из Отношения статс-секретаря кн. А. Голицына

к управляющему Министерством иностранных дел

гр. К. В. Нессельроде.

за № 1757.

10 июня 1817 г.

2

Вышед из Лицея, я почти тотчас уехал в Псковскую деревню моей матери. Помню, как обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и проч., но все это нравилось мне недолго. Я любил и доныне люблю шум и толпу и согласен с Вольтером в том, что деревня est le premier…

А. С. Пушкин. Дневник.

19 ноября 1824 г.

3

ПРОШЕНИЕ ОБ ОТПУСКЕ

Всепресветлейший, Державнейший, Великий Государь Император Александр Павлович Самодержец Всероссийский, Государь всемилостивейший.

Просит ведомства Государственной Коллегии Иностранных Дел Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин о следующем.

Имею необходимую надобность отлучиться в Псковскую Губернию для приведения в порядок домашних моих дел, по чему всеподданнейше прошу к сему

Дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было сие мое прошение в Государственную Коллегию Иностранных дел принять, и меня для приведения в порядок домашних моих дел, уволить в Псковскую губернию по 15 число будущего Сентября месяца.

Всемилостивейший Государь! Прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить. Июля дня 1817 года. К поданию подлежит в Государственную Коллегию Иностранных дел. Прошение писал Титулярный Советник Котов. Коллежский секретарь Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил.

3 июля 1817 г.

4

* * *

Простите, верные дубравы!

Прости, беспечный мир полей,

И легкокрылые забавы

Столь быстро улетевших дней!

Прости, Тригорское, где радость

Меня встречала столько раз!

На то ль узнал я вашу сладость,

Чтоб навсегда покинуть вас?

От вас беру воспоминанье,

А сердце оставляю вам.

Быть может (сладкое мечтанье!),

Я к вашим возвращусь полям,

Приду под липовые своды,

На скат тригорского холма,

Поклонник дружеской свободы,

Веселья, граций и ума.

А. С. Пушкин.

1817

5

К ЩЕРБИНИНУ

Житье тому, любезный друг,

Кто страстью глупою не болен,

Кому влюбиться недосуг,

Кто занят всем и всем доволен,

Кто Наденьку, под вечерок,

За тайным ужином ласкает

И жирный страсбургский пирог

Вином душистым запивает;

Кто, удалив заботы прочь,

Как верный сын пафосской веры,

Проводит набожную ночь

С младой монашенкой Цитеры.

Поутру сладко дремлет он,

Читая листик «Инвалида»;

Весь день веселью посвящен,

А в ночь – вновь царствует Киприда.

И мы не так ли дни ведем,

Щербинин, резвый друг забавы,

С Амуром, шалостью, вином,

Покамест молоды и здравы?

Но дни младые пролетят,

Веселье, нега нас покинут,

Желаньям чувства изменят,

Сердца иссохнут и остынут.

Тогда – без песен, без подруг,

Без наслаждений, без желаний –

Найдем отраду, милый друг,

В туманном сне воспоминаний!

Тогда, качая головой,

Скажу тебе у двери гроба:

«Ты помнишь Фанни, милый мой?»

И тихо улыбнемся оба.

А. С. Пушкин.

1819

6

ПОСЛАНИЕ К КН. ГОРЧАКОВУ

Питомец мод, большого света друг,

Обычаев блестящий наблюдатель,

Ты мне велишь оставить мирный круг,

Где, красоты беспечный обожатель,

Я провожу незнаемый досуг;

Как ты, мой друг, в неопытные лета,

Опасною прельщенный суетой,

Терял я жизнь, и чувства, и покой;

Но угорел в чаду большого света

И отдохнуть убрался я домой.

И, признаюсь, мне во сто крат милее

Младых повес счастливая семья,

Где ум кипит, где в мыслях волен я,

Где спорю вслух, где чувствую живее,

И где мы все – прекрасного друзья,

Чем вялые, бездушные собранья,

Где ум хранит невольное молчанье,

Где холодом сердца поражены,

Где Бутурлин – невежд законодатель,

Где Шеппинг – царь, а скука – председатель,

Где глупостью единой все равны.

Я помню их, детей самолюбивых,

Злых без ума, без гордости спесивых,

И, разглядев тиранов модных зал,

Чуждаюсь их укоров и похвал!..

Когда в кругу Лаис благочестивых

Затянутый невежда-генерал

Красавицам