Стратег из ниоткуда - Михаил Александрович Атаманов

— Мой Император, — слуга снова низко поклонился, — вот с беседой могут возникнуть сложности. Дело в том, что Надежда не способна говорить. Эльфийская стрела пробила ей гортань, перерубила трахею и повредила голосовые связки. И хотя рану эльфы потом излечили, но девушка вынуждена носить воротник на платье всё время поднятым, чтобы скрыть оставшийся после ранения неприглядный шрам на шее.

— Даже так? — император задумчиво забарабанил пальцами по перилам и снова принялся рассуждать вслух. — Шрам опытные лекари могут убрать, это совсем несложно. Но вот голосовые связки восстанавливать ей не нужно, и даже не говорите призванной героине о такой возможности. Может, со временем она сама найдёт способ излечиться. Хотя то, что девушка молчит, даже хорошо — это своего рода её изюминка. Направь Надежду обучаться в столичную Академию Магии на факультет фармацевтики и лекарского дела. Сегодня первый день осени, новый учебный год, так что девушка как раз успела вовремя. Поговори с ректором от моего имени, оплати обучение и проследи, чтобы призванная героиня ни в чём не нуждалась.

Секретарь поклонился, но потом всё же рискнул возразить своему господину.

— Владыка, но будет ли прогрессировать девушка, если окажется в настолько комфортных и расслабляющих условиях? Призванным героям ведь нужны трудности и опасности, только тогда их навыки растут и усиливаются.

Валентайн Си-Анори перевёл взгляд своих глаз с чёрными вертикальными зрачками со стоящей во внутреннем дворике дворца троицы на своего слугу. Помолчал несколько секунд, а потом усмехнулся и даже одобрительно хлопнул секретаря по плечу, отчего тот даже присел и принялся растирать место ушиба.

— А вот сейчас ты дело говоришь, парень! Именно так и поступим! Никто в Академии Магии не должен знать, что у них обучается призванная из другого мира героиня. Саму Надежду тоже предупреди, что она жива лишь до тех пор, пока никто не раскрыл её тайну. Это для её же собственного блага и безопасности! Во всей Академии Магии разве что только ректор будет в курсе, но я сам с ним лично поговорю и проинструктирую. Для всех же остальных она — безродная немая сирота, из жалости и странного цвета волос получившая место среди учащихся. Никаких поблажек, пусть всего добивается сама! А ещё нескольких других учеников нужно подговорить, или лучше даже заплатить им, чтобы они постоянно измывались над немой однокурсницей и превратили её жизнь в постоянный кошмар. Устроим призванной героине идеальные условия для роста!

Секретарь подтвердил, что всё понял, и сделает всё в самом лучшем виде. После чего поинтересовался у Императора, как поступить с двумя другими героями?

— Они неинтересны и меня разочаровали. Мне лень с ними возиться, так что отправь их обратно королю Ларнеи. Он так жаждал получить героев из другого мира, так пусть сам с ними и возится! Тренирует их, оберегает от убийц, ищет редкие алхимические снадобья и демонические ядра для их усиления. В сопроводительном же послании напиши, что я весьма доволен тем, что король Ларнеи выполнил данное дракону обещание, так что два героя из другого мира — моя ему императорская награда!

* * *

В следующие пару дней крепость Алатырь-Кала можно было брать голыми руками, и очень хорошо, что наш противник об этом не знал. Отравленное неизвестным ядом мясо околевшей кобылы, как очень скоро выяснилось, являлось непригодной пищей для солдат, и с серьёзным расстройством желудка, сильным жаром и недомоганием слегли практически все поголовно. Единственный наш армейский лекарь, сам скошенный подобным недугом, валялся на лежанке в санитарной палатке, громко стонал и помочь остальным страждущим ничем не мог. Болезнь миновала разве что «святую», троицу её телохранителей и коменданта крепости — благородные господа питались отдельно от простой солдатни, и падаль непонятного качества в их рацион не входила.

Но даже девушка-паладин, обычно витающая где-то в облаках и слабо понимающая проблемы своих подчинённых, заметила общее плохое самочувствие находящихся в крепости солдат. Согласилась на моё предложение снова поставить многочисленные палатки во внутреннем дворе, чтобы имитировать прибытие к защитникам большого подкрепления. И выставлять по вечерам в сумерках, когда вражеские наблюдатели с Орлиного Глаза уже не могут распознать обман, на стены крепости многочисленные манекены в доспехах пехоты королевства Брена, со щитами и копьями.

Но главное, в кои-то веки, призванная героиня прислушалась к моим словам и направила одного из своих рыцарей к королю Альфонсу Пятому с просьбой о направлении в Алатырь-Калу дополнительных солдат. Также в письме «святая» просила прислать хотя бы одного мага, имеющего талант в стихии огня. И нормального лекаря, а не того имеющегося у нас шарлатана, который даже сам себя не может вылечить от простейших недугов. Рыцарь в тёмных латах забрал последнюю имевшуюся в крепости лошадь и умчался на север, пообещав госпоже вернуться через два-три дня.

Необходимость в толковом лекаре девушке-паладину сообщил я, но на самом деле это была просьба, или даже скорее мольба, раненой дочери кузнеца. Искусанное голодными зомби плечо Варьи распухло, почернело и выглядело всё хуже и хуже с каждым часом. Правая рука девушки уже почти не слушалась, пальцы распухли и не сгибались. Хуже того, воспаление перекинулось уже с руки на шею и грудь. Нет, обратиться от укусов в зомби моя знакомая по посёлку не страшилась, но в мире, где об антибиотиках даже не слышали, любое воспаление, а тем более такое серьёзное, грозило человеку гибелью.

— Пыталась помочь в бою Орену, — горько усмехалась Варья, несмотря на боль, пытаясь улыбаться. — Он не смог поднять оружие на своего обратившегося в зомби брата-близнеца и пытался с ним говорить, а Арен вместо слов вцепился брату зубами в горло. Боялась зацепить друга и пробовала оттащить мертвяка, хотя нужно было сразу молотом снести ему башку. Дура! В результате и Орена не спасла, и сама пострадала. Но ничего, я сильная и справлюсь с ранением. И ещё стану сотником, вот увидишь! Богиня Живица поможет!

Пальцами здоровой левой руки сельская девушка судорожно, до побелевших костяшек, постоянно сжимала висящий на шее оберег богини. Я говорил подруге слова ободрения и заверял, что всё с ней будет хорошо, хотя мы оба с Варьей прекрасно знали, что это всё неправда, и её рана смертельна. Армейский лекарь, лишь мельком взглянув на раненую, даже отказался её лечить. Лишь заметил, что если бы искусанную руку сразу ампутировали, то жизнь девушке удалось бы спасти, а так уже поздно…

Нельзя сказать, что я ничего