Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

Оперативного управления Генштаба, рассказывая об оборонительных боях на Кубани в июле 1942-го Северной группы войск Закавказского фронта, говорит, что «ахиллесовой ее пятой была слабая вооруженность»: «Например, 417-я стрелковая дивизия по состоянию на 1 августа имела всего 500 винтовок. 151-я дивизия была вооружена только наполовину, да и то винтовками иностранных марок. Одна из стрелковых бригад оказалась вооруженной такими же винтовками лишь на 30 процентов и совсем не располагала пулеметами и артиллерией» [519].

Запись переговоров по прямому проводу И. В. Сталина, В. М. Молотова, А. И. Микояна с руководителями обороны Ленинграда К. Е. Ворошиловым, А. А. Ждановым, А. А. Кузнецовым, М. М. Поповым с критикой их инициативы по созданию Военного совета обороны Ленинграда

22 августа 1941

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 482. Л. 67–70]

Генерал-майор А. С. Цветков в справке, направленной в августе 1941 г. Г. М. Маленкову, сообщал: «огромный некомплект станковых пулеметов», «значительное количество личного состава не вооружено личным оружием», «недостаточное насыщение автоматическим оружием», «большой некомплект автоматического оружия и артиллерии»[520]. Обеспечение армейских частей стрелковым оружием станет предметом острых по форме переговоров представителей советского Верховного командования с командующими фронтами[521]. Для восполнения нехватки стрелкового вооружения приказом наркома обороны от 20 августа станет изыматься стрелковое вооружение в тыловых подразделениях РККА[522]. Отсутствие необходимого вооружения, боеприпасов и снаряжения, включая санитарное имущество, становится стандартным пунктом переговоров представителей высшего командования Красной армии. Батальонный комиссар Крымов в июле 1941 г. доложит секретарю ЦК А. А. Жданову: «По штату в каждом полку должно быть 6 орудий 76 мм, 12 орудий 45 мм, 27–50 мм, минометов 18–82 мм и 4 — 120 мм минометов, ничего этого сейчас в полках нет. Вместо 36 станковых пулеметов полки имеют по 2–4 пулемета. Ручных пулеметов и другого автоматического оружия очень мало. Противотанковых пушек имеется всего 3 вместо 18, зенитных имеется 1 вместо 12-ти… Гранат недостаточно. Танков и бронемашин нет. Наша авиация в расположении части не действует… Медсанбат дивизии имеет всего 4 автомашины вместо 50 положенных… Большой недостаток ощущается в санимуществе — бинт, инструменты и т. д.»[523]. ГКО обяжет командующих фронтами и армиями, командиров дивизий восполнять недостаток стрелкового оружия, организуя сбор оружия на поле боя, каждые пять дней докладывать о количестве собранного оружия начальнику Главупраформа для того, чтобы собранное оружие могло быть направлено на вооружение прибывающего пополнения[524].

Одной из серьезнейших проблем начального периода войны станет состояние связи в действующей армии — основного средства управления войсками. К началу военных действий, как было рассказано в предшествующей главе, руководство средствами связи в интересах обороны осуществлялось силами трех не подчинявшихся друг другу структур: Управлением связи РККА, отделом связи Оперативного управления Генштаба и Наркоматом связи через его полевые органы. Кроме того, самостоятельно действовали отделы связи ВВС, ПВО, ВМФ. При этом формирование частей, которые должны были обеспечить связь Ставки и Генштаба, учреждений военно-полевой почты было возложено на общегражданский Наркомат связи. Наркомат связи в начальный период войны не справился с формированием полевых частей связи. С запозданием стало ясно, что система связи Генштаба Красной армии не должна полностью зависеть от структур общегосударственной сети связи[525]. К началу вторжения вермахта начальники связи фронтов и армий первого стратегического эшелона не имели положенного комплекта линейных частей связи, а узловые, то есть фронтовые, полки и армейские батальоны связи были принуждены функционировать в рамках штатов мирного времени. Мобразвертывание частей связи в западных приграничных военных округах из-за стремительного продвижения противника было сорвано. Кроме того, опыт первых дней войны продемонстрировал, что количество частей связи, предусмотренных мобилизационным расписанием, было недостаточным. Усугубило эту проблему расформирование корпусных управлений, которое имело результатом увеличение направлений связи в 2–3 раза[526]. С. М. Штеменко, возглавлявший Оперативное управление Генштаба, засвидетельствовал: «Одним из узких мест оказалась связь с фронтами, в первую очередь с Западным. Она была очень неустойчивой, из-за частых нарушений связи мы не всегда знали обстановку с необходимыми подробностями. На неудовлетворительное состояние связи со своими войсками сетовали и штабы фронтов»[527].

Только 22 июля будет сделан решительный шаг по созданию централизованной системы управления. Заместителем наркома обороны по связи и начальником Управления связи Красной армии назначается нарком связи СССР И. Т. Пересыпкин. Таким образом, устраняются межведомственные барьеры, устанавливается единое руководство вопросами связи в масштабах всей страны.

Крайне негативное влияние на развитие событий в первые дни войны оказала дезориентация высших органов управления в результате разрушения проводных коммуникаций в ходе начавшихся боевых действий и недостаточного внедрения современной радиосвязи. В результате становятся возможными решения вроде постановления Политбюро от 24 июня 1941 г. о выделении муки и кукурузы для продажи населению горных районов западных областей УССР, значительная часть которых была уже занята вермахтом. На проблемы управления войсками, возникавшие из-за недостатков управления органами связи и общего уровня ее развития, не раз будут указывать советские военачальники.

23 июля 1941 г. Сталин выпустит приказ наркома обороны «Об улучшении работы связи в Красной армии». В нем будет прямо указано, «что неудовлетворительное управление войсками в значительной мере является результатом плохой организации работы связи и, в первую очередь, результатом игнорирования радиосвязи как наиболее надежной формы связи»[528]. В этом же приказе перечислено огромное количество неотрегулированных в мирное время вопросов работы связи, которые могли и должны были быть решены до начала военных действий.

28 июля ГКО примет постановление «Об улучшении работы Генерального штаба Красной армии и центральных управлений НКО». Управление связи ГШ становится Главным управлением связи Красной армии, и ему полностью передается обеспечение связи Ставки ВГК и Генштаба с фронтами, военными округами и резервами. ГУСКА были переданы права планирования и использования в интересах управления войсками сил и средств связи наркоматов обороны и связи, путей сообщения и внутренних дел[529].

4 сентября издается приказ наркома обороны «Об организации прямой телеграфной связи Генерального штаба Красной армии со всеми штабами армий». Как явствует из названия, предписывалось немедленно установить прямую телеграфную связь Генерального штаба через штабы фронтов с каждым штабом армии. Предусматривалось также организовать надежную радиосвязь Генштаба со штабами всех армий. В тот же день этот приказ был продублирован приказом Ставки Верховного главнокомандования[530]. Важность перехода к преимущественному использованию радиосвязи подчеркивается тем фактом, что в начале войны из общего телеграфного обмена узла связи Наркомата обороны 80–95 % приходилось на долю телеграмм, переданных и принятых по проводным