Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

И дала себя уговорить пойти в спальню. Где долго лежала, слыша сквозь сон разговор и даже смех. Это было так непривычно и странно, что Ферра решила завтра рассказать об этом Леоне Аурелии.

***

– Могу я вернуться домой? – спросила утром Дженна, и у Ферры всё оборвалось от её тона и её взгляда, точно указывавших, что вчерашний день уже стёрся из памяти старушки.

ГЛАВА 17. Уберечь и не потерять

Приём у Нетте-Дженцы пришлось перенести на неопределённый период, так как Леона заболела. Но Эрманика подозревала, что и десяток сеансов ничего не дадут. Оставалось просто заботиться о Дженне и всякий раз уговаривать её побыть в Ситтарине ещё пару дней.

Наступила среда, девятое апреля. День был настолько душным и жарким днём, что Ферра, не выдержав, распахнула окно в кабинете и пошла за ледяным лимонадом в ближайшее кафе. Стажёр Котёнок увязался за нею.

– Детектив, – на приказ вернуться к бумажным делам, ответил паренёк, – главное моё дело – это оберегать напарника.

Кто ещё кого будет оберегать? Но Ферра похлопала Гатто по плечу.

– Ладно, идём, – сказала она. – Заодно обсудим завтрашний день.

– Ох, – сказал Чезаре, забавно округляя тёмные глаза, – завтра же четверг!

– Вот именно. Второе слушание по делу Орнеллы.

– А вот в некоторых странах в пост запрещены суды, – поведал стажёр.

– Из-за жары, видимо, – равнодушно сказала Эрманика.

– Вовсе нет, там как раз нередко ещё снег лежит. В Московии, к примеру, – Чезаре невпопад блеснул знаниями, и Ферра лишь усмехнулась.

– Московия большая, – сказала она, – где-то ничуть не холоднее, чем в Ремии. Ну и потом, что нам до московитов? У нас свои порядки и, кстати, слушание – ещё не суд. Это скорее притирка обвинителей с защитниками, поигрывание мускулами.

– О, глядите-ка, – Гатто притормозил у входа в кафе. – Видите? Там Мартини.

– Ещё бы к нему тоник и оливку, – с мрачным видом пошутила Ферра. – Ну, если он тут случайно, то мы его не тронем.

Ну да, случайно! Кто бы мог поверить в такую случайность, как продажный адвокат Братства, заглянувший в маленькое кафе напротив полицейского управления? Делать ему тут больше нечего, как потягивать через трубочку молочный коктейль!

– Я вас приветствую, кама Ферра, – сказал Мартини деловито, едва она со стажёром вошла и уселась за столик подальше от окон.

– Чао, – кисло сказала Ферра. – Какие-то вопросы, кам Мартини?

– Непременно, – адвокат подсел за столик рядом с Гатто, и совершенно случайно у входа встал, подпирая дверь мощным плечом, страшенный высокий парень.

– Вы ведь знаете, что сегодня адвокат камы Канова захворала? – спросил Мартини.

Ферра ничего такого не знала.

– Вас всё равно не назначат защитником камы Канова, – ответила она. – А что с камой Джиованни?

– Ой, да знаете, ничего особенного, просто сильная мигрень, – Мартини картинно поморщился и коснулся левой стороны лица, словно мигрень была и у него. – Такая сильная мигрень, знаете, будто палкой ударили.

– Неужели клан Де Ритта изменил своим правилам и теперь бьёт женщин? – прямо спросила Эрманика. – Что сделалось с многоуважаемым Чикко? Ведь раньше он старался не трогать женщин, а если уж приходилось, то не мучал, а наносил удар милосердия. Или, скажем, вместо того, чтобы лишить жизни, лишал всего лишь руки, ноги… и так далее? Какой был милосердный человек, помилуй бог, а теперь что же? Позволяет бить женщину, да ещё палкой по голове? Ццц… Какое падение нравов.

– Знаете, кама Ферра, – сказал Мартини раздосадованно, – дон Альтеридже строго приказал всем в Братстве пальцем вас не трогать. Но вы всё-таки нарываетесь. Полагаю, вы уверены, что останетесь безнаказанной за такие ваши слова? Но есть способы доставить вам немало неприятностей.

Скрипнули сочленения маг-ортеза, дробно стукнули по столу пальцы.

– Какой вы неприятный человек, кам Мартини, – сказала Эрманика. – Зачем вы на самом деле пришли? Порадовать меня известием об избиении адвоката?

– Нет, кама Ферра. Я пришёл предупредить вас. Мы хотим получить Орнеллу в безраздельное пользование. Не переживайте – она останется жива и даже здорова. Капо передумал убивать её, у него для Орнеллы есть предложение поинтересней.

– Орнелла получит то, что ей причитается, за преднамеренное убийство женщины, – сказала Эрманика сухо.

– Тут как суд решит, – вставил Гатто, – и вам всё равно не позволят заменить адвоката Джиованни.

– Ой, какой у вас мальчишка шустрый, – обрадовался Мартини, – только не очень умный. Мальчик мой, не встревай, когда разговаривают взрослые дяди и тёти.

– Это мой напарник, а не ваш мальчик, – резко сказала Ферра, чувствуя, что мраморная столешница постепенно нагревается под рукой. – И не смейте его перебивать и поучать, это моя прерогатива.

Как хорошо, что кафе настолько старомодно, что тут не признают пластика – иначе столик бы просто расплавился…

– Понял, понял, – сказал Мартини. – Но вынужден огорчить вас обоих: защищать Орнеллу буду именно я. И уже завтра вас ждёт сюрприз: не будет никакого суда. Всё закончится вторым слушанием.

– Ещё чего, – взвился Гатто, но тут уж его осадила сама Ферра.

– Сядь, Котёнок, пожалуйста, – сказала она, изо всех сил стараясь не сорваться. – Дай ему закончить. Мне интересно. Итак, адвокат, говорите, не стесняйтесь.

– В ваших интересах туда не ходить, и питомца вашего, простите, напарника, с собой не тащить, – тоном заботливого отца посоветовал Мартини. – Вот просто очень обяжете, если не придёте.

– Приду, – сказала Ферра спокойно. – И вы ничего мне не сделаете.

– Вам – да, – подчеркнул Мартини. – Но вам ведь позавчера уже намекнули, что взятый вами курс не вполне верный?

– И я знаю, кто на что намекал, – кивнула Эрманика. – Не знала только, что вы решите воспользоваться чужим предупреждением в собственных целях.

– А чего два раза ходить? – развёл руками продажный адвокат. – Итак, дело сделано. Вы оповещены. Явитесь – пеняйте на себя. Повторюсь, если нам приказали не трогать лично саму Железную Фею, это отнюдь не значит, что мы не сумеем вас как-то задеть.

– Я поняла, – на остатках спокойствия произнесла Ферра.

Ей принесли