Былины - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Как в сторону махнёт – так тут и улица,

А в дру´гу отмахнёт – дак переулочек,

И как беда пришла и неминуема,

Скричали тут разбойники да зычным голосом:

«Ты оставь-ка, добрый молодец, да хоть на семена!»

Он прибил-прирубил всю силу неверную,

И не оставил разбойников на семена.

Обращается ко камешку ко Латырю,

И на камешке подпи´сь подписывал:

«И что ли очищена тая дорожка прямоезжая».

И поехал старенький во ту дорожку, где женату быть.

Выезжает старенький да во чисто поле,

Увидал тут старенький палаты белокаменны,

Приезжает тут старенький к палатам белокаменным,

Увидала тут да красна девица,

Сильная поляница удалая,

И выходила встречать да добра молодца:

«И пожалуй-кось ко мне, да добрый молодец».

И она бьёт челом ему, да низко кланяйтся,

И берёт она добра молодца да за белы руки,

За белы руки да за златы перстни,

И ведёт ведь добра молодца да во палаты белокаменны,

Посадила добра молодца да за дубовый стол,

Стала добра молодца она угащивать,

Стала у добра молодца выспрашивать:

«Ты скажи-тко, скажи мне, добрый молодец,

Ты какой земли есть, да какой орды,

И ты чьего же отца есть да чьеё матери,

Ещё как же те´бя именем зовут,

А звеличают тебя по отчеству?»

Ай тут ответ-то держал да добрый молодец:

«И ты почто спрашивашь об том, да красна девица?

А я теперь устал, да добрый молодец,

А я теперь устал да отдохнуть хочу».

Как берёт тут красна девица да добра молодца,

И как берёт его да за белы руки,

За белы руки да за златы перстни,

Как ведёт тут добра молодца

Во тую ли во спальню богато у´брану,

И ложи´т тут добра молодца на ту кроваточку обмансливу.

Испроговорит тут молоде´ц да таково слово:

«Ай же ты душечка да красна девица!

Ты сама ложись да на ту кроватку на тисовую».

И как схватил тут добрый молодец да красну девицу,

И хватил он ей да подпазушки,

И броси´л на тую на кроваточку, —

Как кроваточка-то эта подвернулася,

И улетела красна девица во тот да во глубок погреб.

Закричал тут ведь старый казак да зычным голосом:

«А гой же вы, братцы мои да вси товарищи,

И разудалые да добры молодцы!

Но имай, хватай, вот и сама идёт».

Отворяет погреба глубокие,

Выпущает двенадцать да добрых молодцев,

И всё сильниих могучих богатырей,

Едину´ оставил саму да во погребе глубокоём.

Бьют-то челом да низко кланяются

И удалому да добру молодцу,

И старому казаку Ильи Муромцу.

И приезжает старенький ко камешку ко Латырю,

И на камешке-то он подпи´сь подписывал:

«И как очищена эта дорожка прямоезжая».

Но направляет добрый молодец да своего коня

И во тую ли дороженьку, да где богату быть.

Во чистом поли наехали на три погреба глубокиих,

И которые насыпаны погреба златом, серебром,

Златом, серебром, каменьем драгоценныим.

И обирал тут добрый молодец всё злато это, серебро,

И раздавал это злато, серебро по нищей по братии,

И раздал он злато, серебро по сиротам по бесприютным.

Но обращался добрый молодец ко камешку ко Латырю,

И на камешке он подпись подписывал:

«И как очищена эта дорожка прямоезжая».

Илья Муромец и Идолище

Ай татарин да поганыи,

Что ль Идолищо великое,

Набрал силы он татарскии,

Набрал силы много тысящей,

Он поехал нунь, татарин да поганыи,

А Идолищо великое,

А великое да страшное,

Ай ко солнышку Владимиру,

Ай ко князю стольне-киевску.

Приезжает тут татарин да поганыи,

А Идолищо великое,

А великое да страшное,

Ставил силушку вкруг Киева,

Ставил силушки на много вёрст,

Сам поехал он к Владимиру.

Убоялся наш Владимир стольно-киевской

Что ль татарина да он было поганого,

Что ль Идолища да он было великого.

Не случилося да у Владимира

Дома русскиих могучиих богатырей, —

Уехали богатыри в чисто поле,

Во чисто поле уехали поляковать:

А й ни старого казака Ильи Муромца,

А й ни молода Добрынюшки Никитича,

Ни Михайлы было Потыка Иванова.

Был один Алёшенька Левонтьевич,

Хоть бы смелыи Алёшка – не удалыи.

А не смел же ехать в супротивности

А против было поганого татарина,

А против того Идолища великого.

Уж как солнышко Владимир стольно-киевской

Что ль татарину да кланялся,

Звал он тут в великое гостебищо,

На своё было велико пированьицо,

Во свои было палаты белокаменны.

Тут же ездит Илья Муромец да у Царя-града,

Он незгодушку про Киев да проведает.

Как приправит Илья Муромец да коня доброго,

От Царя-града приправит же до Киева,

Тут поехал Илья Муромец в чисто поле,

А под тую было силу под татарскую,

Попадает ёму старец перегримищо,

Перегримищо, да тут могучий Иванищо.

Говорит ему казак да Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович:

«Ты Иванищо да е могучии!

Не очистишь что же нунчу града Киева,

Ты не у´бьешь нунь поганыих татаровей?»

Говорит ему Иванищо могучее:

«Там татарин е великии,

А великии Идолищо да страшныи,

Он по´ кулю да хлеба к выти ест,

По ведру вина да он на раз-то пьёт, —

Так не смию я идти туды к татарину».

Говорит ему казак да Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович:

«Ай же ты Иванищо могучее!

Дай-ка мне-ка платьицев нунь старческих,

Да лаптёв же мне-ка нунчу старческих,

Своей шляпы нунь же мне-ка-ва да старческой,

Дай клюхи же мне-ка сорока пудов, —

Не узнал бы нунь татарин да поганыи

Что меня же нунь казака Илья Муромца,

А