Либежгора - Рустам Разуванов

или иначе, еще позже меня уже окончательно разбудил голос дяди Толи Дыма, который я сразу же узнал по неподражаемому гудению и мычанию в паузах между словами:

– И зачем же ты пошла туда?

– Да ключик, ключик Дуня… Эта, Воробьева… Попросила снести. Надо было воротить.

– Хмм… Хмм… И что же за ключ такой?

– Да обычный, ключик как ключик.

– Прямо в лес?

– Ну, на Либежгору.

– Мда… Хм-м-м… Хм-м-м… И значит, говоришь, только вечер ты была у них?

– Да, только вот до ночи засиделась.

– А может, больше, да не заметила?

– Ну что же я – совсем ничего не понимаю? Даже спать не ложилась, только пила да танцевала. Вечер, не больше!

– Ну, ясно. Хмм…

Через мгновение дверь на крыльце хлопнула, и в дом зашли тетя Вера с мамой. Они поздоровались с дядей Толей, и пока мама уговаривала его отпить чаю, тетя Вера уже поднесла ему готовую кружку чая со свежими утренними пирогами.

– Вон погода-то какая, ты посмотри.

– Да уж, дядь Толь, так и задувает весь день, того и смотри унесет.

– Теплицы небось ходили закрывать?

– Да у нас-то теплицы уже все собраны, все убрано.

– А у Коли-то стоит, я смотрю, хм-м-м… Думаю, и мне бы подпереть рябину надо, а то сломает к чертям.

– Подопри, подопри, конечно.

– А ты, дядь Толь, на охоту-то не ходил пока что?

– Да был разок, в лес заглядывал, присмотреться.

– Не подстрелил никого?

– Нет, присматривал пока, гон у лосей, дак они видимо ниже, в Кривом к реке подходят, на водопой-то.

– Ясно.

– Да вот шел тут, в тот же раз-то, хм-м-м… И видел ребят, ушастого этого, Смирновых да Буграков обоих, возле Либежгоры теперь все ходят.

– Зачем хоть они туда ходят? Как им не страшно?

– Они теперь все думают, что там лесной народец какой живет. Старообрядцы или еще кто.

– Ну, еще не легче.

– Да, я вот и Юрке Туманову говорю, чтоб выбросил эту ерунду из головы, а он все мне: «Тять Толь, тять Толь, а вдруг и вправду живет кто, а баба Шура их и видела, и в гостях у них была. Это ж целое открытие новое, люди же без социализма живут, и все на старый лад. Их и приобщить надо же, и изучить их культуру, это ж история целая».

– Старообрядцы?

– Хмм… Да брешет все. Нет там никого. Кто из охотников постарше да повнимательней – знает, что и человека в лесу выследить можно: где ходит, на кого охотится, чем живет. А тут старообрядцы – да не замечены. Не в тайге ведь живем-то, за несколько дней ведь и весь лес пройти насквозь можно.

– И за болотами так же? А я думала, у нас большие леса!

– Ну, хм-м-м… Положим, где-то и побольше леса, да идти подольше, но ведь все равно не тайга. Тут и человек едва спрячется, все равно рано или поздно попадется, а уж деревня и подавно, особенно если кругом болота одни. Им же тоже что-то есть да пить надо.

– А вот как мама блуждала, сколько дней – и никак сыскать не могли.

– Да, с матушкой твоей необычный случай. Всякое бывает. Но то редко, я тебе скажу. Редко… Хм-м-м. Всякое бывало. И в меньшем расстоянии люди неделями блуждали, кругом ходят, а выйти не могут, про такое и говорят, черт водит. Или же леший не отпускает.

– Все нечисть какая.

– Ну, говорят так, хм-м-м… А Либежгора, тем более, место тоже непростое. Любой заплутать может.

– И все еще ходят туда, ищут что-то, как им не страшно?!

– Да, не от великого ума это все. Хмм…

Глава 14. Дрянь в коридоре

Спустя пару часов я пил чай на кухне один, когда в дом зашла мама. Она зашла за ведром с помоями и попросила меня помочь им с тетей Таней подпереть забор.

– А бабушка с Верой где?

– Вера в бане белье замачивает, а бабушка с нами, в саду.

– Ясно, ну сейчас чай допью и приду.

– Давай, мы тебя ждем.

– Слушай, а когда мы поедем теперь обратно?

– В Ленинград? Не знаю, а ты хочешь обратно?

– Да не особо, просто спрашиваю, в школе мне точно сделают выговор.

– Ничего, все равно уже каникулы, к концу недели, наверное, и поедем обратно. Видишь, бабушка теперь что-то не то говорит постоянно.

– Ну да, может быть, пройдет?

– Может быть, не знаю. Надо пока посмотреть, что будет, а то мало ли.

– Ну да, надо, наверное.

– Ладно, ты пей чай, а я пойду. Мы тебя ждем там.

Я пил чай и думал о том, что скоро придется возвращаться. Не знаю даже почему, но я тайком, про себя, считал произошедшее небольшим приключением. Было в этом что-то такое манящее. Но произнести это вслух я бы не решился. Еще бы, если подумать с другой стороны, человек в лесу заблудился, твоя родня, между прочим, чуть ли не погиб, с катушек слетел, а ты это за приключение воспринимаешь. Да и друзья правы были – сдался раньше времени. И все же, как бы безнравственно это ни было, мне хотелось продолжения. Но не такого, как… Как с бабушкой. Быть может, мы отправились бы в лес и действительно нашли бы там старообрядцев. Как какие-нибудь первооткрыватели. Здорово! И жутко, и опасно, и здорово. Это совсем не то, что сейчас происходит. Никаких приключений, все вроде бы в порядке, обыденно и повседневно, только бабушка все время кого-то видит и с кем-то разговаривает. Как-то не по себе. И вроде стыдно такого пугаться, мало ли что человеку привидится, а все равно душа куда-то вниз проваливается, когда смотришь на то, как она с кем-то там общается или хлеб кому-то крошит, а потом еще и крошек нет. И все это, словно нарастающая истерия, захватывает все больше и больше участников. Быть может, если бы нас ради эксперимента заперли в одном доме безвылазно на несколько месяцев, под конец мы бы тоже свихнулись и начали бы кого-то видеть.

Я постарался прогнать от себя дурные мысли. За окном стоял светлый день, но из-за этих мыслей, кажется, страх разрастался до того, что мне и днем иногда становилось неуютно. Вот, казалось бы, всегда в старых домах что-нибудь могло скрипеть или шуршать: старые половицы, крыша, опоры, косяки, мелкие животные, чужие коты – да сколько всего! У кого-то даже, помнится, птицы на чердаке гнездо свили. И никого это никогда не пугало. А тут… Вот даже сейчас: сидишь и