Либежгора - Рустам Разуванов

Неожиданно дверь на моих глазах несильно дернулась. Я вздрогнул. Дверь дернулась? Ну да мало ли, говорят, такое бывает, когда сквозняки шалят. Хотя сквозняка ведь нет – возможно, просто дверь скрипнула и начала открываться… Сама? Я, вытаращив глаза, повернулся к ней всем корпусом и продолжал смотреть. Чего страшного? Вроде ничего, но беспричинный на первый взгляд страх с бешеной силой разрастался в глубине моего сознания. Сердце колотилось все сильнее и сильнее. Я набрал в легкие воздуха и перестал дышать, словно нырнул под воду. Дверь остановилась. Немного скрипнув, она опять начала двигаться, открываясь все шире и шире. А за ней была лишь темнота коридора. Ничего. Абсолютно ничего. Я всматривался в темноту, которая продолжала медленно открываться моему взгляду. Я встал и начал пятиться назад. Кажется, я уже даже не в силах был думать об уместности своего страха, я чувствовал, как он начинал одурманивать мой рассудок. Мгновение казалось мне вечностью, но… Кажется, я увидел чей-то силуэт в темноте, собаки, или чего-то такого, сгорбленного, вполовину человеческого роста, и, кажется, оно было на четвереньках. «Вот ведь глупость, – думал я про себя. – Надумал сам себе черт знает что и теперь вот сквозняков боюсь. Да, точно, кажется, там, под лестницей, ведущей на чердак, стоял мешок с мукой. Это он. Точно!»

«Вот ведь дрянь», – подумал я и облегченно вздохнул. Так скоро и своей тени бояться начнешь. Казалось, я все себе объяснил и даже успокоился, но обратив внимание на свои руки, я увидел, как они трясутся. Да что за черт? Страх, порожденный моим же собственным воображением, не только не отступил, но даже усилился. «Успокойся! Успокойся сейчас же!» – наказал я себе вслух и понял, что мой голос дрожит. А потом… Потом я услышал, как кто-то что-то сказал в коридоре. Обрывок какой-то фразы, всего пару непонятных слов, звуки которых я четко разобрал. Пара слов, сказанные тихим, но отчетливым низким голосом. Словно кто-то сказал их на неизвестном мне языке. Из темноты в коридоре. Уронив табурет, на котором я сидел, я побежал от двери в спальню. Задержавшись всего на долю секунды, я начал открывать окно, ручка которого была привязана кушаком к гвоздю на стене, чтобы окно не открывало порывами ветра. Пока я второпях распутывал узел, кажется, позади меня, в коридоре, или даже уже на пороге что-то громко затопало и зашумело. Нервы сдали, и я изо всех сил дернул кушак на себя. Он затрещал, оставив часть ниток на гвозде в стене, и я тут же распахнул окно и выпрыгнул через него на улицу. Высота оказалась несколько больше, чем я представлял, и я неудачно приземлился, слегка подвернув ногу. Но разумеется, это меня не остановило, и я что было сил побежал в сторону сада. Обежав вдоль дома до садовой калитки, я остановился, осознав, что больше не испытываю страха. Его просто больше нет, и все. Мне тут же стало стыдно перед самим собой. Я ничего ведь так и не видел. Я испугался открывающейся двери и чьего-то голоса, которого, скорее всего, просто не было. Да и этот шум позади, пока я открывал окно… Я не то чтобы пытался внушить себе, что все это ерунда – все это действительно казалось мне надуманным. Ведь никто бы не мог зайти. Собака бы залаяла, дверь на крыльце заскрипела бы, и половицы тоже. Ничего этого не было. Вот только что я трясся от страха, а вот прямо сейчас абсолютно спокоен, только дыхание сбилось немного. Я решил немного посидеть у калитки, прямо на земле, и окончательно прийти в себя, чтобы потом двинуться в сад помочь маме и остальным подпереть забор. О произошедшем я решил им не говорить.

Глава 15. Кто на чердаке?

Пока я сидел у калитки, я услышал позади себя на дороге скрип велосипеда. Ленка проехала мимо меня, и украдкой бросив взгляд в мою сторону, произнесла: «Привет». Я ничего не ответил, лишь только продолжая удивленно таращиться в ее сторону. Обычно, когда мы выходили гулять, она всегда в первую очередь заходила за мной, а я всегда за ней. Между нами жило еще пару друзей, которые теперь редко приезжали в деревню, но раньше, когда мы все дружили, они часто обижались на нас, что мы в первую очередь заходим друг за другом, а потом уже за остальными. А теперь она просто проехала мимо. Интересно, а куда она поехала? Просто прокатиться за деревню на велосипеде? Без меня? Раньше мы всегда катались вместе. Мой велосипед ломался чаще, чем я на нем ездил, и каждый раз, когда я ходил пешком или бегал за остальными ребятами, она предлагала оставить велики дома: ей всегда было важно, чтобы я чувствовал себя комфортно. А я всегда краснел, когда это замечал, и старался отвести разговор в сторону. Мне очень захотелось чем-то занять себя, чтобы отвлечься и попросту не думать обо всем этом.

Уже через четверть часа я корил сосновые черенки, для того чтобы подпереть ими забор. Ставить новый забор глубокой осенью не было смысла, поэтому мы решили просто подпереть его столбы, чтобы он отстоял хотя бы зиму и весну. А там и новый забор поставим. Пока я корил бревна, тетя Таня спросила меня:

– А ты дом-то запер?

– Не совсем…

– Чего не совсем?

– Ну, в общем, нет.

– А чего же, закрыть же надо.

– Да я забыл, выбежал к вам сразу же.

Тетя Вера, выйдя из бани и услышав наш разговор, добавила:

– Дак там же мама, я видела, она в сторону дома шла.

– В сторону дома?

– Ну да.

– Когда хоть она успела?

– Да уже полчаса назад, наверное, мимо проходила.

– А чего же она домой пошла-то?

– Может, в уборную?

И тут меня осенило, что мои выдумки могли оказаться вовсе даже не плодом моего воображения, а очередным чудачеством нашей бабушки. Тогда все вставало на свои места. Она зашла в дом и чудила в коридоре, разговаривая опять с одной ей известными персонажами ее рассказов. А я испугался, словно маленький ребенок, и выскочил в окно.

– А ты не слышал, как она зашла?

– Точно, мне кажется, я ее в коридоре видел.

– Как?

– Она там копошилась чего-то, мне что-то не по себе от этого стало, я и дом запереть забыл.

– А чего ж ты раньше-то не сказал?

– Да я и сам