Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Генерал Соймонов был старым, храбрым воином, всегда хладнокровным в огне, и заботящимся с отеческой заботой о своих солдатах, за что и был ими обожаем. Отряд Соймонова стоял в восьми верстах от Журжи, в крепкой позиции у Фратешти. Пожелание главнокомандующего генерал принял как руководство к действию. Переправы турок на свой берег Соймонов решил не ждать, а нанести упреждающий удар самому. Желая прекратить работы турок по укреплению острова, Соймонов решил воспользовался густым туманом и утром 28-го октября (9-го ноября), неожиданно выкатил на берег против острова Макан восемь батарейных пушек под прикрытием батальона Томского полка, да конную батарею с дивизионом гусар. Артиллерия, спустившись с высот, незамедлительно открыла огонь ядрами и гранатами по неприятелю, занимавшему остров. Турки ответили огнем со всех своих батарей, но без успеха, и вскоре, бросив лопаты, спрятались в густом лесу, покрывавшем остров. Удовлетворившись сделанным, Соймонов отвел войска. Через день, когда турки снова, была, начали возводить укрепления на острове, генерал выслал против них штуцерных Томского полка. Расположившись на берегу, за возведенной накануне насыпью, стрелки завязали перестрелку с турками, которые снова разбежались и попрятались. На следующий день, генерал Соймонов утром выступил со всем своим отрядом из Фратешти, выставил артиллерию на позиции напротив острова Макан, и открыл яростный огонь, на который неприятель отвечал пальбой из крепости Рущук. Под гром нашей артиллерии, с левого берега на Макан были направлены лодки с сотней охотников. Во главе этого импровизированного десанта офицеры- добровольцы: поручики Чаплинский и Хабарев, подпоручики Бабарыкин и Пржеславский. Современник пишет: «Охотники смело взлезли на высокий, обрывистый берег острова и, разделясь на несколько частей, под командою помянутых офицеров, заставили неприятеля оставить остров, с потерею двадцати человек убитыми».

Стратегически важный остров был отбит. И хотя после этого турки несколько раз предпринимали ответные попытки отбить Макан, но всякий раз подвергаясь обстрелу наших батарей, отходили на правый берег Дуная. Чтобы закрепить свой успех, Соймонов для прикрытия острова, выстроил на берегу батарею с амбразурами, для прикрытия нашей артиллерии, приготовил плоты для наводки моста и 20 гребных судов, которые могли взять две сотни солдат человек. Деятельность и благоразумные распоряжения нашего отрядного начальника, наконец, заставили турок отказаться здесь от дальнейших покушений и в половине ноября уйти в Рущук. До самого конца 1853 года, турки более уже не отваживались ни на какие вылазки из крепости.

Предприимчивый Соймонов, пользуясь временем, когда Дунай несколько очистился ото льда, послал на остров Макан две роты, которые срыли укрепления, возведенные ранее турками, и уничтожили все находившиеся там шалаши и землянки.

– Чтобы неповадно было! – говорили солдаты, пот со лба утирая.

Отныне на всем пространстве по Дунаю, ниже Рущука турки ограничивались лишь редкими перестрелками с валахскими пикетами, убегая всякий раз при появлении наших разъездов.

Главные действия неприятеля в это время происходили в Малой Валахии, где неприятель, по-прежнему, сосредоточивал свои войска у Калафата.

Турецкие лазутчики раскидывали по дорогам литографические листки. Солдаты их по причине своей малограмотности не читали, а пускали на иные нужды. Офицеры же получали от чтения массу удовольствия. Воззвания извещали, что все перебежчики из русской армии будут приниматься в Турции с тем же чином, какой у них был в России.

Одну из таких листовок Горчаков переслал царю. Николай Первый, прочитав ее, долго смеялся:

– Жаль, что я не знал этого раньше, а то бы перешел на службу в Турцию со своим «чином» и сразу навсегда решил проблему и с проливами, и с Константинополем!

Девятая глава

Штыки над Ахалцыхом

Предшествовавшие началу войны медленность и неопределенность политических переговоров привела к тому, что начало боевых действий на Кавказе застали нас врасплох. Турки имели огромное преимущество. Кроме громадного превосходства в силах, они, в начале войны, имели на своей стороне воинственные пограничные племена курдов, лазов, аджарцев и все враждебное нам горское население Кавказа, сильно возбужденное заграничными эмиссарами и давно ждавшее начала военных действий.

К осени 1853 года главные силы Анатолийской армии, под начальством Абди- паши в 40 тысяч человек, собрались в окрестностях Карса. Часть отрядов Абди-паша поставил по дороге из Ардагани к Ахалцыху и в Баязете.

В конце октября турки медленно двинулись от Карса к Александрополю. Впереди неистовствовали банды курдов и башибузуков. Главные силы Абди- паши расположил близ Баш-Шурагели, селения на правом берегу пограничной реки Арпачай, что всего в 15 верстах от Александрополя. Теперь противников отделяла лишь неширокая река. Однако банды турок, пользуясь малочисленностью наших войск, каждый раз совершали набеги на приграничные грузинские села, грабя и убивая.

Спустя несколько дней прибыл на границу и князь Бебутов. Собрав командиров отрядов, он сначала заслушал их. Новостью о набегах турок князь остался недоволен, затем взял слово сам;

– Я желаю иметь более точные сведения о расположении неприятеля! Кроме того, несмотря на то, что война еще не объявлена, следует положить предел дерзким грабежам! Для этого надо послать экспедиционный отряд за Арпачай и разогнать тамошние банды!

Собранные генералы и полковники были только «за». С общего согласия к Баяндуру был послан командир Грузинского полка генерал-майор князь Орбелиани с отрядом в 7 пехотных батальонов, 4 эскадрона, 3 казачьих сотни и местными милиционерами с 28 пушками. Выбор начальника экспедиции был не слишком удачен. Князь Элико Орбелиани был неимоверно храбр, но в военном деле был не слишком грамотен.

Получив начальство, и не подумал о разведке, хотя турки были буквально в двух шагах. Когда ему об этом напомнили, князь лишь отмахнулся:

– Э-э! Зачэм зря туда-сюда бэгат! Когда турки придут, тогда и бит будэм!

В те дни область между Александрополем и Ахалцыхом постоянно подвергалась грабительским набегам курдов, особенно плохо приходилось духоборцам и армянам, которые только в русских штыках видели свою защиту.

Одновременно с нападением на пост Святого Николая корпус Абди-паши двинулся к Александрополю. 29 октября турки вышли к реке Арапчай, ни уже на следующий день наши казачьи разъезды вступили в перестрелку с курдами и, понеся потери, отошли к Александрополю. Командовавший русскими войсками князь Барятинский поддавшись на уговоры князя Орбелиани согласился на операцию против Баяндура незадолго до этого нами оставленного.

Выведя войска из Александрополя, Орбелиани тотчас построил их в боевой порядок и двинулся к Баяндуру, селению, лежащему на левой (нашей) стороне Арпачая, почти напротив турецкого Баш-Шурагеля.

Обнаружив передвижение наших войск к границе, турки немедленно заняли выгодную позицию на своем берегу. Главная их батарея, в числе до 40 орудий,