Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

Изучив донесения командующих направлениями и фронтами о целесообразности вести наступательные операции с решительными целями, Ставка ВГК приказала не давать немцам передышки и «гнать их на запад без остановки и заставить их израсходовать свои резервы еще до весны…»

Разработанный план имел много недостатков, а проще говоря – он был нереален. На 1 января 1942 года в составе действующей армии более 50 процентов стрелковых дивизий имели до 6000 человек, половину штатного состава. Особенно были обескровлены соединения Западного, Калининского и Брянского фронтов, которые длительное время не имели передышки и наполовину утратили свою боеспособность. Им-то и предстояло нанести главный удар по группе армий «Центр» путем двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением главных сил противника в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска.

Простое сопоставление имеющихся сил и средств с задуманным пространственным размахом наступления показывает, что командующие фронтами и Ставка ВКГ не взвесили все риски и пошли на заранее невыполнимые операции. Действующая армия на 1 января 1942 года насчитывала 4 199 тыс. человек, 27,7 тыс. орудий и минометов, 1784 танка. На это же время сухопутные войска Германии и ее союзников на Восточном фронте имели 3 909 тыс. человек, около 35 тыс. орудий и минометов, 1500 танков. Следовательно, общее соотношение сил и средств по отношению к декабрю 1941 года изменилось в пользу советских Вооруженных Сил, но незначительно, и то за счет резервов Ставки. Фронты получили 55 дивизий, 30 стрелковых бригад и около 270 тыс. маршевого пополнения, но их уровень военной подготовки значительно уступал фронтовикам. Приняв план разгрома врага на всех стратегических направлениях, Ставке ВГК не удалось создать сильных группировок ни на одном из них. Резервы Ставки – девять армий, сформированных накануне наступления, были распределены по фронтам почти равномерно.

На западном стратегическом направлении советские войска к началу января 1942 года занимали охватывающее положение по отношению к противнику, и Ставка рассчитывала, что войска Северо-Западного, Калининского, Западного и Брянского фронтов завершат окружение ржевско-гжатско-вяземской группировки и уничтожат ее. Для вермахта это означало бы настоящую катастрофу, поэтому боевые действия в феврале на западном направлении, и особенно в районе Вязьмы, приняли чрезвычайно напряженный характер. 1 февраля Ставка для объединения управления действовавших здесь войск и более тесной координации их усилий воссоздала упраздненное ранее Главное командование западного направления. Его возглавил генерал Г. Жуков, остававшийся по совместительству командующим Западным фронтом. Однако окружить и уничтожить гитлеровские войска теми силами, что располагал Жуков, было невозможно. Заметно сказывалась усталость советских войск непрерывным двухмесячным наступлением и отсутствием резервов. Из-за растянутости путей подвоза возникли перебои в снабжении боеприпасами, горючим, продовольствием и фуражом.

Если планы Ставки на западном направлении в какой-то мере и могут быть оправданы, то несоответствие между желаемым и действительным на южном направлении проявилось особенно резко. Ставка утвердила план Военного совета юго-западного направления, собственный замысел которого был еще более обширный: ударом войск Юго-Западного и Южного фронтов прорвать оборону группы армий «Юг», а затем, «выйдя во фланг донбасско-таганрогской группировки войск противника, отрезать им путь отхода на запад и, прижав главную группировку к берегам Азовского моря, окружить и уничтожить ее…» Г. Жуков высказался против этого наступления из-за «явной недостаточности для этого у нас танковых соединений и авиации, способных разгромить ударные бронетанковые войска противника и завоевать господство в воздухе. «Если вы, товарищ Сталин, считаете безусловно необходимым провести упреждающую наступательную операцию на юге, – сказал Г. Жуков, – тогда я предлагаю перебросить на юг не менее 10–12 дивизий и 500–600 танков с других фронтов, в том числе и с фронтов западного направления, и поставить их в резерве юго-западного направления для развития успеха или для парирования контрударов противника. На остальных фронтах временно воздержаться от наступательных действий»182. На это Сталин ответил, что с «московского направления ничего сниматься не будет»183. Он был уверен, что «немцы наверняка повторят свое наступление на Москву летом 1942 года.

По этой же причине нереальными оказались и задачи войск Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронта по окружению главных сил группы армий «Север» и снятию блокады Ленинграда. Волховский фронт, созданный 17 декабря 1941 года, не имел ни времени, ни материальных средств, ни опыта подготовки операций такого масштаба, и командующий войсками фронта генерал армии К. Мерецков неоднократно переносил сроки начала операции, а когда она началась, то такой важный фактор, как внезапность, был утрачен и войска, прорывая хорошо укрепленную оборону врага, несли большие потери. Только за январь-апрель 1942 года фронт потерял убитыми, ранеными и пленными, обмороженными и больными с эвакуацией из частей более 230 тыс. человек.

В таких условиях был рассмотрен план общего наступления Красной Армии зимой 1942 года на заседании членов Политбюро ЦК ВКП(б) и Ставки 5 января 1942 года, которое определило нереальные, сомнительные цели на весь ход войны 1942 года.

Открыв заседание, Сталин предоставил слово начальнику Генерального штаба маршалу Б. Шапошникову, и тот, опираясь на концепцию Верховного Главнокомандующего, проинформировал участников заседания о положении на фронтах действующей армии и изложил проект плана дальнейших действий. Как следовало из этого выступления, важнейшая военно-политическая цель, стоявшая перед советским народом и его Вооруженными Силами состояла в том, чтобы решительными усилиями ликвидировать угрозу Ленинграду, Москве и Кавказу и, удерживая стратегическую инициативу в своих руках, разгромить армию Германии и ее союзников, создать условия для завершения войны в 1942 году. Комментируя доклад начальника Генерального штаба, Сталин сказал: «Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление. Враг рассчитывает задержать наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновь перейти к активным действиям. Он хочет выиграть время и получить передышку»184.

Согласно замыслу Ставки ВГК девяти фронтам, двум флотам и ВВС предстояло перейти в наступление практически одновременно на фронте от Ладожского озера до Черного моря с самыми решительными целями: окружить и уничтожить основные силы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» и к весне 1942 года продвинуться на 300–400 км, заложив основы для полного разгрома гитлеровских войск в этом же году185. Большинство командующих фронтами поддержали такие заманчивые планы, и только генерал армии Г. Жуков высказался против, заявив, что «на западном направлении, где создались более благоприятные условия и противник еще не успел восстановить боеспособность своих частей – надо продолжать наступление, на остальных же направлениях, где войска стоят перед серьезной обороной противника, они, без наличия мощных артиллерийских средств, не смогут