Хранители Седых Холмов - Леока Хабарова

— Складно, — холодно согласился Ледорез и тронул коня, оставляя позади жуткое кострище.

Хотеней тянулся к Холмам загребущими лапами, но… Самое время шарахнуть гада по пальцам.

«Он не получит ни пяди Рубежных земель, — мрачно думал Яромир, понукая жеребца. — В краю Холмов уже есть Хозяин. И он способен защитить вассалов и уберечь свою женщину. Кем бы она ни была»

Марий смерил его странным взглядом, но промолчал. Поотстал и слился с густыми, наползающими с востока сумерками.

* * *

Дороги. Постоялые дворы. Густые сумерки. Холодные рассветы…

Яромир двигался на север с упорством пещерного носорога. Шёл грамотно: избегал людных трактов и больших городов, ночевал под открытым небом или не спал вовсе. Снедью затаривался в крохотных селениях гостеприимного Дола, реки переходил вброд, подальше от мостов и караульных.

Синий плащ выручал — всякий встречный-поперечный принимал его за небесного стража, с которыми — как Ледорез успел сообразить — шутки шутить никто бы не рискнул. Этих парней боялись пуще огня, и не зря: им даровалось особое право — без княжьей указки судить всех, кого подозревают в небопротивном ведовстве, чародействе, наговорах и якшании с нечистью. Имелись у синего плаща и недостатки: частенько в глазах селян и людинов читался не страх, а лютая, непримиримая ненависть, с великим трудом замаскированная под покорность.

Хотя… может, это и не плохо. Плащ можно скинуть в любой момент. Главное, чтобы крысиного яду в пирожки не напихали.

Коварная недоля настигла в предместьях Крутой Горки, близ Малахитовой Излучины, где Белая речка сливается с Закатной в ласковых водах Дивного Озера.

Нет, у Яромира не пал жеребец. Не кончилась еда и не иссякли золотые филины. Случилась неприятность иного рода.

На постоялом дворе, где вынудил остановиться зарядивший с рассвета ливень, он обнаружил собственную физиономию на пожелтевшем, косо пришпандоренном к дорожному столбу обрывке пергамента. Положа руку на́сердце, Яромир никогда бы не догадался, что это именно его физиономия — настолько криво намалевал обличье неведомый ваятель, — но описание не оставляло места сомнениям:

«Злодей-лихолюд. Головник и убивец. Насильник. Тёмный колдун. Росту высокого. В плечах сажень. Волосы соломой. Нос кривой. Глаз синий. Через рожу шрам наискось. Скрывается под личиною стража небесного и носит синий плащ. Ищется мёртвым али живьём. За мёртвого полпуда серебра. За живого — десять филинов золотом».

— Твою же медь… — процедил Яр сквозь зубы и глубже натянул сползший было капюшон.

Полумесяц поймал его взгляд. Похоже, они разом подумали об одном и том же.

— Страж с шинкарни, — выпалили одновременно.

— Надо было его убить. — Яромир потянулся сорвать проклятущий пергамент.

— Не торопись, юноша, — раздалось за спиной, и рука замерла на полпути.

Ледорез порывисто обернулся. За спиной стоял старик-скиталец в длиннополой чёрной робе. Тот самый, который застал Яромира за колкой дров на шинкарне и долго разглядывал. Лица Яр не узнал. Голоса, впрочем, тоже. Но повадка…

Ледорез прищурился.

— Я тебя знаю?

— Быть может, быть может, — скиталец скривил губы в лукавой усмешке. — Я вот тебя — вне всякого сомнения. Ну-ка, посторонись.

Он оттеснил Яромира плечом и, опираясь на посох, приблизился к стене. Уткнулся в пергамент чуть ли не носом (видать, глаза подводили) и поцокал языком.

— Эхе-хе… — протянул он. — Беда. Но не катастрофа!

Старик провёл по пергаменту ладонью… и у Яромира чуть глаза на лоб не полезли: чернильные буквы осыпались, словно труха, а на их месте проступили новые:

«Злодей-лихолюд. Головник и убивец. Насильник. Тёмный колдун. Росту высокого. В плечах сажень. Волосы смолой. Нос прямой. Глаз чёрен. На щеке ожёг…»

И далее по тексту.

Изменилась и намалёванная рожа.

— Ничего себе! — присвистнул Марий. — Первоклассное чародейство!

Ледорез нахмурился.

— Благомысл? — догадка показалась совершенно безумной. Имя ректора школы магиков всплыло в памяти не сразу, но всё-таки всплыло, и Яр был этому рад: он чуял, что прав.

— А ты молодец, мальчик! — улыбнулся старикан. — Всегда говорил, из тебя выйдет толк!

— Ты выглядишь иначе.

— Морок, — Благомысл Светлопамятный, глава чародейского Совета Старейшин и ректор школы Магиков, устало махнул рукой и тяжело вздохнул. — По нынешней жизни без него никуда.

Ледорез согласно кивнул и призадумался. А что, если…

— Зачаруй меня, — потребовал он.

— Зачем? — озадачился старец.

— Меня ищут.

— Ищут, — кивнул Благомысл. — Но уже не тебя. Ты хотел сорвать один пергамент, а я мановением руки изменил все, какие есть. Поверь, это надёжнее: морок на тебе и дня не удержится, слетит, как шелуха — слишком уж ты устойчив к магии.

Яромир осмыслил разъяснение и кивнул.

— Как скажешь, — бросил коротко.

Благомысл хмыкнул.

— Ну, раз всё так благолепно, может, угостишь старика гусиными потрошками? Их приготовляют здесь весьма недурственно!

Не дожидаясь Ярова ответа, чародей поднялся по ступеням крыльца, рванул дверь, звякнув колокольцем, и занырнул в уютный, пропахший жареным луком, полумрак харчевни. Ледорез осмотрелся и проследовал за старым знакомцем. Их ждал серьёзный разговор.

Глава 45

Благомысл уплетал потроха. Ледорез задумчиво глядел на него. Это же надо, вот так встретиться. Экие выверты судьба закидывает. А может, случайная встреча не случайна вовсе?..

— Ты следил за мной, — изрёк Яромир тоном, ровным, как просторы Гиблых Степей.

— Сам-то как думаешь? — хмыкнул старый маг.

Ледорез плеснул себе квасу.

— Я не думаю. Я знаю.

Благомысл улыбнулся.

— Я всегда считал тебя сообразительным юношей с огромным потенциалом, Яромир Ледорез.

Яр набычился и стиснул зубы так, что желваки заходили на челюсти.

— Ну-ну, не надо так распаляться! — проговорил Благомысл. — Я не враг тебе. И никогда таковым не являлся. Но, сам понимаешь, после того шороху, какой ты навёл в школе, мы обязаны были выяснить про тебя всё от и до.

Яромир смерил старика железным взглядом.

— Ну и как? Выяснили?

— Более или менее, — уклончиво ответил Благомысл и снова принялся за потроха.

Яр же, фыркнув, развалился на лавке и скрестил руки на груди. В голову пришла затейная мысль, и ему не терпелось её озвучить.

— Тебе что-то от меня надо, — сказал он, созерцая, как старый маг пережёвывает гусятину.

— Не исключено, — Благомысл, похоже, не думал юлить. И это радовало.

— Говори,