Страж сумерек - Мария Чернышова

Что-то подобное Ларс подозревал. События постепенно начинали выстраиваться в череду.

— Ну, а что с третьим? — поторопила его Лив. — Или он тоже остался неузнанным?

Ларс загадочно улыбнулся. Начиналось самое главное.

— Третий, — сказал он и невольно перешел на заговорщицкий шепот, точно звездное небо за окнами могло подслушать. — О нет, он не остался в тени. Нелюдь запомнила физиономию поджигателя, так что даже я без труда узнал его…

Кот выгнул спину и зашипел.

— Этот человек, — начал Ларс.

В этот миг рухнула дверь.

Они замерли. На мгновение, ибо грохот еще сотрясал комнату, и чашки на столе звенели, но Ларс уже оказался на ногах и дергал револьвер из кобуры. Кнуд рывком отшвырнул Лив назад, к лестнице. Эдна схватила со стола нож. Кот ощерился и утробно завыл.

Настала полная тишина. Лампа над столом раскачивалась, и по углам гостиной запрыгали тени. Крепкая дубовая дверь, что отлетела вглубь комнаты, еще вздрагивала у ног Ларса. В проеме виднелась колючая искра звезды.

Темная фигура заслонила небо.

Пламя камина словно съежилось. Скрип вздрагивающей лампы сделался невыносимым. Тьма переступила порог и шагнула в дом.

И револьвер в руке Ларса сделался невыносимо тяжелым.

Скала. Именно так подумал Ларс в первый миг, глядя на темно-серую гранитную глыбу, почти вдвое выше его самого. Словно ленивый скульптор придал камню грубые очертания человеческой фигуры, да так и бросил, не обработав и половины. По серой коже?… шкуре?… струились трещины, а на огромном валуне головы шевелились космы лишайника. Тело незваного гостя облекала кольчуга — кольца бряцали при каждом движении, а ручищи сжимали палицу из цельного куска камня.

Ларс моргнул. Рука начала неметь, и лишь неимоверным напряжением мышц он еще удерживал оружие.

Щели под косо обрубленным лбом незнакомца раздвинулись, и тускло мерцающие, словно слюда, капли глаз обвели комнату. Они лишь мельком скользнули по прижавшейся к перилам Лив, чуть задержались на Ларсе — револьвер будто налился ледяным свинцом, внимательно оглядели Эдну и остановились на Кнуде.

Музыкант стоял у стола, сжимая в руке трость — спичку против гранитной палицы.

— Кто ты? — негромко произнес он.

Слюдяные глаза сверкнули.

— Меня называют Халльвардом, — пророкотала скала. — Халльвардом Троллем, чей род ведет начало от костей Имира. Я — сила, что сдвигает камни, и рука, что обрушивает ледники.

Перестук его слов звучал прямо-таки замогильно.

— И что привело столь высокого гостя в мое жилище? — невозмутимо спросил Кнуд Йерде.

Слюда глаз зажглась злым пламенем.

— Подлый поступок! — прогудел каменный гость. — Преступление, которое совершил смертный червь, поганящий существованием девять миров! Оно вопиет и требует виры…

— Преступление? — едва шевеля губами, переспросил Ларс. — Какое?

Раздался скрежет камня о камень: незваный гость повернулся и уставился на ленсмана. Казалось, он раздумывает: ответить или расколоть наглецу голову.

— Что ж, слушайте, бродящие при свете солнца, ибо Халльвард не повторяет дважды! — пророкотал он. — Долгие века мой народ множит то, что вы, смертные, называете драгоценностями! У корней гор мы выращиваем кристаллы, мы собираем застывшие капли лунного света и отражения солнца, что запутались в расщелинах и заблудились в пещерах. Мы плавим в лаве подземного озера золото, и серебро, и те металлы, которые никогда не увидят внешнего мира. И мы чтим богов, которые сотворили наши подземные владения, и приносим им в жертву часть нашего урожая, оставляя сокровища на каждом из множества мест, где властвует древняя сила. Одно такое место вы, черви, называете Брусничной пустошью…

Последние слова звучали столь презрительно, что Ларс почуял, как сквозь оторопь начинает пробиваться раздражение.

Кнуд Йерде молча ждал, пока существо изволит продолжить. Трость в его руке чуть подрагивала.

— Вечные наши, соперники, подлые сердцем альвы, что именуют себя повелителями скал, лесов и курганов, проведали о нашей жертве и пытались похитить ее, но мы наложили на пустошь заклятие: ни один из мерзкой породы не способен сделать по ее земле ни шагу. Казалось, они отступились. Но минули века, и в горы пришли люди, они расползлись по долинам, будто муравьи, и выстроили свои бренные жилища у самого нашего святилища. И альвы снова зашевелились в надежде на поживу…

— Альвы зашевелились, — пробормотал Ларс. — Это вы убили Рагнара Лейфссона⁈

— Я помню смертного, о котором ты упомянул, — ответил Халльвард. — Мы прошли по следу, что оставило зачарованное сокровище, и вернули жертву на прежнее место.

— Но у него же была всего одна монета! — воскликнул Ларс.

— Мы спросили, кто забрал остальное. — От того, как были произнесены эти слова, спину обжег мороз. Ларс не решился узнать о судьбе Тьяльви.

— Но прошлой ночью сокровища были выкопаны, — проревел каменный гость. — Украдены людьми — этими червями на навозной куче мира!

Наступило молчание. Кнуд Йерде и Ларс переглянулись в недоумении.

— Очень прискорбно, но, почтенный, а мы-то вам зачем понадобились? — произнес музыкант.

— Вы же только что сказали, что можете отыскать сокровище по следу? — поддержал его Ларс.

Слюдяные глаза заискрились.

— Я знаю, из какой жилы взяли руду, чтобы отлить пули в твоем оружии! Я чувствую, как горят березовые поленья в костре по ту сторону Рандберге. Камни помнят, камни слышат, камни чуют и пробуют на вкус! Но магия, сильная чуждая магия уничтожила запахи и замела следы! — прогремел Халльвард, вынудив ленсмана попятиться. — Воры осмелились противостоять моему народу! Воры вашего племени!

Тролль сделал шаг вперед, вытянув ручищу в сторону Кнуда Йерде.

— Я знаю, кто ты, ярл. Это твои люди оскорбили наши обычаи! Ты и несешь ответ!

— Здесь нет никого, кто владеет подобной магией! — вмешалась Эдна. — Ты ошибаешься, тролль!

— Молчи, Бьорксдоттир! Иначе я уверюсь, что ты замешана!

Ларс заметил, каким внезапным гневом зажглись глаза Эдны. Она шагнула вперед…

— Тише, сестра! — резко остановил ее Кнуд. — Я слушаю, тролль.

— Если ты отыщешь сокровище к исходу третьей ночи, то так и быть, я помилую ваши краткие жизни! Если же нет, то мы сокрушим вашу деревню, как моя палица — жалкую деревяшку!

Каменная глыба поднялась и обрушилась на стол. Столешница с треском развалилась, и во все стороны брызнули щепки и осколки фарфора.

Лив вскрикнула. Ларс невольно отшатнулся. Эдна вытянулась в струнку, сжав нож.

Кнуд Йерде не шевельнулся, пристально глядя в каменное лицо.

— Вот, —