Страж сумерек - Мария Чернышова

— А надпись тоже твои мастера сработали?

Ответить Снорри не успел. Кто-то снаружи коротко дернул дверь и, обнаружив, что она заперта, разразился стуком, больше всего напоминавшим сложную барабанную дробь.

— Эдна, — пробормотал Кнуд Йерде.

Едва перешагнув порог, фру Геллерт окинула взглядом комнату, слегка приподняла брови.

— Красота какая, — проговорила она. — Нет, Эйрик, ты это видел⁈ Это же можно в Исторический музей продать, как образец архаичной магии. Век десятый, не позже. Какой-нибудь профессор статью напишет. А если постараться, то и главу диссертации можно выдоить.

— Не получится, — коротко ответил ей брат. — Доска новая. А если старить — мел сотрется. Ты лучше прочитай.

— А сам? — улыбнулась Эдна. — Ты же умеешь.

— Вот и сверимся.

— Ладно. Звездный полог, направленное, усиленное и, к счастью, возвратное.

— А можно для неучей, — громко сказал Ларс. Непонятность нового мира вновь вызвала приступ раздражения. Зато Снорри слушал, блаженно улыбаясь. Словно радовался, что в сказку попал.

— Можно, — согласилась Эдна. — Это руническое заклинание. Называется «звездный полог». Вызывает временное погружение в сон. Сделано изумительно, вязь приводит к усилению каждой руны в составе…

— И что нужно делать, чтобы его разрушить? Может, стереть?

— Ни в коем случае! Я же говорю: оно возвратное. Отменится само по себе. Видите, вот здесь мел уже исчезает…

— Я думал, он осыпался.

— Это магия, Ларс, — заметил Кнуд Йерде. — Просто так здесь ничего не осыпется. А вот если попытаться стереть, может случится катастрофа.

— И сколько она продержится, эта ваша магия⁈

— Недолго. Чтобы заклинание длилось, надпись должна быть вырезана на дереве, а лучше всего высечена в камне. Здесь все рассчитано на краткое воздействие. Сутки, не больше.

— Здесь не надо никого трогать или тормошить, — добавила Эдна. — Просто сидеть и ждать.

— Вот ты этим и займись, — внезапно сказал Кнуд Йерде. — Закрой дверь, никого не впускай. И присматривай. Снорри тебе в помощь. Не откажешься, Прищур?

— Я со всем удовольствием, господин скьольдинг, — подмигнул старик. — Чайку-то поставить можно? Варенье не заколдованное?

— Вряд ли. Иначе бы мухи его избегали.

— А вы двое собственно куда? — насторожилась Эдна.

— А у нас дела, сестрица. Срочные. Позже объясню.

Заставить толпу зевак разойтись, не прибегая к крайним мерам, — дело просто героическое. Ларс ни за что бы не справился в одиночку — имеется в виду, не справился бы только словами, но увещевания герсира вкупе с припекающим солнышком и смутными воспоминаниями о заброшенных домашних заботах сделали свое дело — люди мало-помалу начали разбредаться.

Выдав герсиру четкие инструкции (к большому возмущению фельдшера, который жаждал немедленного разоблачения и осмеяния болтуна Прищура), ленсман и Кнуд Йерде удалились с места событий, по пути отловив неугомонную Лив, которая целеустремленно кружила вокруг домика Тильсенов, надеясь пробраться через незаделанную щелку.

Почти весь путь до дома они проделали молча. Ларс чувствовал себя пауком, который упорно пытается стянуть разорванную в клочья паутину и восстановить уничтоженный узор.

— Чего вы так маетесь, гере ленсман? — с бестактным участием поинтересовалась Лив, когда он в очередной раз потер лоб.

— Не чего, а что, — поправил ее отец. — Следи за речью. Итак, Ларс, что такое?

— Думаю, — ответил Ларс. — Восстанавливаю события. Пропадают сокровища и почти сразу же исчезает Бьярне, в его доме обнаруживается заклинание, которое усыпляет всю семью, а на столе объявляется брошь стоимостью с целое состояние. Что-то не верится в такие совпадения…

— Брошь? — удивилась Лив. — Красивая?

— Очень, — Ларс вытащил из кармана драгоценность и протянул девочке. Лив присвистнула и принялась рассматривать камень на солнце.

— Он, что, вырыл клад, оставил немного родителям и сбежал? А как сюда руны?

— Вот руны-то и наводят на мысли, — ответил Кнуд Йерде. — Заклинание явно написал не сам Бьярне. И не он замел следы. И не забудьте: наш ночной гость прямо называл, кто науськивает людей на поиски клада.

Ларс скривился.

— Альвы⁈

— Конечно, — Кнуд Йерде поднялся на крыльцо. — Что ж, думаю, пришла пора нанести кое-кому визит.

Глава 19

Та сторона

— И что мы будем делать? Постучимся и скажем: «Привет, парни, а не вы ли свистнули золотишко у каменной рожи с дубинкой?» А они, конечно, улыбнутся в тридцать три зуба и вернут все до монетки…

Ларс раздраженно пнул упавшую на тропу шишку. Вся эта ситуация его изрядно бесила. Одна радость: левая рука вроде бы ожила и почти перестала болеть, так что ленсман избавился от надоевшей повязки.

Кнуд Йерде отмалчивался. Тропа, что вилась среди папоротника, была неровной, и музыкант не тратил силы на болтовню. Трость постукивала по камешкам, и только этот перестук да еще посвистывание ветра в вышине нарушали покой леса. День заканчивался, сумерки уже спешили навстречу свету.

Они поднялись на гранитный выступ, который выдавался вперед, точно нос корабля. Ларс пригляделся, но Альдбро скрывалось за темно-зелеными кронами, и печные дымки будто растворились на фоне низкого свинцово-синего неба.

Кнуд Йерде остановился, тяжело опираясь на трость, и вытер ладонью вспотевшее лицо. В отличие от Ларса, он не взял с собой никакого оружия, словно не в лес шел, а на прогулку по городскому парку. Вот только прогулка подзатянулась.

— И вообще, — протянул ленсман, опускаясь на камень, — вы же говорили, что граница идет по курганам? С какой стати мы тогда лезем в чащобу?

— В нашем случае проще не звонить у парадного подъезда, а негромко постучать у черного крыльца. Беседа должна быть приватной.

— И далеко оно, это крыльцо?

— К темноте как раз доберемся, — обнадежил Кнуд Йерде. — Если не будем рассиживаться.

Ларс понял намек и поднялся с камня.

Вскоре они оставили тропу и свернули в густой ельник, что щетинился по правую руку от подъема. Идти стало еще труднее: тяжелые колючие лапы нависали над головой и так и норовили зацепить лицо, подметки скользили по сырой хвое и гнилому лишайнику, да вдобавок в чащобе стояла такая духота, что Ларс весь взопрел, пробираясь между старыми деревьями.

— В такой дыре только и жить, что нечисти, — проворчал он, подныривая под особенно разлапистую ветку. — Самое место.

— В лесу живут разные твари, — ответил