Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

сильные руки, словно перед смертью хотел кого-то обнять да не успел. В жизни он, пожалуй, был красив. Темно-каштановые волосы обрамляли высокий лоб, серые глаза были широко раскрыты и смотрели в небо с выражением величайшего изумления. Правая нога мертвеца, обутая в сапог на толстой подошве, была неестественно завернута в сторону. И лейтенант мимолетно подумал, что живой человек не смог бы, наверное, пролежать долго в такой неудобной позе.

Игорь пристально разглядывал убитого. Кто он, для чего пришел сюда с оружием? Почему случилось так, что его пришлось застрелить? Он, Игорь Березкин, парень с мирным характером, вынужден был лишить жизни человека, у которого, конечно, есть мать, отец, братья, сестры и, наверняка жена, а может и дети…

Надо было обыскать его, но лейтенант не решался приступить к этому, испытывая естественное чувство брезгливого страха при виде мертвеца. Наконец, переборов себя, Игорь опустился перед убитым на колени, разомкнул поясной ремень, снял с него кожаный подсумок с тремя снаряженными пистолетными магазинами. Затем снял с груди бинокль незнакомой удлиненной конструкции и расстегнул залитую кровью, простреленную во многих местах защитного цвета куртку. В нагрудных карманах обнаружил микрокарту, несколько снимков какого-то заброшенного полуразрушенного таежного поселка, снятого под разными ракурсами. Игорь долго рассматривал фотографии, тщетно пытаясь понять, зачем они были нужны убитому. Отложив их в сторону и преодолевая ощущение гадливости, снял с левого запястья мертвеца компас-часы, затем поднял его правую руку, сжимавшую какой-то продолговатый массивный предмет, отстегнул карабинчик, на котором при помощи тонкой прорезиненной тесьмы он был подвешен в рукаве, и попытался разжать леденеющие пальцы убитого. Это в конце концов удалось, и лейтенант с чувством огромного облегчения отпустил его тяжелую руку.

В ладонях Игоря был тот самый «Спринг-найф», стреляющий баллистический нож, о котором он не раз слышал от разведчиков, – бесшумное оружие, убивающее на расстоянии до десяти метров. Его оперенное лезвие выбрасывается под действием сжатого газа или мощной пружины. Так вот почему на груди рядового Жаргалова, чуть пониже сердца, имеется небольшая крестообразная ранка, опухшая и окруженная багрово-синим кровоподтеком. Разящее лезвие этого страшного ножа предназначалось ему, Игорю Березкину, а принял его в свою грудь Бато, пожертвовав жизнью во имя спасения командира.

С трудом приподняв тело шпиона, Игорь снял с его плеч лямки объемистого рюкзака, раскрыл его. Чего там только не было: медицинская укладка, несколько банок говяжьей тушенки с маркировкой местного мясокомбината, буханка черствого хлеба, еще какие-то походные предметы… На самом дне рюкзака, в картонных пачках, Игорь обнаружил патроны с игольчатыми пулями. Еще в рюкзаке находился тугой моток альпинистской веревки, рукоятка-жумар, страховочный пояс, сшитый из тонких капроновых ремней с никелированными карабинами на концах. В наружном кармане рюкзака Игорь нашел плотно упакованный тюк тончайшей полиэтиленовой ткани. Он разложил ее на траве и долго гадал, что бы это могло быть? Потом понял: это одноместная, искусно сработанная палатка, одновременно выполняющая роль маскировочной накидки, ее светло-зеленое пятнистое полотно идеально вписывалось в общий фон скалистой тайги.

Игорь уложил и завязал рюкзак, оставив себе бинокль, микрокарту, фотоснимки, палатку и веревку. Поискав глазами, обнаружил валяющийся неподалеку пистолет шпиона. Оружие никуда не годилось: меткая пуля снайпера сделала свое дело – сколько Игорь не пытался оттянуть затвор, он не двигался. Вынув из рукоятки пистолета длинную тяжелую обойму, Игорь кинул оружие рядом с телом его хозяина.

Заложив убитого камнями, лейтенант вернулся к Жаргалову, снова присел у его изголовья, задумался. Тяжелые мысли наплывали одна за другой, им не было конца. Сейчас, когда все самое страшное осталось позади, Игорь особенно остро ощутил, как он безмерно устал.

«Что делать? Что делать? – эта назойливая мысль высветилась в его мозгу, оттеснив все остальные. – Ждать, пока отыщут или продвигаться вперед самому?»

Игорь был в растерянности и никак не мог сосредоточиться. Образ Светланы неожиданно возник перед его глазами. Он даже как будто услышал ее родной теплый голос: «Неужели ты спасуешь, любимый? Неужели подведешь боевых товарищей?»

Решение пока напрашивалось единственное: надо как можно быстрее выходить к людям. Это сейчас главное, а там будет видно, как действовать дальше… Достав карту, он долго и сосредоточенно изучал ее пестрый рисунок, пытаясь как можно точнее определить свое местонахождение. По всем расчетам выходило, что до реки Каман, если идти напрямую, осталось немногим более сорока километров. Игорь отметил карандашом изгиб реки, куда можно было выйти кратчайшим путем, соотнес данные с компасом: азимут был равен девяноста градусам. Игорь проложил его на карте. Потом замерил расстояние от карандашной отметки до моста. Этот отрезок был чуть длиннее, примерно пятьдесят километров, он имел угол в триста шестьдесят градусов. Так, хорошо… А если идти прямо к мосту с азимутом сорок пять, то расстояние составит около семидесяти километров. Игорь всмотрелся еще пристальнее: если следовать этим, наиболее коротким маршрутом, то придется преодолеть аж четыре высоких хребта-становика.

«Умный в горы не пойдет, умный горы обойдет!» – как-то очень к месту вспомнилась старинная поговорка. Исходя из ее глубокого смысла, выход напрашивался единственно-логичный: следовать перпендикулярным курсом по отношению к реке Каман, вдоль которой проходит лесовозная трасса, ведущая к мосту. Используя ее, ускоренным маршем двигаться к нему и одновременно искать встречи с людьми.

Игорь снова и снова всматривался в карту. Постепенно тонкие линии изогипс и светло-коричневые тона высот слились в глазах в единую мутно-серую картину, и лейтенант уронил тяжелую от усталости голову на шершавый камень, который показался ему мягкой пуховой подушкой.

Сколько времени он проспал, Игорь потом не мог вспомнить. Из тяжелого забытья его вывел далекий мерный рокот, который не был похож ни на один из таежных шумов, к которым привык слух за дни похода. Встрепенувшись, лейтенант поднял голову, вскочил. И сразу же заметил в небе низко летящий вертолет. Он шел немного в стороне, и, испугавшись, что его могут не заметить, Игорь стремглав бросился на самый верх каменистого гольца. Он не успел добежать до вершины, запутавшись в густых сосновых зарослях. Огромная пятнистая стрекоза стремительно прогрохотала мимо. Она пролетела так близко, что Игорю показалось, будто он различил силуэт летчика в кабине.

Запалённо дыша, Игорь остановился и долго смотрел вслед вертолету. Значит, его ищут! Кто-то из товарищей сообщил командованию о том, что произошло с разведгруппой «Гамма». Скорее всего, добрались до людей сержант Абшилава, ефрейтор Дукдкин и рядовой Павлов.

Мысль о том, что вертолет может вернуться, заставила Игоря действовать. Он принялся торопливо собирать хворост и укладывать его в кучу. Обломав с нескольких сосен нижние ветки, набросал их поверх сушняка для дыма, но зажечь не