Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

надо уйти во что бы то ни стало, снова увидеть донну Эделину, утопить лицо в ее роскошных черных волосах, сказать, что вернулся навсегда… Но для этого надо напрячь оставшиеся силы, чтобы оторваться от преследователей.

И лишь теперь Ральф убедился, что ему наконец удалось окончательно обмануть их. Русские совещались недолго, в бинокль было хорошо видно, как следопыт-азиат в чем-то горячо убеждал своего начальника, показывая рукой вниз. Ральф ни минуты не сомневался в том, что они пошли в засаду, решив, что, дойдя до обрыва, он непременно двинется вдоль него и угодит в их лапы. Мысленно Ральф одобрил эти действия. Преследователи, видимо, поняли, что, выманив на открытое безлесое место, он довольно просто сможет перестрелять их из засады. А внизу, на кромке леса, преимущество было бы уже на их стороне.

Двуногие русские приматы, они и представить себе не могли, что все их действия были спланированы и логически направлены им, Ральфом Чекерзом, одним из лучших разведчиков в отделе восточного направления, имеющим агентурный псевдоним «Аргус», то есть – «Всевидящий».

Недаром, готовясь к этой операции, он досконально изучил весь район действий и разработал десятки вариантов отхода. Теперь можно немного отдохнуть, впереди лежал путь почти в сотню километров и физическую энергию нужно расходовать крайне экономно. Он заслужил сегодня это право – полежать два десятка минут на спине, пока те, двое, будут сломя голову лететь к своей засаде. Пусть бегут до самого подножия сопки, тратя последние силы. Пусть потом ждут его, вздрагивая от каждого шороха. Через полчаса можно уходить назад, своим же следом, затем, изменив направление движения на девяносто градусов, следовать к железной дороге.

Ральф бросил под язык пару питательных таблеток, калорийность которых равнялась двум полноценным обедам, запил их водой из плоской фляжки. Вытянувшись на плоских камнях, расслабил каждую мышцу измотанного усталостью тела.

«Отдыхать… Отдыхать, капитан Чекерз!» – приказал он самому себе и утомленно прикрыл веки.

***

Едва они пересекли поляну и вбежали в густой мрачноватый сосняк, как Жаргалов резко остановился и повернулся к Игорю. Тот с ходу налетел на него.

– Чего встал, вперед!

– Никак нет, товарищ лейтенант, – Бато отрицательно мотнул головой. – Нам надо не вперед, а назад…

– Что-о-о?! – свирепо взревел Игорь, его нервы были на пределе. – Что ты сказал?!

– Виноват я, однако, просмотрел маленько… – стушевался солдат.

– В чем виноват? Что просмотрел?

– Когда следы из леса стали выходить, нам на закрайке надо было остановиться, а я не сообразил, выскочил, и вы за мной… Вот и пришлось артистом побыть перед вами…

– Ничего не понимаю: каким артистом, зачем?

– Чтобы вас оттуда увести. Иначе бы вы не поверили…

– Ты что же, видел этого… шпиона?

– Нет, не видел, но точно знаю: он в ро'ссыпи залег.

– Но ведь тогда он был почти у нас в руках?

– Никак нет, – покачал головой следопыт. – Это мы, однако, были у него на мушке. Для этого он нас и выманил на голое место.

– Все равно надо было брать! Придавить огнем к земле, как Зверева. Говори прямо: струсил? Приказ капитана Никитина забыл! Ответите за это, товарищ рядовой! – чтобы придать словам больше значимости, Игорь вдруг перешел на уставное «вы».

– Не надо шибко кричать, товарищ лейтенант, пусть думает, что мы вниз пошли, что обманул он нас.

– Послушайте, Жаргалов, а вообще-то, с чего вы взяли, что он в россыпи засел?

– Когда наверх лез, камни маленько переворачивал ногами… Россыпь сырая, там, однако, ключик бежит под камнями.

– Ну и что?

– Камни сверху сухие, светлые, а снизу мокрые, темные… Так след прочитал я.

– А ты не ошибся, Бато? – остывая, недоверчиво спросил Игорь.

– Никак нет.

– Почему стразу не сказал все, как есть?

– Нельзя было, вы бы, однако, не послушались.

– Пожалуй, ты прав… – лейтенант несколько секунд собирался с мыслями, потом спросил. – Что, конкретно, предлагаешь?

– Назад потихоньку пойдем, брать его надо на закрайке леса, чтобы мы в кустах стояли, а он на открытом месте, так думаю.

– Верно думаешь, пошли, – Игорь снял затвор автомата с предохранителя, расстегнул кобуру пистолета. Повернувшись к нему спиной, Жаргалов попросил:

– Товарищ лейтенант, достаньте из моего ранца снайперский прицел, однако, и его черед настал.

– Ты бы вообще снял этот ранец, мешать только будет.

– Слушаюсь.

Тщательно маскируясь в густых зарослях, они медленно двинулись вперед, не сводя глаз с каменистого гольца, держа пальцы на спусковых крючках винтовки и автомата.

***

Ральф Чекерз открыл глаза, глянул на часы. Прошло ровно двадцать минут. Он издавна приучил свой организм к таким коротким передышкам, хорошо восстанавливающим силы. В этом помогала прекрасно освоенная йога, ставшая привычной и неотъемлемой частью его бытия. Теперь Ральф чувствовал себя значительно свежее. Нужно было идти.

Держа наготове оружие, он медленно привстал и осторожно выглянул из-за укрытия. Никого. Пригнувшись, направился к лесу, прыгая с камня на камень. То, что он увидел в следующую минуту, повергло его, видавшего всякое, в немой парализующий ужас. Буквально в полусотне метров, в густой поросли молодого сосняка, стояли те, двое, что полчаса назад ушли вниз. Один из них, невысокий, скуластый, держал Ральфа на прицеле своей снайперской винтовки.

«Это конец, капитан Чекерз, тебя одурачили как мальчишку, ты – пред вратами ада! – пронеслась молниеносная паническая мысль. Но тут же ее сменила волевая, еще более стремительная, дающая надежду на спасение. – Стрелять! Стрелять первым, как в ковбойской дуэли!»

Неуловимым движением Ральф вскинул пистолет. И тотчас же какая-то страшная, грохочущая сила рванула его вооруженную руку в сторону. Лязгнув, великолепный автоматический двадцатизарядный «Хай стандарт» упал на камни. Ральф хотел прыгнуть, чтобы схватить оружие, но ударила короткая автоматная очередь, пули выбили из камня серую пыль и с вибрирующим визгом унеслись прочь. Теперь стрелял тот, кто стоял ближе и, судя по всему, был старшим. Он же произнес негромким сиплым голосом:

– Медленно подойдите к нам с поднятыми руками. Если попытаетесь их опустить, я буду стрелять на поражение.

Чекерз послушно поднял руки на уровень головы. Не сводя тяжелого угрюмого взгляда с преследователей, шагнул вперед. У него еще оставался один, самый последний шанс в этом, почти проигранном деле, и он решил его использовать. Но для этого надо было подойти к врагам как можно ближе, от расстояния сейчас зависело абсолютно все: спасение, испанская красавица Эделина, пентхаус с видом на любимый солнечный Денвер, дальнейшая жизнь…

– Сдаюсь, не стреляйте, – упавшим голосом промолвил он, медленно ступая по склону. Когда до противника осталось не более тридцати шагов, тот, что был старшим, скомандовал:

– Теперь стоять, не двигаться! –