Все под контролем - Том Саттерли

них, от этой лжи и междоусобиц. Мы свергли жестокого, репрессивного диктатора, а они, как нам казалось, разбазаривали эту возможность своей мелкой племенной политикой и жадностью. Неблагодарные ублюдки.

Иракцы также не гнушались использовать нас для улаживания личных или межплеменных разногласий. Однажды мы получили наводку, что в одной из квартир в центре Багдада скрывается «высокопоставленный посредник». Мы нашли это место и выбили дверь. Внутри находился бородатый мужчина средних лет с пистолетом в руках. Через мгновение он был мертв — две пули попали ему в череп.

Только потом наша разведка выяснила, что «высокопоставленный посредник» был никем. Это была подстава. Конкуренты заперли его в комнате с оружием, а затем направили нас казнить его. Они хотели, чтобы их соперники обвинили нас и начали нападать на нас, зная, что мы их уничтожим.

Кто бы ни был виноват в происходящем в стране — правительство США, иракцы, исламские экстремисты, — разбираться в этом не входило в наши задачи. Мы просто пытались делать то, что нам говорили, веря, что помогаем, и при этом стараясь остаться в живых.

Работа тоже сильно изменилась. Покидая страну в 2003 году, мы проводили от одного до трех боевых выходов за ночь. В июле следующего года, чаще всего это было от трех до десяти специальных мероприятий в любое время суток.

Темпы повстанческого движения ничуть не уменьшились. После вторжения в марте 2003 года, за тот год погибло более пятисот американских военнослужащих, как мужчин, так и женщин, и еще более трехсот пятидесяти получали ранения ежемесячно. Но уже казалось, что 2004 год превзойдет эту статистику как по числу убитых, так и по числу раненых американцев, которых к моменту нашего прибытия становилось в среднем шестьсот в месяц.

Предчувствие, что перестрелка на Хэллоуин стала лишь началом эры иностранных боевиков, оказалось верным. Джихадисты стекались в Ирак из Сирии, чтобы получить возможность убивать американских неверных и мученически умирать во имя Аллаха. Кроме того, для террористических организаций стало большим бизнесом нанимать для борьбы с американцами бедных иностранцев.

«Аль-Каида» перебралась в Ирак. В Афганистане им надрали задницы, хотя они и их союзники из движения «Талибан» все еще держались в некоторых районах этой страны. Однако в пустынных районах западного Ирака они нашли благодатную почву для создания лагерей подготовки террористов. Туда было легко добраться из других стран. Открытая пустыня, за которой в то время никто особо не следил, и автострады, ведущие в Рамади и Фаллуджу, — все это было не более чем прыжком к Багдаду.

Враг также не стеснялся убивать мирных жителей, чтобы добраться до американцев, или использовать их против нас, иногда таким образом, что это, казалось, нарушало все нормы человечности. Достаточно было десятилетнего ребенка с АК-47, чтобы убить взрослого мужчину. В результате потенциальные угрозы стали называться нами МПВ — мужчины призывного возраста, то есть в основном подростки и лица постарше[44].

Это оказало разрушительное воздействие на американских солдат. Если ребенок направлял на нас оружие, он, скорее всего, получал пулю. А травма от убийства ребенка, если ты защищал себя или своих сослуживцев, будет преследовать человека до конца его жизни.

Менялся и характер наших операций. В 2003 году, когда мы в основном охотились за особо важными целями бывшего режима, разведка говорила нам, что наши объекты будут склонны к бегству или сдаче. Теперь разведка сообщала, что большинство целей, особенно иностранные боевики, скорее всего, будут сражаться на смерть.

Кроме того, враг стал более изощренным в своих атаках. Когда мы покидали Ирак после нашей первой служебно-боевой командировки, самодельные взрывные устройства становились все более распространенными. Однако в то время большинство СВУ представляли собой грубо изготовленные придорожные бомбы, созданные путем переделки старых боеприпасов таким образом, чтобы они срабатывали, когда автомобиль проезжает по нажимной пластине; или еж их подрывали с помощью дистанционного управления, как правило при помощи сотового телефона, используемого в качестве устройства инициации. Тем не менее СВУ оказывали разрушительное воздействие, если срабатывали вблизи легкобронированных машин или пеших подразделений.

В 2004 году с помощью иранцев у наших врагов появилось новое, еще более страшное, оружие. Оно получило название «взрывоформируемые проникающие заряды» (ВПЗ)[45]. Они представляли собой металлические пластины с установленными с одной стороны зарядами взрывчатого вещества. При детонации взрыв превращал пластину в снаряд, разгоняя его к цели.

Противник также усовершенствовал свои самодельные взрывные устройства, устанавливаемые на транспортных средствах, известные также как «автомобильные бомбы»[46].Они стали больше, лучше и надежнее, чем в 2003 году. На них также устанавливались защитные экраны для водителей-смертников, которые защищали их от наших пуль, чтобы они могли проехать дальше, пробивая ворота или блокпост.

В ту ночь, когда я чуть не застрелил ребенка с игрушечным автоматом, нас вызвали на операцию против лидера повстанцев на восточной окраине Багдада. Сначала мы подобрали переводчика — невысокого, худощавого, легковозбудимого человека, чья семья была вынуждена бежать из Ирака из-за Саддама. Сейчас он жил в Мичигане и заключил контракт с военными по оказанию своих услуг. Мы никогда не работали с ним раньше, но он якобы знал, где живет плохой парень.

Прибыв в «спальный» район, мы планировали, что мой отряд будет выдвигаться к дому с одного конца улицы, а переводчик станет проводником. Тем временем рота рейнджеров будет медленно двигаться к нам с другой стороны. Две БМП «Брэдли» и два танка М1 остались ждать в нескольких кварталах от нас на случай, если у нас возникнут проблемы.

Тактически грамотно двигаясь по обеим сторонам темной дороги, мы остановились перед жилым комплексом на моей стороне улицы, а наш переводчик-дробь-информатор некоторое время изучал ворота, прежде чем покачать головой.

— Не эти.

Мы двинулись к следующему дому. Дойдя до этих ворот, переводчик растерянно посмотрел на них, затем пожал плечами.

— И не эти.

*****

Улица, наполовину вымощенная, наполовину грунтовая, была типичной для этой части города. Единственным источником освещения служила пара лампочек, висящих на проводах, протянутых через дорогу, и несколько слабых фонарей на крыльце. Освещение не имело для нас никакого значения, поскольку мы смотрели на мир через спектральный серо-зеленый цвет наших очков ночного видения. Но хотелось надеяться, что никто из местных жителей не выглянет на улицу и не заметит двадцать пять теней с оружием, крадущихся по тротуарам.

Неподалеку лаяли обычные иракские собаки, но они всегда так делали, и еще шумно работал генератор, размещенный в небольшом здании на другой стороне дороги. В остальном на улице было тихо.

С каждым темным окном и затененным дверным проемом, мимо которых мы