Все под контролем - Том Саттерли

На обратном пути я был подавлен и чувствовал усталость. Это была долгая ночь, пока мы захватывали Аль-Муслита, и раннее утро, чтобы подготовиться к рейду в Тикрит. После всего этого планирования и долгой дороги я был измотан и чувствовал, что меня прервали так близко к реальному шансу поймать Саддама.

Добравшись до дворца в Тикрите, я пошел жаловаться Крису Ф., сержант-майору моего эскадрона. Мне сказали, что Крис находится в одной из комнат для допросов, и я отправился на его поиски, однако ворвавшись в комнату, готовый выплеснуть свое разочарование тем, что меня отстранили от задания, я остановился на полуслове.

Криса там не было, там находился только охранник, а через стол от меня сидел бородатый, лохматый пожилой мужчина. Он выглядел как бездомный бомж со станции нью-йоркского метро, и мне потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что этот «бомж» и есть Саддам Хусейн.

Несмотря на свой потрепанный вид, он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью.

— Это он? — с недоверием спросил я охранника. — Этот грязный старый ублюдок похож на дядюшку Фестера[40].

При этих словах Саддам наклонился вперед и плюнул в меня, попав в щеку. Я подумал, не перепрыгнуть ли мне через стол и не ударить ли его, но сдержался, и вместо этого лишь улыбнулся и произнес:

— Ничего страшного. Ты скоро умрешь.

С этими словами я повернулся и вышел из комнаты, чтобы пойти рассказать об увиденном своему отряду.

Как вскоре выяснилось, мы действительно чуть было не поймали Саддама. Когда отряд С-1 вошел в дом, в нем был только один человек, отрицавший, что он знает о местонахождении бывшего диктатора.

Однако аль-Муслит повел отряд С-1 через большое поле к маленькой хижине у речки, которую мы видели на картах и с воздуха. Она тоже оказалась пуста. Но когда операторы уже собирались уходить, один из них заметил конец веревки, торчащий из-под ковра. Он отодвинул ковер и обнаружил лаз, ведущий вниз.

Открыв люк и направив оружие в паучью дыру, спецназовцы увидели, что из прохода идет туннель. С помощью переводчика они сообщили, что если кто-то там и находится, он должен сдаться, иначе туда полетит граната. Через мгновение появился растрепанный старик, которого вытащили из дыры.

— Вот черт! — воскликнул один из бойцов. — Это же Саддам!

Захват Саддама Хусейна закончился не так, как надеялись некоторые высокопоставленные чины американского командования — там дали понять, что было бы лучше, если Саддам погибнет во время операции. Опасения были связаны с тем, что известие о его захвате активизирует повстанцев.

Однако в отряде не было ни единого человека — и уж точно их не было в тот день — который оказался бы готов казнить безоружного человека, каким бы злонамеренным он ни был. Но это не означало, что Саддам отделался легким испугом.

— Я Саддам Хусейн, правитель Ирака, — высокомерно объявил через переводчика неопрятный бывший диктатор. — Я хочу вести переговоры!

«Переговоры» закончились мгновением позже, когда один из операторов ударил его по лицу и заявил:

— Джордж Буш передает тебе: «Привет, сука!»

На этом поиски пикового туза закончились.

Новость о поимке Саддама быстро распространилась как в «Зеленой зоне», так и в Багдаде, где жители праздновали это событие, стреляя в воздух из своих АК-47. Несомненно, в тот вечер было много счастливых иракцев и солдат коалиционных сил.

В Вашингтоне президент Буш обратился к нации, заявив, что захват стал поворотным пунктом в войне в Ираке и «обнадеживающим днем» для иракского народа. «Вам больше не придется бояться правления Саддама Хусейна».

Однако его послание для американцев было более осторожным. «Поимка Саддама Хусейна не означает конца насилия в Ираке. Мы по-прежнему сталкиваемся с террористами, которые предпочтут продолжать убивать невинных людей, чем смириться с возрождением свободы в сердце Ближнего Востока».

Многие американцы знали о Саддаме только по телевизионным репортажам, в которых он был одет в западные костюмы и спокойно сидел за столами заседаний в окружении членов своего режима, или в форме, стреляя из АК-47 в воздух и обещая «мать всех войн». Но даже такие образы не раскрывали всей глубины его злодеяний.

*****

Войска коалиции, включая операторов Подразделения, которые охотились за ним, знали, что его режим был убийственно безжалостным. Они обнаружили средневековые камеры пыток с кандалами на стенах, в которых допрашивали заключенных, и камеры, в которых насиловали жен тех, кто не хотел сотрудничать. Мы увидели, каким настоящим злом был он и его верные последователи. Было приятно и радостно, что нам удалось положить конец его царству террора.

Все, кто не был на объекте операции, немного сожалели, что их не оказалось там в тот момент, когда его вытащили из паучьей норы. Но в конце концов большинству бойцов, в том числе и мне, было все равно, кто схватит его или любого другого говнюка, за которым охотились. Мы рисковали своими жизнями каждую ночь на протяжении почти трех месяцев, преследуя их, и были рады, что этот этап закончился.

Многие операторы чувствовали, что наша миссия выполнена. Мы могли покинуть эту адскую дыру и вернуться домой. И, надеюсь, никогда не возвращаться.

Конечно, Подразделение не получило никакой публичной похвалы за поимку Саддама — армейское командование уже приписало его пленение 4-й пехотной дивизии. В прессу просочилось несколько фотографий плененного диктатора с солдатами, позирующими рядом с Саддамом и паучьей норой, и ни один из них не был из нашего Подразделения.

Для нас такие фотографии «ради славы» были недопустимы, однако мне хотелось что-то сделать для воинов, которые, рискуя жизнью, захватили жестокого диктатора и, как я надеялся, положили конец повстанческому движению.

Через несколько часов после захвата Саддама должны были доставить в тюрьму, где ему предстояло ждать суда. Я велел бойцам своего отряда выстроиться по обе стороны коридора и сказал, что заключенный на выходе вынужден будет пройти через нас.

Когда Саддам дошел до конца коридора и увидел, что там выстроились в ряд все спецназовцы, он приостановился. Затем, когда видеооператор начал снимать происходящее, ему пришлось медленно пройти мимо людей, которые его выслеживали.

Это последнее унижение злобного, жестокого человека никто никогда не увидит за пределами Подразделения. Оно будет хранится под замком и останется тайной. Но это было не страшно. Мы знали это, и этого было достаточно.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Май 2004 г.

Форт-Брэгг, Северная Каролина

Однажды на моем рабочем столе появилась коробка — словно нежелательная почтовая корреспонденция, которую кто-то бросил, проходя мимо. Я открыл ее, —