XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров

– генерал-майор Пётр Николаевич Краснов, выдающийся казацкий генерал, совершенно блестящий писатель, объективно говоря, входящий в число крупнейших русских писателей ХХ века, но при этом абсолютно беспринципный политик, потому что он сотрудничал с немцами в 1918 – 1919 годах и начал с ними сотрудничать в 1941 – 1945 и после войны был повещен советской властью как изменник в январе 1947 году (хотя это, строго говоря, было не совсем легитимное деяние, в том смысле, что он никогда не присягал большевикам и не мог считаться, в отличие от генерала Власова, совершившим по отношению к СССР государственную измену; тем не менее, его и ещё группу таких же белых казачьих генералов, которые сотрудничали с немцами во время Второй мировой войны, повесили).

Краснов двинул корпус на Петроград, и социалисты, которые выступали против большевистского правительства, стали пугаться. Здесь тот же Викжель тоже стал нервничать, что сейчас придёт «корниловская контрреволюция». Они стали останавливать красновские части. Поскольку корпус, к тому времени, фактически уже развалился, это были казаки, которые воспринимали Краснова не столько как генерала, сколько как своего атамана. Они остановились и начали говорить с выступившими им навстречу красногвардейцами. По крайней мере, по легенде, всё выглядело так – казаки будто бы договорились с красногвардейцами, что выдадут им Керенского, а те в ответ выдадут им Ленина и их обоих повесят. Это, конечно, была несусветная глупость. Краснов тут же сказал Керенскому, чтобы он уезжал подальше. На этом поход против большевиков на Петроград провалился.

В конечном счёте, большевикам удалось объединить Съезд рабочих и солдатских депутатов, который был за ними, и Съезд крестьянских депутатов, на котором большую роль играли левые эсеры. Они объединились в общий съезд и был создан Второй Совнарком, в котором, наряду с большевиками, были представители левых эсеров. Теперь у большевиков было оправдание, что они соединились со всеми социалистами, которые хотели с ними совместно строить социализм, а если кто-то дело социализма предал, как правые эсеры и меньшевики, то значит туда им и дорога, заявляли они.

Ещё одно трагическое событие дней красновского выступления – это появление у Русской Православной Церкви первого новомученика – протоиерея отца Иоанна Александровича Кочурова, который служил в Екатерининском соборе Царского Села. Когда через Царское Село проходили казаки, они попросили батюшку отслужить молебен за православное воинство и он, разумеется, отслужил. После этого, когда большевики одолели, они пришли и его расстреляли. Отец Иоанн был убит в самые первые дни советской власти – 31 октября 1917 года. Это был первый акт такого очевидного красного террора. Чтобы там не говорили современные идейные последователи большевиков, красный террор начался буквально сразу после захвата ими власти.

За этим последовало достаточно много событий. Понятное дело, что большевики не собирались отдавать власть, они не собирались её никому уступать. Они не собирались разводить никакую демократию, но были вынуждены проводить выборы в Учредительное собрание, поскольку иначе их бы не поняли даже социалисты. Но они совершенно не собирались отдавать ему власть, поэтому начали устанавливать свою диктатуру, причём не только в Петрограде, но и по всей стране. В столице, как тогда говорилось, власть валялась на мостовой, и кто хотел, тот мог её подобрать. Все попытки антибольшевистского сопротивления, по большому счёту, свелись к достаточно шутовской истории с Керенским, Красновым и казаками. Хотя в самом Петрограде тоже в этот момент юнкера заняли ряд учреждений и попытались поддержать Краснова, но у них ничего не получилось.

14. Бои за Москву

В Москве события разворачивались совершенно по-другому. Почему? Как считали в XIX веке мыслители-славянофилы, Петербург это совершенно неорганический и чужой России город (тем более, что он находился в иноэтническом окружении, рядом была Финляндия, поэтому туда могли приехать финские красногвардейцы), то Москва была и остаётся исторической столицей России. Там всегда были очень патриотические настроения и достаточно крепкое собственное общество, крепкое самоуправление. Понятное дело, что сдаваться также просто, как в Петрограде, москвичи совершенно не хотели, тем более, что там находилось большое количество военных училищ и, следовательно, большое количество юнкеров. Помимо этого, на тот момент в Москве находилось, по некоторой информации, около 30 тысяч офицеров, но из них реально в антибольшевистском сопротивлении приняли только 700 человек, что тоже о многом печально говорит.

Но, тем не менее, это сопротивление было и оказалось достаточно жёстким, в какой-то момент даже могло показаться, что оно будет успешным, потому что центром этого сопротивления было Александровское училище, которое находилось рядом с Арбатом (впоследствии – здание Генерального штаба). Соответственно, были крепкие силы юнкеров, были офицеры, готовые сражаться с большевиками. Но московское сопротивление имело ахиллесову пяту: ещё со времён Временного правительства командующим войсками Московского военного округа был назначен полковник Константин Рябцев, эсер по партийной принадлежности (в должности он сменил Верховского, ставшего военным министром). Он выдвинулся благодаря тому, что боролся с корниловцами и, соответственно, в роли командующего московским гарнизоном, он занимался тем, что это сопротивление систематически сливал. Он впустил в Кремль большевистский Временный революционный комитет. Там был очень крупный арсенал, из которого во все стороны развезли оружие большевикам, поэтому белым ничего не осталось и это было полное безобразие.

Но, тем не менее, белые сорганизовались. Они блокировали Кремль и заставили большевиков его сдать. Большевистский командующий Берзинь приказал сидевшим там солдатам сложить оружие. И тут произошла неприятная история: когда юнкера входили в Кремль, часть большевистских солдат складывали оружие, а часть не складывали – и началась какая-то пальба, юнкера начали стрелять в большевиков, а большевики в юнкеров. Кто-то ещё палил по всем подряд из пулемёта. Что это такое было –до конца определить вряд ли возможно. Большевики позднее, заявили, что это белые расстреляли сдавшихся рабочих и солдат. И этим они себе развязали руки для всего дальнейшего террора, который происходил в Москве. Притом, что сравнение многочисленных данных показывает, что, как минимум, большевики точно также стреляли в Кремле по юнкерам, как и юнкера по большевикам. Обстрел был, по большей мере, обоюдным. Тем не менее, юнкерам удалось занять Кремль и значительную часть центра Москвы. Само понятие белая гвардия, по некоторым данным, появилось именно в эти дни – так назывался один из отрядов на стороне юнкеров.

Но постепенно большевики опомнились, а главное – к ним пришла достаточно большая поддержка из Петрограда: больше 10 тысяч человек матросов и революционных солдат. Это стало возможным, потому что к тому моменту выступавшие против большевиков левые железнодорожники прекратили свой саботаж. Теперь уже белые оказались фактически в осаде. Причём красные начали