Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

Дивизии народного ополчения все были влиты в армии Резервного фронта еще приказом от 11 августа 1941 года. А из-под Москвы бывших ополченцев перебросили, как уже сказано, сразу же под Сталинград, где Шепилов был назначен начальником политотдела 24-й армии. Которая потом и стала 4-й Гвардейской, кстати, первой получив почетное наименование.

Это была особая армия. Прежде всего – очень большая. Под Будапештом, который она брала, в нее входило 7 корпусов. Командовал ею в тот момент генерал армии, то есть почти маршал.

Но что делал там профессор Шепилов, который, с храбростью или нет, все-таки никак не был профессиональным военным?

Здесь я полагаюсь на воспоминания близкого друга деда, генерала Василия Тюхтяева (которого тот с любовью именовал «моим бывшим армейским помощником по комсомолу»). Он объясняет: командующий и член Военного Совета друг другу фактически не подчинялись и не лезли в дела друг друга. То есть член Военного Совета не очень вмешивался в непосредственное боевое управление частями (если не возникало чрезвычайной ситуации), командующего не подменял. А командующий полагался на своего как бы заместителя в качестве… вот это важно… человека, ответственного за армию как единство множества людей. Комиссар? Политработник? Да, это прежде всего. Хотя не только.

А далее Тюхтяев говорит, что армия была необычной по двум причинам. Первая: за свою историю она поменяла восемь командующих. Уже известный нам генерал-лейтенант Кулик Г.И. (апрель – сентябрь 1943 г.); генерал-лейтенант Зыгин А.И. (сентябрь 1943 г.); генерал-лейтенант Галанин И.В. (сентябрь 1943 г. – январь 1944 г., февраль – ноябрь 1944 г.); генерал-майор Рыжов А.И. (январь – февраль 1944 г.); генерал-лейтенант Смирнов И.К. (февраль 1944 г.); генерал армии Захаров Г.Ф. (ноябрь 1944 г. – март 1945 г.); генерал-лейтенант Захватаев Н.Д. (март 1945 г. – до конца войны).

Членов же Военного Совета за все это время было только два: полковник, с августа 1943 г. – генерал-майор Гаврилов И.А. (апрель 1943 г. – август 1944 г.); и… Дмитрий Шепилов (август 1944 г. – до конца войны, который он встретил генерал-майором).

То есть командующие приходили и уходили, а Шепилов, для всех солдат и офицеров, оставался величиной постоянной. К нему и шли буквально по всем вопросам, кроме непосредственно военных. И не забудем репутацию человека, который волшебным образом «снял» ненавидимого всеми Кулика…

А теперь вторая особенность армии: ее, как и прародительницу, ополченскую дивизию, называли «профессорской». И далеко не только из-за звания Дмитрия Шепилова. А еще из-за того, что Шепилов там делал.

Московское ополчение состояло не только из сотрудников научных учреждений. Там были поэты и литераторы, и Шепилов потихоньку переместил их в редакцию армейской газеты (например, упомянутого Михаила Домогацких, впоследствии корреспондента «Правды» в Китае и Вьетнаме, автора множества книг). Еще Шепилов создал оркестр, из тех самых ополченцев-москвичей, включая даже кого-то из Большого театра. Этот оркестр потом играл на улицах освобожденной Вены… В общем, шаг за шагом Шепилов создавал в своей армии нечто вроде, скажем так, интеллектуальной, артистической ее сердцевины. Причем решения такие были как бы естественным для него ходом вещей, он делал то, что ему казалось наиболее логичным и необходимым.

Я не буду рассказывать обо всех операциях 4-й Гвардейской, ее история в принципе хорошо документирована, и она великолепна: Сталинград, Курск, Днепр, Ясско-Кишиневская, Будапештская операции… Нам здесь интереснее то, что произошло сразу после войны. Когда 40-летний профессор и генерал Шепилов оказался в роли пусть временного, но главы государства, и еще какого – Австрии. Не целиком, страна вообще-то была поделена на советскую, американскую и т. д. части, но Вена вся была нашей.

Здесь надо сказать, что очередной командующий, генерал Захватаев, возглавил армию в марте 1945-го уже не очень здоровым человеком, и улучшения не наступило. А кроме того, он был человеком чисто военным и даже в нормальном состоянии вряд ли мог бы делать то, что сумел Шепилов.

Тут было редкое совпадение города и его временного правителя, они как будто ждали друг друга.

Шепилова австрийцы называли «спасителем Вены». Не в физическом смысле, к сожалению, вот строчки из неопубликованной главы мемуаров: «Венская опера, выпотрошенная американскими бомбами». Наши Вену всерьез не обстреливали. Но восстанавливали. По воспоминаниям А.Ф.Королева, ветерана 4-й Гвардейской, именно Шепилов был инициатором немедленного, первоочередного восстановления Венской оперы и еще императорского дворца – Хофбурга; к концу оккупации Шепилов и прочие люди из 4-й Гвардейской уже слушали оперу в восстановленном зале, а в Хофбурге танцевали под музыку Штрауса. Шепилов пригласил выступать в Вену великих Ивана Козловского и Галину Уланову. Он же был инициатором того, чтобы к сентябрю освободили школы от советских частей, дали детям бумагу и карандаши.

В сентябре система управления страной изменилась, появился союзнический совет, но это уже было потом.

Австрийцы помнили поведение 4-й Гвардейской долго, кто-то помнит до сих пор. Освободителей приглашали, год за годом, дарили им сувениры, водили на вальс… Всех, кроме Шепилова. До 1957-го он был слишком занят. А после 1957-го у бывшего министра иностранных дел СССР до конца его дней не было загранпаспорта.

А вот у нас выстраивается и мостик к следующей главе, в которой речь пойдет о Шепилове-дипломате. Именно он проводил в жизнь выработанную не им, конечно, политику насчет будущей нейтральной Австрии. И тут возник вопрос: а кто ее возглавит? Одной из кандидатур был известный экономист, лидер социалистов Карл Реннер. С ним-то и работал Шепилов, чтобы помочь ему стать канцлером страны. Симпатия возникла уже при первой встрече. Почему? А Шепилов упомянул его книги, и не просто упомянул. Реннер удивился:

– Вы читали мои книги?

– Я ведь тоже экономист, профессор.

Собственно, тут и добавить нечего.

А сейчас – вовсе не мостик, а очередное чудо из тех, что случались в 1945 году.

Мы, наверное, все помним, что для наших ветеранов лучшими страницами жизни казалась именно война… нет, все-таки ее последние недели и месяцы. Но что же говорить об этой поразительной весне Шепилова – в расцвете сил, с новенькими генеральскими погонами, с советскими орденами во всю грудь (плюс одним американским орденом). И – весна в Вене, с ее оперой и Штраусом. А были ли в его жизни более волшебные моменты?

И вот вам – волшебство. По имени Франческа Галль, или Гааль.

Я понимаю, что никто уже не помнит Франческу Гааль. Может, кто-то не слышал даже о ее современнице, голосе британской Второй мировой Вере Линн (а она была жива в момент, когда писались