Бог и сатана. Борьба продолжается - Франсуа Брюн

объясняет причину: «В действительности они лучше всех поняли, что могут обнаружиться загрязнители, наличие которых раз и навсегда положить конец и так уже спорному авторитету углеродного анализа, совершаемого под видом „хронометрии“» (313).

И действительно, в 1993 году профессор Гарса-Вальдес из Католического университета Сан-Антонио рассмотрел под микроскопом несколько образцов, взятых из ткани плащаницы в 1988 году. Он обнаружил вещество, образованное грибами и бактериями, причем сформировавшийся слой мог достигать от одного до пятисот микронов. За несколько веков он мог превратиться в сплошное покрытие, причем традиционное промывание образцов, принятое в радиоуглеродных лабораториях, не устраняет такого загрязнения. В результате проводимая датировка соответствует не столько возрасту ткани плащаницы, сколько возрасту таких грибов. Все это оказалось настолько правдоподобным, что Гарри Гоув, один из руководителей исследования, а также один из самых ярых противников подлинности плащаницы, сам начал сомневаться в достоверности полученных результатов и высказался за проведение новой экспертизы (314).

Да и сами статистические вычисления, опубликованные в знаменитом журнале «Nature», полны неоправданных обобщений и ошибок, а метод датировки вызывает самую суровую критику («необъективный подход, сообщение тканям их возраста прямо в лабораториях, отсутствие публикаций черновых результатов дозировки углерода 14, непоследовательность в методике вычисления и выборе статистической оценки, наконец, неоправданное упразднение всякой эпистемологической дискуссии» (315).

ОШИБЛИСЬ С ТКАНЬЮ!

Наверное, последнее объяснение этой злополучной датировки, освобождающее от всех прочих попыток как-то все это объяснить, заключается в довольно простом предположении: взятые для анализа образцы на самом деле были взяты не из ткани самой плащаницы, а из добавок, т. е. из того, что было в нее привнесено в ходе различных событий. Именно об этом на римском симпозиуме 1993 года и заявила Мария Сильято, археолог, специализирующийся по Средиземноморью и Ближнему Востоку. Согласно самым квалифицированным экспертам средний вес плащаницы составляет 25 миллиграммов на квадратный сантиметр, тогда как средний весь образца, взятого 21 апреля 1988 года, составлял 38, 89 миллиграммов на квадратный сантиметр, т. е. на 11, 89 миллиграммов больше. Но потом оператор подрезал образец, устраняя «некоторые неровности и свободные нити». В результате средний вес образцов, подвергшихся радиоуглеродной датировке, составил 42, 85 миллиметров на квадратный сантиметр, т. е. на 17, 85 миллиграммов больше среднего веса плащаницы. За всю свою долгую историю плащаница подверглась многочисленным реставрациям. «Больше всего во время демонстраций плащаницы страдало и грубо реставрировалось как раз то место, откуда вырезался образец» (316). Это подтверждается и анализом химического состава волокон. Содержание соли в волокнах образцов гораздо концентрированнее, чем в остальных волокнах плащаницы (317).

Такая ошибка в выборе той части плащаницы, из которой брались образцы, нисколько не удивляет, когда подумаешь, что после многолетних жарких дискуссий и трудных переговоров, которые велись между соответствующими лабораториями и архиепископами Турина и Ватикана, этот принципиально важный выбор делался в последний момент и без всякой подготовки. К тому же профессор Джованни Риджи, в задачу которого и входило взять образцы, имел доступ к плащанице уже в 1978 году, но он совершенно не разбирался в тканях (318). Необходимая подготовка была у профессора Франко Тесторе, и он мог избежать подводных камней, но на сей раз на выбор образцов, по-видимому, повлияло чрезмерное стремление не навредить плащанице (319). Последующие сообщения о весе и размерах образцов выглядят просто фантастически и постоянно меняются — порой в одном и том же докладе (320).

СКАНДАЛ В БРИТАНСКОМ МУЗЕЕ (321)

Но интереснее всего другое: как быстро и нагло некоторые люди воспользовались заявлением кардинала Баллестреро о том, что плащаница ― средневековая подделка.

С 9 марта по 2 сентября 1990 года в Британском музее под заголовком «Подделка? Искусство обмана» проходила выставка, посвященная художественно-историческим фальсификациям. Выставка заняла два центральных музейных зала, и главным экспонатом был диапозитив Туринской плащаницы (4, 5 метра на 1, 2 метра), помещенный в секции под названием «Фабрикация и выявление подделок». В справке сообщалось: «Туринская плащаница […] представляет собой льняное полотно […]. Многие считают, что им был обернут Христос при его положении во гроб […]. В 1988 году три лаборатории провели радиоуглеродный анализ образцов плащаницы и установили, что она была изготовлена в 1260–1390 годах, т. е. в среднике века».

Текст в каталоге начинался так: «Что такое подделка и зачем их изготовляют? Можно ли сказать, что тот, кто изготовил Туринскую плащаницу, и люди, сфабриковавшие „пилтдаунского человека“, имели одинаковые мотивы?».

Мимоходом отметим, что сравнение с «пилтдаунским человеком» особенно пикантно, если вспомнить, что большинство людей, сфабриковавших эту подделку, чтобы «подкрепить» теорию Дарвина, были из этого самого музея. Знать, здесь, в Британском музее царит какая-то особая тяга к фальсификациям! (322).

Международный центр по изучению Туринской плащаницы (323) отреагировал незамедлительно, потребовав от директора музея подтвердить:

«— что тенденциозное включение Туринской плащаницы в эту выставку было сделано без ведома дирекции Британского музея;

— что эта выставка не была задумана и не проводилась под контролем представителей радиоуглеродного анализа;

— что оскорбительные слова, содержащиеся в выставочном каталоге, были удалены, после чего экземпляр каталога должен быть переслан в Международный центр по изучению Туринской плащаницы».

В случае неполучения скорого подтверждающего ответа Центр обещал устроить грандиозный скандал. Ответ последовал незамедлительно. Директор музея оказался в отпуске, но за него ответил чиновник по связям с общественностью. «Речь не шла о том, — говорилось в ответе, — чтобы навязать представление, будто плащаница является подделкой […]. Текст на обратной стороне каталога, который вы имеете в виду, не был авторизован и появился по недосмотру…». Потом тот же чиновник проследил, чтобы были исправлены все взывающие и тенденциозные надписи, однако в рассеянность сотрудников Британского музея верится с трудом.

Но на этом история не заканчивается. Выяснилось, что в марте 1990 года, т. е. в том месяце, когда эта выставка открылась, Эдвард Холл, заведующий оксфордской лабораторией, где проводилось датирование некоторых образцов, получил от сорока пяти знакомых ему бизнесменов «небольшую сумму» денег, а именно миллион фунтов стерлингов (приблизительно два миллиона франков) — за то, чтобы показать, что плащаница — всего лишь средневековая подделка. Деньги предназначались для развития археологической кафедры Оксфордского университета после того как мистер Холл выйдет на пенсию. Одна маленькая, но забавная деталь: преемником Холла на кафедре стал Тайт, директор лаборатории Британского музея и координатор работы тех трех лабораторий, которые занимались датированием возраста плащаницы (324).

Можно ли, зная об этом, поверить, что в деяниях ученых мужей не было ничего предвзятого? И что думать о тех бизнесменах и всех прочих «друзьях»? Бывает, что чудеса расстраивают! Но заметьте: в каком-то смысле своими действиями эти люди, напротив, даже как бы почтили плащаницу — ведь если бы она ни