Жизнь в белых перчатках - Керри Махер

«Давай оставим это в тайне», — сказала Грейс, проснувшись наутро в его смятой постели перед тем, как им предстояло лететь во Францию на разных самолетах. Он согласился. У Грейс возникло ощущение, что они оба осознают и принимают временный характер их отношений. Он был первым человеком, с которым она занималась любовью без мыслей о будущем и находила в подобном романе удивительную свободу и удовольствие. В нем можно было получить мимолетное наслаждение, вроде как от песочных замков, пока их не разрушит набежавшая волна.

В поезде из Парижа в Канны Грейс краснела, вспоминая ночь с Жан-Пьером, надеялась, что никто этого не замечает, и вязала теплый плед, чтобы на девичнике подарить его Лизанне. Она представляла, как младшая сестра с мужем будут холодными вечерами вместе кутаться в ее подарок, сидя у камина с книгой или за просмотром любимой телепередачи, но мысли то и дело убредали в сторону куда более фривольного времяпровождения, которое планировали они с Жан-Пьером.

Грезы оборвались, когда Глэдис, баронесса де Сезо-ньяк, с которой она познакомилась во время съемок фильма «Поймать вора», предложила вместе пообедать в вагоне-ресторане. При упоминании о еде Грейс внезапно почувствовала голод, согласилась и отложила вязанье.

Вагон-ресторан представлял собой позвякивающий, гудящий улей актеров и сотрудников разных студий, которые направлялись на фестиваль. Они с Глэдис присоединились к Оливии де Хэвилленд и ее мужу, Полу Галанте, редактору журнала «Пари Матч». Трапезу начали с хрустящего морковного салата с редисом, разговора о фильмах, которые им больше всего хотелось бы посмотреть, и сплетен про обойденных вниманием кутюрье и романы на стороне. К облегчению Грейс, никто не смотрел на нее искоса, не задавал наводящих вопросов, и она почувствовала себя в безопасности при мысли, что ее роман с Омоном остается тайным, как им обоим и хотелось.

Когда принесли главные блюда и Глэдис с Оливией принялись болтать о совместных планах, Пол повернулся к Грейс со словами:

— Рад, что мы встретились. Это избавляет меня от попыток найти вас при помощи чертовых телефонов, на что ушло бы не меньше недели.

— Правда? — с опаской поинтересовалась Грейс.

Ясно было, что Пол чего-то хочет, а ее расписание и так трещало по всем швам от рекламных интервью, фотосессий и ужинов. Те немногие драгоценные часы, которые остались свободными, ей хотелось сберечь для себя и, в особенности, для встреч с Жан-Пьером.

— Понимаю-понимаю, — проговорил Пол, словно бы прочтя ее мысли. — У вас совсем нет свободного времени. Я это учитываю. Но речь не просто о какой-то старой идее. Вы слышали о Монако?

Грейс кивнула:

— Слышала. Вообще говоря, я недавно прочла в «Кольере» интервью с князем этой страны. Князь Рейнор? Я правильно запомнила?

— Князь Ренье, — непринужденно поправил ее Пол. — Он молод, очень остроумен и, как вы можете представить, самый завидный жених в Европе.

Она засмеялась:

— Могу вообразить, как герцогини со всех сторон наседают на него со своими аристократическими дочками!

Пол хохотнул:

— Вот именно. Ну и наша французская читающая публика очень им увлечена, а мы ищем способы сильнее заинтересовать эту самую публику фестивалем. И я подумал, что может послужить такой цели лучше, чем встреча царственной особы Голливуда с нашей местной царственной персоной?

Такая лесть показалась Грейс настолько уморительной, что она чуть не выплюнула кусок стейка, который жевала в это время. Восстановив самообладание, она проговорила:

— Вы, должно быть, шутите. Голливудская царственная особа, как вы изволили выразиться, происходит из многодетной семьи бывших каменщиков и цирковых артистов. Чем я могу заинтересовать настоящего князя? Более того, если вы хотите устроить ему встречу с гранд-дамой Голливуда, вам лучше попросить свою супругу переговорить со своей коллегой по фильму «Унесенные ветром». Вивьен получила «Оскара» три года назад.

Явно позабавленный, но ничуть не обескураженный Пол решительно заявил:

— Мисс Ли прекрасна, это правда, но она была бы ожидаемым выбором. Сегодня ваш звездный час, вы — нынешняя обладательница статуэтки, и — уж простите, что я так бестактно на это указываю, — именно вас чаще всего называют принцессой.

— Вы хотите сказать, ледяной принцессой, — нахмурилась Грейс.

— Нет. — Пол был тверд. — Так было до «Деревенской девушки». Теперь люди видят вас иначе.

Грейс не сомневалась, что он нарочно льстит, чтобы добиться своего, и в данный момент не была уверена, есть ли ей до этого дело. К тому же Пол, похоже, хорошо понимал, какой ей хочется предстать перед публикой, и это было замечательно, раз уж он редактор большого влиятельного журнала. Да и идея избежать обычных увеселительных мероприятий тоже ее прельщала.

— Я пока не даю своего согласия, — предупредила Грейс, — но расскажите поподробнее, что вы задумали.

Глава 22

Князь Ренье опоздал почти на час. Грейс надела платье из цветастой тафты, которое никому не нравилось. По словам пташки Джуди, она напоминала в нем грушу. Красивый розовый костюм, предназначенный для этой встречи, оказался мятым, а погладить его не представлялось возможным: все горничные Франции до последней в этот день бастовали. Лично делая Грейс прическу (потому что многие парикмахеры бастовали тоже), Глэдис велела ей не беспокоиться.

— Это просто статья в журнале со сплетнями, который не читает никто за пределами Франции, — пояснила она. — К июлю он исчезнет из продажи, и все забудется.

Но сейчас, осматривая с князем Ренье его сады в окружении своры фотографов, Грейс беспокоилась, потому что все, похоже, шло наперекосяк. На крутых поворотах по дороге во дворец она чуть не распрощалась со своим завтраком. Это было так ужасно, что у нее не было сил наслаждаться ошеломляющими красотами этой маленькой страны… «Excusez-moi, principaute!»[25] Поначалу Грейс даже была довольна тем, что князь задерживается, ведь это давало ей возможность прийти в себя.

Но время шло, и лишь один человек извинился перед ней за непростительное опоздание князя. Грейс не могла понять, почему его обед в Кап-Ферра нельзя было рассчитать с той же тщательностью, с которой она составила свой собственный очень плотный график. Она-то не опоздала! Что ж, ей предстоит еще успеть на ужин, и она успеет, даже если придется покинуть Монако до возвращения князя. «И вообще, — раздраженно думала Грейс, — дворец тут так себе, по сравнению с Букингемским или Версалем так и просто коттедж какой-то». Лучше всего в нем было его расположение — каменная крепость на вершине отвесной скалы, выступающей прямо из Средиземного моря, достаточно внушительная, чтобы заставить пиратов восемнадцатого века хорошенько призадуматься. Но его внутренние помещения были унылыми и маленькими. Темноватый тронный зал, где она сейчас сидела, едва ли