Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Члены Военного совета Балтийского флота обсуждают мероприятия по снятию блокады Ленинграда. Слева направо: контр-адмирал Н. К. Смирнов, адмирал В. Ф. Трибуц и контрадмирал А. Д. Вербицкий. Январь 1944 г. Из архива А. А. Раздолгина

В результате было решено учредить пока звание адмирала флота с четырьмя звездами на погонах, не указывая, кому это звание присваивается в армии. Таким образом, Кузнецов получил очередное звание адмирала флота с весьма необычными для флота погонами…

Но на этом история со званием не закончилась. В последний день мая Сталин неожиданно еще раз пересмотрел статус звания адмирал флота, приказав Кузнецову заменить четыре звезды на погонах на герб СССР с одной большой (маршальской) звездой. Таким образом, звание адмирал флота соответствовало уже не генералу армии, как ранее, а Маршалу Советского Союза… Таким образом, Кузнецов за каких-то два месяца фактически поднялся в военной табели о рангах сразу на две ступени, став из адмирала (что соответствовало званию генерал-полковника) адмиралом флота, то есть «морским» маршалом. Аналогов таким званиям, как главный маршал рода войск, маршал рода войск и генерал армии, в военно-морской иерархии не предусматривалось. Разумеется, такая несправедливость восторга в армии не вызвала. Особенно недовольным столь неожиданным возвышением наркома ВМФ был Г. К. Жуков. Но не перечить же Сталину…

Н. Г. Кузнецов навещает в тбилисском военном госпитале тяжело раненного адмирала И. С. Исакова. Из архива А. А. Раздолгина

Весьма смелое решение Сталина являлось огромным авансом лично Кузнецову (для тяжело раненного Исакова это был скорее «утешительный приз»), но это была публичная демонстрация того, что отныне значение ВМФ, пребывавшего в 1941–1943 годах на вторых ролях, снова выходит на первый план и становится стратегическим.

Примерно тогда же, на приеме в честь французской делегации, Сталин, подойдя к наркому ВМФ, во всеуслышание заявил: «Товарищ Кузнецов! Не всем достаточно известно, что делает наш флот. Терпение! Со временем мы будем господствовать на морях!»

В тот день, 31 мая 1944 года, нарком ВМФ удостаивается аудиенции у Сталина продолжительностью в полтора часа. Разумеется, не для поздравлений со вступлением в сверхэлитарный «маршальский клуб». Помимо чисто оперативных задач, связанных с обеспечением полярных конвоев, взаимодействием Балтийского флота в предстоящей Прибалтийской операции и действиями Черноморского флота при освобождении Одессы и Крыма, обсуждалось послевоенное развитие ВМФ. В частности, Кузнецову поручили подготовить обстоятельный доклад по оценке качеств кораблей довоенный постройки в ходе боевых действий, уделив особое внимание вскрытым недостаткам.

Нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов после присвоения звания адмирала флота. 1944 г. Из архива А. А. Раздолгина

* * *

Возможно, получая погоны, Кузнецов думал, что Сталин предал забвению трагическую потерю на Черном море в октябре 1943 года лидера и двух эсминцев, к которой нарком имел самое непосредственное отношение, но он ошибся. Уже 2 марта Сталин объявил ему выговор (постановление ГКО № 5278) «за непринятие мер к предупреждению неправильных действий командования Черноморского флота при подготовке и проведении операций кораблей». В течение марта 1944 года Кузнецов — снова частый гость в рабочем кабинете Сталина. Он побывал там четырежды, проведя в общей сложности около пяти часов.

А 31 марта вышла директива Ставки ВГК, которая вводила новые принципы управления ВМФ и их взаимодействия с другими видами Вооруженных сил. Отныне Черноморский, Северный флоты и Беломорская флотилия подчинялись напрямую наркому. Что касается Балтийского флота, то он по-прежнему оставался в подчинении у Ленинградского фронта. Этой же директивой нарком ВМФ объявлялся и главнокомандующим ВМФ. С возвращением в оперативное подчинение воюющих флотов Кузнецов и Главный Морской штаб должны были самостоятельно разрабатывать крупные операции, полностью отвечая за их проведение и лишь согласовывая их с Генштабом или командующими фронтами на местах.

Когда в 1944 году Сталин принял решение об организации Суворовских училищ, Кузнецов немедленно предложил создать и военно-морские, назвав их в честь адмирала П. С. Нахимова. Первое было открыто в Тбилиси, второе — спустя несколько месяцев в Ленинграде, а третье — в 1945 году в освобожденной Риге. И вновь примечательная деталь: в 1944 году Кузнецов предложил исполкому Ленинградского горсовета установить навечно, как памятник, Краснознаменный крейсер «Аврора» на Неве у Петроградской набережной по реке Большая Невка. Там, напротив здания Ленинградского Нахимовского училища, знаменитый крейсер стоит и поныне.

В развитие директивы Ставки от 31 марта 5 апреля Кузнецов подписал приказ о формировании морских отделов и морских групп. Положение о морских отделах утвердили начальники Генерального и Главного Морского штабов, что значительно улучшило взаимодействие этих органов. Впоследствии проекты оперативных директив Верховного Главнокомандующего, где ставились задачи флотам, стали разрабатываться непосредственно в Главном Морском штабе, а затем его начальник или сам Кузнецов согласовывали их с начальником Генштаба, после чего они поступали на подпись Сталину.

Для Кузнецова 1944 год отмечен двумя государственными наградами. В июле он одним из первых был удостоен ордена Ушакова I степени, а в ноябре ордена Красного Знамени. Тогда же от имени трудящихся города Златоуста ему был вручен именной почетный кортик.

Описывая в своих воспоминаниях 1944 год, Кузнецов все время отмечает, что Сталин именно тогда стал обращать внимание на моряков, выделять их, не скупясь на поощрения и награды. Характерный эпизод: «Я был у Сталина, когда командующий Карельским фронтом по телефону докладывал об освобождении Петрозаводска.

— Говорите, моряки отлично действовали? — переспросил Верховный и после некоторой паузы добавил:

— Хорошо, это будет особо отмечено в приказе».

Здание Нахимовского военно-морского училища на Петроградской набережной Ленинграда, лично выбранное Н. Г. Кузнецовым. Из фондов ЦГА ВМФ

Похоже, однако, Кузнецов в этот период чересчур уверовал в особую миссию своего ведомства, что вызвало конфликты на самом высоком уровне. Так, осенью 1944 года разгорелся нешуточный скандал между наркоматами ВМФ и морского флота из-за портового буксира «Беломорец». Изначально он принадлежал Наркомморфлоту, но с началом войны вместе с четырьмя другими был включен в состав Северного флота. Осенью 1944 года в Мурманском порту сложилась критическая ситуация. Из-за изношенности механизмов сразу два портовых буксира встали на ремонт, и оставшийся маломощный буксир «Кола» не мог справиться с обработкой прибывающих в большом количестве транспортов союзных конвоев. При этом буксиры, переданные Северному флоту, по мнению руководства порта, не были загружены. Оно пыталось договориться с его командующим, а потом с наркомом ВМФ о временной (до окончания ремонта двух буксиров) передаче им «Беломорца» из Беломорской военной флотилии. На эту просьбу Кузнецов