Избранные труды. Том II - Олимпиад Соломонович Иоффе

по сделке, хотя в действительности здесь отсутствует воля, направленная на установление таких правоотношений. Казалось бы поэтому, что мнимые сделки представляют собою одну из разновидностей сделок, страдающих пороками воли. Однако в жизни такие сделки если и совершаются, то обычно для достижения тех или иных противозаконных целей. Например, для того чтобы скрыть имущество от конфискации, собственник заключает мнимый договор купли-продажи, условливаясь с «покупателем» о том, что он временно, до тех пор, пока не минует опасность конфискации, значиться собственником «проданного» имущества. Поскольку именно такого рода цели преследуются при совершении мнимых сделок, практически правильнее рассматривать их в связи с изучением противозаконных сделок.

По тем же причинам в общем плане противозаконных сделок должны быть рассмотрены и сделки притворные.

Как мы уже видели, мнимые сделки не скрывают за собой каких-либо юридических отношений между их участниками и совершаются только для вида, хотя обычно и в противозаконных целях. Притворная сделка также заключается без намерения породить вытекающие из нее правовые последствия. Но в отличие от мнимой притворная сделка скрывает за собою какую-то другую сделку, заключаемую серьезно, с действительным намерением воспользоваться правоотношениями, которые ею порождаются. Следовательно, когда суд сталкивается со спором по притворной сделке, фактически ему приходится иметь дело с двумя сделками: прикрываемой, которую стороны действительно имели в виду совершить, и прикрывающей, которая совершается лишь в маскировочных целях, для того чтобы третьи лица думали, будто контрагенты состоят в отношениях именно по этой сделке. Прикрывающая сделка и называется сделкой притворной.

Притворная сделка недействительна при всех условиях, так как сами контрагенты при ее заключении не придавали ей значения сделки. Прикрываемую же сделку необходимо обсудить самостоятельно. Если она ничего противозаконного в себе не содержит, ее следует признать действительной. Подобные случаи иногда в практике встречаются.

Так, Ф. продала С. ½ часть домовладения, однако в нотариате эта сделка была оформлена как договор дарения. В связи с гражданским спором, возникшим между Ф. и С., суд признал договор дарения недействительным, как притворную сделку. Скрытая же договором сделка по купле-продаже ничего противозаконного в себе не содержала и потому была признана по суду действительной сделкой[206].

И все же чаще всего к притворным сделкам прибегают в случаях, когда при их помощи пытаются скрыть какую-либо противозаконную сделку. Тогда недействительной признается и прикрываемая сделка.

Вот один из примеров.

Колхоз «Проминь» заключил с вагонным участком железной дороги договор о сдаче в аренду двух домов, сарая и других строений. Но, как было установлено при помощи других документов, находившихся в распоряжении суда, действительным предметов арендного договора являлись 25 га пахотной земли и 18 га сенокосных угодий. Ввиду этого должны быть признаны недействительными оба договора: договор аренды строений как притворная и договор аренды земли как противозаконная сделки[207].

Таким образом, не только мнимые, но и притворные сделки чаще всего совершаются в противозаконных целях, причем в силу свойственных им особенностей они служат обычно целям обхода закона. В этом смысле они примыкают к противозаконным сделкам и практически могут рассматриваться как одна из разновидностей сделок, совершаемых в обход закона.

По степени своей опасности для государства и общества противозаконные сделки далеко не однородны. Одни из них менее, а другие более опасны.

Например, автомашина «Москвич» была приобретена в магазине потребительской кооперации на установленных для колхозников условиях лицом, не являющимся колхозником. Сделка эта как противозаконная была признана недействительной[208]. И все же нельзя считать особо опасной потому, что машина, хотя и приобретенная незаконным способом, была предназначена для продажи населению и покупалась по установленным ценам для личного пользования у организации, управомоченной на ее продажу. Обратимся, однако, к другому, взятому из судебной практики случаю. Гражданину О. был отведен для строительства жилого дома земельный участок. По состоявшемуся соглашению между ним и гр-ном Л. последний построил на этом участке двухквартирный жилой дом и одну квартиру передал в собственность О. в обмен на половину земельного участка. Противозаконность, а, следовательно, недействительность этой сделки также не вызывают никаких сомнений. Но она более опасна, чем предыдущая сделка, так как сопряжена с нетрудовым обогащением О., получившим квартиру в собственность без всяких затрат со своей стороны, при нарушении обоими участниками сделки права исключительной собственности государства на землю путем незаконного обмена земельного участка на часть жилого строения.

Понятно поэтому, что закон не может подходить одинаково ко всем вообще противозаконным сделкам. Из их числа ст. 49 ГК выделяет в особую группу сделки, совершенные с целью, противной интересам государства и общества.

Для отнесения противозаконных сделок к числу предусмотренных ст. 49 ГК они должны обладать совокупностью определенных объективных и субъективных признаков.

Объективные свойства сделок такого рода состоят в том, что они противны интересам государства и общества, как не соответствующие коренным началам и принципам советского государственного и общественного строя (извлечение нетрудовых доходов, незаконные валютные операции, скрытая или явная продажа земельных участков и т. п.). Иногда совершенные сделки приобретают подобные свойства ввиду их противогосударственной и противообщественной целенаправленности, хотя бы их содержание, взятое в отрыве от этой цели, ничего противозаконного в себе не заключало[209]. Например, продажа жилого строения гражданином – акт сам по себе вполне законный. Но он становится противозаконным, если продажа совершается для извлечения нетрудовых доходов, сокрытия имущества от конфискации и т. п.

Наряду с соответствующей объективной направленностью самой сделки существенное значение приобретает субъективное отношение ее участников к этой направленности. В ст. 49 ГК говорится о сделках, не просто объективно не соответствующих интересам государства и общества, а совершенных с такой целью заведомо, т. е. с прямым умыслом, а не по неосторожности или тем более невиновно. Если с прямым умыслом действовали обе стороны или хотя бы одна из них, сделка становится особо опасной потому, что она обладает не только противогосударственной и противообщественной объективной направленностью, но и выражает соответствующую субъективную устремленность воли обоих или одного из участников сделки. Напротив, при отсутствии умысла у обеих сторон опасность совершенной сделки существенно снижается, так как, оставаясь объективно не соответствующей коренным началам советского государственного и общественного строя, она уже не заключает в себе сознательного противопоставления этим началам интересов самих участников сделки.

Сделки, заключаемые с целью, заведомо противной интересам государства и общества, могут быть совершены с участием не только граждан, но и юридически лиц (ч. I ст. 50 ГК). Такой характер носят, например иногда еще встречающиеся случаи закупки колхозами сельскохозяйственных продуктов у потребительской кооперации для сдачи их государству во исполнение плана заготовок. Но для того, чтобы вменить подобные сделки в ответственность юридическому лицу, они должны быть совершены пусть в извращенных или неправильно понятых, но все же в интересах самого юридического лица. По-иному следует подходить к сделкам такого рода, совершенным в корыстных или иных личных интересах работников юридического лица (когда, например, директор магазина предоставляет складское помещение для частнопредпринимательской деятельности, получая за это незаконное вознаграждение). Сделка будет признана недействительной и в этом случае. Но к ответственности за ее совершение следует привлекать уже не юридическое лицо, а конкретных виновников недействительных сделок.

Итак, разнообразные недействительные сделки классифицируются на сделки, недействительные по субъектному составу (совершенные недееспособными, частично и ограниченно дееспособными или находившимися в невменяемом состоянии в момент их совершения лицами), а также ввиду пороков формы (несоблюдение нотариальной и в указанных законом случаях простой письменной формы), воли (сделки, заключенные под влиянием заблуждения, обмана, угрозы, насилия, стечения тяжелых обстоятельств, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной) и содержания (противозаконные сделки с особым выделением сделок, совершенных с целью, заведомо противной интересам государства и общества). Эта классификаций имеет значение прежде всего для выявления в каждом конкретном случае признаков, свидетельствующих о не действительности совершенной сделки. Но она не менее важна и в другом отношении – для установления порядка признания недействительными отдельных видов таких сделок, а также определения имущественных последствий, которые должны наступать в связи с их исполнением.

Последствия совершения и исполнения недействительных сделок. Если недействительная сделка только совершена, но еще не исполнена ни одним из ее участников, юридические последствия совершения такой сделки ограничиваются лишь постановкой вопроса о ее недействительности. При этом с точки зрения порядка постановки и разрешения указанного вопроса все недействительные сделки подразделяются на ничтожные и оспоримые.

К разряду ничтожных относятся противозаконные сделки (включая те, которые совершаются с целью, заведомо противной интересам государства и общества), сделки с пороками формы, если форма составляет их конститутивный элемент