Арабская ночь. Табу на любовь - Амира Ангелос

— На самом деле, я не понимаю, чем заслужила такую замечательную подругу, — эмоции такие сильные, что в груди колет.

На секунду опускаю взгляд, сжимаю пальцами остывшую кружки с чаем. Перед глазами мелькают воспоминания: — серые, холодные утренние завтраки, когда я жила рядом с Андреем. Его голос, его взгляд, его бесконечный контроль. Тогда мне казалось, что воздуха в мире не хватит, чтобы вдохнуть по-настоящему.

Юсуф мягко касается моей руки — коротко, почти незаметно, но от этого жеста мне становится теплее. Неприятные воспоминания уходят.

— Ты ездила к следователю? Как все прошло? — спрашивает Ира.

— Ситуация серьезная. Все запутано. Возможно, дело примет другой оборот.

Рассказываю подробнее, на английском, чтобы не обидеть Юсуфа. Считая что он все равно не поймет сути. Не вдаюсь в подробности, стараюсь говорить спокойно и даже беззаботно. Хотя конечно ситуация очень неприятная, непростая.

Ира хмурится, поджимает губы, матерится.

— Слава, — говорит Юсуф спокойно, но с той внутренней силой, которая всегда заставляет меня замолчать и просто слушать. — Я решу все. Все, что касается этой проблемы и остального. Не переживай. Я рядом, и мы разберемся.

— Спасибо, но это должна преодолеть я сама. Не отвлекайся на это…

Но мне все равно приятно его участие. Вдыхаю глубже, чувствуя, как напряжение уходит, как будто кто-то наконец снял с меня невидимую броню.

Мы снова меняем тему, обсуждаем достопримечательности, куда сводить нашего заморского гостя в первую очередь. Я обожаю свой город и очень хочу поделиться этими чувствами с любимым мужчиной.

Ира, улыбаясь, тихо ставит свою кружку на стол.

— Ну что, друзья, — сказала она с легкой усмешкой, — за новую жизнь?

Юсуф поднимает чашку. Я тоже.

Мятный чай уже немного остыл, но сделав глоток я почувствовала вкус будущего.

* * *

На следующий день мы с Юсуфом переехали в гостиницу ближе к центру города, сказав Ире что так нам ближе к достопримечательностям.

На самом деле причина была куда банальнее — нас так бешено тянуло друг к другу, что мы не хотели смущать Ирину. Она проводила нас с понимающей улыбкой, чуть дольше, чем обычно, задержав взгляд на мне. В ее глазах была радость, но и что-то вроде тихого облегчения — словно миссия завершена, и теперь все идет своим чередом.

Гостиничный номер встретил нас чистотой и простором. Белые хлопковые простыни хрустели под руками, в воздухе пахло свежестью.

Юсуф повернулся ко мне. Между нами оставалось несколько сантиметров, и этого было достаточно, чтобы ощутить тепло его дыхания, услышать, как в груди бьется сердце. Молчание оказалось наполненным — не неловкостью, а чем-то гораздо большим. Мы просто смотрели друг на друга, дышали в унисон, и в этом простом мгновении было больше близости, чем в тысячах слов.

Мне казалось, что весь мир сузился до этого мягкого света, до его взгляда, в котором смешались уверенность и нежность.

Он осторожно коснулся моей руки — и этого было достаточно, чтобы по коже пробежала дрожь.

— Все хорошо, — сказал он тихо. — Теперь все будет хорошо.

Я кивнула, не в силах ответить. В груди было так много — благодарности, страха, тепла. И впервые за долгое время я позволила себе просто быть — рядом, в покое, без защиты.

За окном город медленно просыпался. А я понимала, что начинаю дышать по-новому.

* * *

Хрустящие хлопковые простыни шуршат, когда Юсуф поворачивается на бок, навстречу мне. Его лоб оказывается всего в нескольких сантиметрах от моего, мы оба молчим.

Лежим лицом к лицу, дыхание сбивается в один ритм, сердца будто подстраиваются друг под друга. Это похоже на игру в молчание — напряженную и одновременно опьяняющую. Я чувствую себя жаждущей, а Юсуф — как глоток ледяной воды. Я горю изнутри, а он — прохладный поток, способный утолить пламя. Я падаю слишком быстро, слишком глубоко, слишком опасно — и он тот, кто подхватывает меня, не давая разбиться.

Я больше не могу ждать. Мне нужно прижаться к нему, услышать, как бешено колотится его сердце. Мы движемся одновременно, ведомые одной мыслью, одним желанием. Его губы накрывают мои — и в этот миг кажется, что моя душа вырывается на свободу. Поцелуй — жадный и настойчивый, но в то же время бережный. Юсуф выдыхает в меня горячий воздух, и этот звук похож на тихий стон. Его рука обвивает меня, притягивая ближе, лишая пространства и расстояния между нами.

* * *

Мы зарегистрировали наш брак в питерском ЗАГСе. Без пышности, без свидетелей — просто двое людей, которые наконец нашли друг друга. Как всегда мой шейх очень быстро и профессионально устранил все юридические вопросы и препятствия. Все организовал. Как у него это получалось — я терялась в догадках. Он словно имел при себе волшебную лампу из которой мог вызывать джина.

Когда мы вышли на улицу, пошел первый снег. Это было просто невероятно красиво, завораживающе. Платье на мне было очень простое, белое, но без особое пафосности и пышности. Мягкие белые сапожки, белый короткий полушубок. Я чувствовала себя настоящей северной принцессой, которую взял в плен горячий южный принц. Чем не сказка?

Юсуф взял меня за руку, в ресторане нас ждала Ира, еще несколько коллег по моей старой работе. Маму я тоже пригласила. Но она не пришла.

Юсуф все же настоял, чтобы спустя несколько дней мы поехали к ней, чтобы познакомиться.

Я не ждала ничего особенно приятного от этой встречи, и, к сожалению, не ошиблась.

Мама встретила нас холодно, с той самой надменной строгостью, которую я знала с детства. Ее взгляд сразу остановился на Юсуфе — внимательный, настороженный. Мой выбор ей совершенно точно не был понятен. Она его не одобрила. И не скрывала этого, но предложила кофе.

— Какая же ты глупая! — вспыхнула она, едва мы успели сесть за стол. — Решила связаться с каким-то мальчишкой? Совсем с ума сошла!

— Я услышала твое мнение, мам, — ответила я спокойно, хотя внутри все сжалось.

— Осталась без жилья, без работы и без денег! — продолжала она. — Ни о ком не думаешь, даже о себе! Полный дурдом!

— Не надо так нервничать, — тихо сказала я. — Это вредно.

Юсуф все это время молчал. Его лицо оставалось ровным, но глаза были внимательными и мягкими. Он не пытался оправдываться — просто ждал, пока буря утихнет.

На следующий день мама позвонила. Я взяла