Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

достойный избрания в 1961 г. на XXI съезде в ЦК. К сожалению Новиков утратил доверие Хрущёва и был в июне 1962 г. понижен в должности до Председателя Комиссии по внешнеэкономической деятельности, ещё одного органа, изобретённого Хрущёвым[350]. Подобная стремительная перестройка институтов власти и назначение на ответственные должности являлись одной из особенностей эры Хрущёва, впоследствии подвергавшихся суровой критике. Во всяком случае, Новиков остался членом ЦК, и к 1966 г., когда к руководству страной пришёл Брежнев. Он был назначен на новый высокий пост, сохранявший за ним право на членство в ЦК. Его покровитель Козлов к тому времени уже умер, но Новиков успел в 1960–1962 гг. успешно поработать под началом Косыгина, ставшего Председателем Совета министров. В марте 1965 г. Новиков вновь был назначен заместителем Председателя Совета министров, отвечающим за внешнюю торговлю и машиностроение, и оставался на этом посту до ухода на пенсию в 1980 г.

4.2. Владимир Новиков (сб.: Депутаты Верховною Совета СССР, 1974 г.)

Между тем Николай Журин попал в беспокойный мир партийного руководства сельским хозяйством. Когда руководимый им регион не выполнил план заготовок зерна, его в октябре 1941 г. понизили до скромной должности первого секретаря одного из райкомов Семипалатинской области. Затем, пройдя по цепочке более важных областных партийных должностей в Казахстане, Журин сумел в ноябре 1951 г. подняться вновь на уровень первого секретаря обкома партии, на этот раз в Акмолинской области. Ещё не будучи членом ЦК, он был приглашён участвовать в его сентябрьском (1953 г.) пленуме по сельскому хозяйству, где Хрущёв начал выдвигать на первый план вопросы сельскохозяйственного производства. На XX съезде в феврале 1956 г. Журина избрали кандидатом в члены ЦК, вероятно, в свете грядущего его назначения вторым секретарём ЦК компартии Казахстана. К тому времени пост второго секретаря ЦК компартий ряда важнейших союзных республик уже приобрёл статус, дающий право членства в ЦК[351]. Однако в декабре 1957 г. последовало новое понижение Журина в должности, он был назначен первым секретарём Северо-Казахского обкома партии. В 1961 г. несколько областей Казахстана утратили статус, позволявший им быть представленными в ЦК, и Журина, делегата XXII съезда, не переизбрали в состав ЦК. Однако к моменту проведения очередных съездов партии в 1966 и 1971 г. право представительства в ЦК принадлежало уже большему количеству областей. В их число попала и Актюбинская область, где Журин работал первым секретарём обкома в 1964–1972 гг., и он вернулся в состав ЦК

Тем временем Егорычев стал вторым секретарём Московского горкома партии, что дало ему право быть избранным в 1961 г. в состав Центрального Комитета. Москва тогда являлась единственным городом, где пост второго секретаря горкома давал право на членство в ЦК. В ноябре 1962 г. Егорычев был повышен в должности до первого секретаря горкома. Оба эти поста открывали ему дорогу в высшие эшелоны власти.

Подобно Байбакову и Патоличеву, эти три человека, достигшие высокого положения в рядах элиты при Хрущёве, сохранили свои посты и при Брежневе. Это было характерно для большого числа представителей элиты[352], извлёкших все возможные выгоды от установившейся после 1964 г. стабильности институтов власти. Журин все следующее десятилетие вплоть до ухода на пенсию по состоянию здоровья в 1972 г. (которое у него действительно ухудшилось) проработал первым секретарём обкома в нескольких областях Казахстана. Новиков провёл 15 лет на посту заместителя Председателя Совета министров СССР. Стремительный взлёт карьеры Егорычева продлился всего три года, но до своего падения он успел переизбраться в состав ЦК на XXIII съезде в 1966 г. (его преемник на посту первого секретаря Московского горкома В.В. Гришин оставался на нём 18 лет, до 1985 г.).

Что ещё можно сказать об этих членах ЦК, кроме того, что на их дальнейшую карьеру не очень повлияло падение Хрущёва? Появление в элите этих трёх новичков — показатель тенденции к более узкой специализации членов ЦК, чётко обозначившейся в годы правления Хрущёва, но, в то же время, наблюдавшейся и до, и после него. Перебрасывание партийных функционеров типа Патоличева с одного направления деятельности на другое становилось скорее исключением из правил, да и он сам в конце концов (после 1956 г.) сосредоточился на иностранных делах и внешней торговле. Журин всю жизнь проработал преимущественно в сельскохозяйственных регионах одной республики — Казахстана, и никогда не занимал постов в Москве. Он обладал очень ограниченным техническим образованием и только на весьма короткий период (в 1947–1948 гг.) покидал Казахскую ССР, когда его послали в Москву на годичные курсы повышения квалификации партийных работников высшего звена при Высшей партийной школе. Байбаков и Новиков являлись специалистами по управлению экономикой, причём Байбаков специализировался в области химической и нефтяной промышленности, а Новиков — на руководстве военно-промышленным комплексом. Никто из них никогда не только не работал на партийных должностях, но не имел даже формального партийного образования. Уже после выхода на пенсию Новиков чётко отделял себя от партийной элиты, заявив в интервью: «Вы знаете, это элита всё обратила в руины, но я не принадлежал к элите… Я никогда не был на партийной работе, я занимался только экономической работой. Мы не брали взяток»[353].

Егорычев, подобно Патоличеву, был скорее партократом, такие люди также присутствовали в составе ЦК. Хотя его обязанности в основном замыкались на делах столицы, одной из трёх порученных ему задач во время краткосрочного пребывания в аппарате ЦК в течение 1960 г. была проверка работы партийной организации Северо-Казахстанской области, руководимой тогда Журиным. Любопытно, что Егорычев также просил никогда не называть его профессиональным партийным работником[354]. Будучи, по существу, аппаратчиком, он по крайней мере номинально имел более качественное техническое образование, чем Новиков или Байбаков. Большая часть его обязанностей заключалась в надзоре за развитием промышленности вначале в Бауманском районе Москвы, а затем и во всей столице.

Байбаков и Патоличев пришли в ЦК при Сталине, а Журин и Новиков — при Хрущёве. Все они, подобно многим другим представителям второго поколения элиты, являлись продуктом сталинских лет и обратили себе на пользу программу ускоренного образования в ходе культурной революции и результаты Большого террора. В этом отношении Егорычев — человек совсем иного рода. Родившись в 1920 г., он был на полпоколения младше остальных четырёх и поэтому менее типичен для среднестатистического члена ЦК 1956 и 1961 гг. Стать членом ЦК в возрасте 41 года (а именно столько было Егорычеву в 1961 г.) считалось вполне обычным