Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

по инициативе большинства членов его Президиума. События 1957 и 1964 г. происходили по-разному. В первом случае пленум преодолел большинство при голосовании Президиума, а во втором — отправил в отставку высшего руководителя партии.

Всё сказанное выше позволяет обоснованно полагать, что 1950-е и начало 1960-х гг. являются своего рода серебряным веком Центрального Комитета и отдельных его членов. Вероятно, он несопоставим с золотым веком периода революции и начала 1920-х гг., но намного привлекательнее полной беспомощности ЦК в сталинские времена. События, связанные с июньским (1957 г.) пленумом, стали вершиной могущества элиты Центрального Комитета за весь период с начала 1920-х гг.[372] Тогда противники Хрущёва, начиная с 18 июня, провели несколько заседаний Президиума, стараясь протолкнуть решение о снятии его с должности первого секретаря. К тому времени уже существовало несколько прецедентов подобных неформальных изменений. В частности, сам Хрущёв был назначен секретарём ЦК в декабре 1949 г. посредством письменного голосования или опроса членов ЦК, без проведения пленума. Хотя подобный способ являлся инструментом, широко использовавшимся Сталиным (особенно для уничтожения Центрального Комитета в 1937–1938 гг.), он был вновь применён незадолго до этого, 6 июня 1953 г., когда Л.Г. Мельникова исключили из числа кандидатов в члены Президиума ЦК. Однако в случае с Хрущёвым его противники попались в ловушку, провозгласив, что теперь «ленинские нормы и требования Устава партии должны скрупулёзно соблюдаться». Устав требовал: секретари ЦК (и члены его Президиума) должны избираться Центральным Комитетом, предпочтительно на его пленуме. Сталин, в частности, был избран Генеральным секретарём на пленуме, состоявшемся в апреле 1922 г. после закрытия XI съезда партии. Хрущёва избрал первым секретарём сентябрьский (1953 г.) пленум ЦК. Не приходится сомневаться, что если бы противники Хрущёва располагали большинством в Президиуме, им удалось бы в конце концов собрать пленум, чтобы утвердить его снятие с поста и назначить ему замену. Моделью такого решения может служить снятие Берии, которого арестовали прямо на заседании Президиума 26 июня 1953, но официально он был выведен из состава Президиума только две недели спустя на пленуме ЦК, собравшемся 7 июля 1953 г. Проблема заключалась в том, что в 1957 г. заговорщики не провели заблаговременную работу с участниками пленума, как это было сделано в 1964 г. Когда же на встрече с рядовыми членами ЦК 21 июня 1957 г. Булганин предложил провести пленум через две недели, было уже поздно[373]

Ключевую роль в июне 1957 г. сыграл тот факт, что Президиум был разделён на противоборствующие группы и не мог действовать решительно. Самой многочисленной из них являлась фракция противников Хрущёва, но только трое или четверо полномочных членов Президиума стремились довести дело до принятия окончательного решения. Этой фракции, в свою очередь, оппонировала группа из нескольких кандидатов в члены Президиума, включая маршала Жукова. ЦК было предоставлено время для действий. 21 июня 20 членов ЦК пришли на заседание Президиума с письмом, подписанным 80 их коллегами[374], в котором говорилось:

Нам, членам ЦК КПСС, стало известно, что Президиум ЦК непрерывно заседает уже четыре дня. Нам также стало известно, что вами обсуждается вопрос о руководстве Президиума ЦК и Секретариата. Нельзя скрывать от членов Пленума ЦК такие важные для всей нашей партии и страны вопросы. В связи с этим мы просим срочно созвать Пленум ЦК и вынести этот вопрос на обсуждение Пленума ЦК. Мы, члены ЦК не можем стоять в стороне от вопросов руководства нашей партии.

Поначалу Президиум отказался принять делегацию, но нарастающее количество членов ЦК вынудило его согласиться с датой 22 июня. Остальное известно. В результате пленум состоялся при участии 121 из 130 полномочных членов ЦК и 94 из 122 кандидатов. Хрущёв укрепил свои позиции, добившись исключения из состава Президиума (и членов ЦК) четырёх наиболее активных своих противников, и провёл резолюцию пленума, заклеймившую их как антипартийную группу. Помимо осуждения членов группы за допущенные ошибки во внешней и внутренней экономической политике и идеологии, резолюция также критиковала применявшиеся ими методы работы: «Эта группа прибегала к антипартийным фракционным методам, чтобы сменить работников руководящих партийных органов, избранных Пленумом ЦК КПСС». Они «прибегали к интригам и создавали тайный заговор против Центрального Комитета, действовали вопреки действующему Уставу партии и резолюции о единстве партии, принятой в 1922 г.» В резолюции также говорилось, что ни один член Центрального Комитета не выступил на пленуме в поддержку антипартийной группы, которая натолкнулась на открытое сопротивление. Подобное заявление (если оставить в стороне выступления самих членов антипартийной группы) во многом подтверждается недавно опубликованными протоколами пленума. Даже Маленков и Каганович проголосовали за итоговую резолюцию пленума, а Молотов при голосовании воздержался[375].

Примечательно, что Каганович, Маленков и Молотов не сумели завоевать активную поддержку пленума ЦК, чему есть несколько объяснений. У Хрущёва имелось немало противников, но между ними отсутствовало согласие. Каганович, Маленков и Молотов к тому времени уже были дискредитированы. Членам ЦК, вероятно, было ясно, куда дует ветер, и они поспешили примкнуть к победителям. Резолюцию ЦК приняли единогласно ещё и потому, что в ней достигался существенный компромисс — были исключены нападки на мягких критиков экономической и административной политики Хрущёва: Булганина, Первушина, Сабурова и Ворошилова. Но есть и другие факторы. Как доказывал Т.X. Ригби, группа Маленкова допустила серьёзную ошибку, пренебрегая подотчётностью Президиума перед Центральным Комитетом. Таким образом, те рядовые члены ЦК, которые проголосовали бы за антихрущёвскую группу, «проголосовали бы тем самым против собственных коллективных прав и положения»[376].

Хотя Хрущёв немедленно извлёк личную выгоду из событий 1957 г., они выявили очевидное наличие напряжённости в отношениях между верхами и низами ЦК. Д.Ф. Устинов, тогдашний министр оборонной промышленности, возмущался по поводу первоначального (21 июня) отказа Президиума принять делегацию членов ЦК: «Я не понимаю, как могло случиться, что наш высший партийный орган, Пленум ЦК избрал товарищей в Президиум ЦК, а потом этот Президиум не пожелал принять товарищей, делегированных членами ЦК, а не некую группу беспартийных людей или заговорщиков. Мы тогда собрались, и к тому времени нас было уже 53 человека».

В лобовую атаку против антихрущёвской группы пошёл Отто Куусинен, глава Карельской АССР, заявивший: «Они хотели изменить состав Секретариата ЦК, также избранного Пленумом Центрального Комитета. Значит, за спиной Пленума Центрального Комитета они хотели совершить переворот в руководстве партии». Сам Хрущёв старался всячески подчеркнуть права ЦК. «Товарищи, — заявил он в первый же день работы пленума, — мы, члены Президиума ЦК, мы слуги Пленума, а Пленум — наш хозяин»[377].

Вторым пиком активности