Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

был не прочь подверстать чуть ли не всех своих недоброжелателей во власти. Но при этом Маленков хотел, чтоб всё выглядело вполне пристойно. И тут ему понадобилась помощь Суслова. В августе 1949 года он поручил ему и другому секретарю ЦК, Пономаренко, подготовить проект постановления ЦК по Алексею Кузнецову. Чем всё закончилась – известно.

Вернемся к вопросу: кому было выгодно сначала удаление из высшего руководства страны Николая Вознесенского и Алексея Кузнецова, затем их арест и, наконец, расстрел? Большинство историков убеждены, что это отвечало прежде всего интересам Маленкова и Берии, которые очень боялись, что после смерти Сталина власть уплывет в чужие руки. Но вот в 2019 году известный историк сталинской эпохи Юрий Жуков назвал бенефициаром «Ленинградского дела» совсем другого политика – Михаила Суслова: «Ему, и только ему одному, уже разоблачившему в Будапеште «раскольническую клику Тито – Ранковича», связавшему её с широко разветвлённым, охватывавшим якобы все страны народной демократии заговором. Если бы «ленинградскому делу», процессу над Вознесенским и Кузнецовым удалось благодаря помощи Абакумова и Шкирятова придать нужный размах и огласку, то он мог бы сомкнуться с делом Ласло Райка, «вывести» на Белград. А Суслов получил бы возможность использовать процесс как трамплин для резкого взлёта, получил бы в руки самое действенное оружие, позволявшее ему, как в своё время Ежову, шантажируя членов узкого руководства, манипулировать ими»[184].

С этой версией трудно согласиться. Начнём со знаменитого дела Ласло Райка. Откуда оно взялось? Всё началось уже после того, как Кузнецов и Вознесенский потеряли свои высокие посты. Весной 1949 года венгерский чекист Геза Ревес передал руководителю Венгрии Матьяшу Ракоши информацию о своём швейцарском агенте. Тот сообщил, что бывший министр внутренних дел Венгрии, ставший действующим министром иностранных дел страны, Ласло Райк якобы имел связи с иностранными спецслужбами. После этого Райк был арестован, а затем и расстрелян. Ракоши в своих мемуарах рассказывал, что не раз по этому делу консультировался с советскими спецслужбами. Но имя Суслова в этой связи им не было даже упомянуто. Между тем Ракоши имел много поводов для, скажем так, недовольства Сусловым. Если бы наш герой действительно давал какие-либо советы либо приказы относительно Райка, он обязательно был бы упомянут как на главный виновник трагедии. К этому надо добавить, что Ракоши в то время находился в прекрасных отношениях со Сталиным и много раз с ним встречался (последний раз – 20 августа 1949 года). Наверняка в последней беседе поднимался вопрос и о Райке. И если б у советского вождя было иное мнение о Райке, то никакой Суслов бы не посмел повести свою игру. Или не так?

Теперь об участии Суслова в Будапеште в разоблачении «раскольнической клики Тито – Ранковича», на чём настаивает Юрий Жуков. В Будапеште Суслов появился через несколько месяцев после расстрела Райка. И к «Ленинградскому делу» эта его поездка в Венгрию не имела никакого отношения.

Вообще, если бы процессы по «Ленинградскому делу» организовывал Суслов, то это обязательно бы всплыло как минимум летом 1957 года. Напомню: тогда Маленков инициировал смещение Хрущёва, в ответ ему припомнили Кузнецова и Вознесенского, и он вынужден был оправдываться. А если б процессы организовывал Суслов, стал бы Маленков летом 1957 года молчать? Ему очень выгодно было бы взвалить всю вину за «Ленинградское дело» на Суслова. Значит, никаких фактов, которые свидетельствовали о том, что Суслов собирался шагать по трупам, не было. Кстати, ещё до окончания рассмотрения «Ленинградского дела» в Политбюро поступила анонимка о сомнительных действиях другого большого руководителя – первого секретаря Московского комитета партии Георгия Попова. Сталин потребовал проверить, действительно ли этот партаппаратчик пытался подмять под себя союзных министров. Выполняя указание вождя, Политбюро 1 ноября 1949 года создало комиссию для проверки работы Попова. В неё были включены Маленков, Берия, Каганович и Суслов. Кончилось всё тем, что Попова сняли, а на его место назначили Хрущёва, который оказался ещё амбициознее и очень скоро стал претендовать на первые роли в управлении страной.

Впрочем, есть и другая версия падения Попова. Якобы убрали его не потому, что он попытался взять под свой контроль работу союзных министерств. Вадим Кожинов утверждал, что Попову не простили инициирование кампании против космополитов. Это ведь он в январе 1949 года первым доложил Сталину об «антипатриотической атаке» группы Симонова на Фадеева, после чего резко усилились гонения на низкопоклонников перед Западом.

К слову, вопрос о снятии Попова со всех постов готовился к рассмотрению уже без Суслова. Его в середине ноября Сталин отправил в Венгрию на третье совещание Коминформбюро. А 16 ноября он выступал в Будапеште с докладом «Защита мира и борьба с поджигателями войны».

Ещё одна деталь. Именно с этого момента председатель Внешнеполитической комиссии ЦК Григорьян стал все справки, отчёты и предложения направлять прежде всего не своему куратору в Политбюро Молотову, а Суслову. Это свидетельствовало о том, что Сталин, по сути, возвратил Суслову полный контроль над связями ВКП(б) с иностранными компартиями.

Вообще, вождь, похоже, в конце 1949 – начале 1950 года стал всё чаще рассматривать Коминформбюро как важный инструмент усиления советского влияния на Восточную Европу. Именно поэтому у него появилась идея перестроить работу этого бюро в нужном направлении. Выполнение этой задачи он и возложил на Суслова. Не случайно тот вскоре стал как челнок курсировать между Москвой и столицами стран Восточной Европы.

Уже в начале апреля 1950 года Суслов прибыл в Будапешт, правда, не как представитель ЦК ВКП(б), а в составе советской делегации, направленной на празднование пятилетия освобождения Венгрии от гитлеровцев (возглавлял делегацию маршал Ворошилов). А 20 апреля он уже в Бухаресте принимает участие в заседании Секретариата Коминформбюро в качестве руководителя советской делегации. Еще через две недели, 4 мая, Суслов включается в состав руководимой Булганиным советской делегации, отправляющейся в Прагу. Еще через полгода его вновь видят в Бухаресте, где 23 ноября он читает доклад «О расширении функций информбюро коммунистических и рабочих партий».

В конце 1950 года в зданиях на Старой площади была затеяна очередная реорганизация партийного аппарата – произошло разделение Агитпропа. Кто это инициировал и осуществил – сильно физически сдавший Сталин или умелый царедворец и интриган Маленков, пока выяснить не удалось.

О результатах этой реформы Суслов 9 января 1951 года подробно проинформировал заведующих секторами Агитпропа:

«Важными решениями, с которыми вы по слухам уже знакомы, являются решения о разделе Отдела пропаганды и агитации ЦК на 4 отдела: Отдел пропаганды и агитации, Отдел науки и высших учебных заведений, Отдел художественной литературы и искусства, Отдел школ.

ЦК утвердил заведующих новыми отделами: Отделом науки и высших учебных заведений – т. Жданова, Отделом художественной литературы и искусства – т. Кружкова, Отделом школ – т. Зимина.

ЦК утвердил структуру этих отделов, я кратко вас с ней ознакомлю. Со структурой я считаю необходимым ознакомить