Первый Артефактор семьи Шторм 4 - Юрий Окунев

— Ухожу красиво! — завопил он, споткнулся и кубарем упал на землю перед сценой.

Перекатившись через голову, хромая на две лапы, побежал ко мне.

— Умрёшь, предатель! — рявкнул Атерон, про чью задницу нельзя шутить, выпуская струи дыма в нашу сторону.

Я также выхватил жезл, закручивая через него свой Дар. Острые лопасти магии взрезали дым, но тот снова собрался и бросился вперёд с ещё большей силой. Пришлось полоснуть пламенем из артефакта, используя атрибут света. Дым отпрянул с недовольным ворчанием.

— Бежим! — крикнул Кефир и мы, сначала спиной вперёд, а затем и повернувшись нормально, рванули дальше от сцены.

Однако далеко мы убежать не успели: Атерон, вместо того, чтобы атаковать нас, направил струи дыма на фонари, что стояли вокруг амфитеатра. На секунду я подумал, что он просто хочет выключить свет, но всё оказалось сложнее.

На столбах начали появляться красные символы, отдалённо похожие на вязь. Они кровавыми линиями опоясывали металл, соединяясь в единый узор. А затем от фонарей в стороны рванули прозрачные алые стены.

— Стоп!!! — проорал Кефир, тормозя сам так, что перевернулся через голову.

Мы замерли в двух шагах от возникшей алой стены. Кефир, не пытаясь что-то объяснить, схватил с земли небольшой камень и швырнул в стену.

От него осталась лишь чёрна пыль.

Обернувшись, мы наблюдали, как Атерон закрывает пространство вокруг сцены алыми стенами, превращая фонарные столбы в узловые точки защитного поля.

— Погоди, он что, сейчас превратил фонари в артефакты типа нашего Барьера? — прифигел я. — Но ведь это обычная сталь…

Демон захохотал, хотя я и сам понял, что сказал глупость. В этом мире почему-то даже обычные материалы можно сделать магическими. С усилием, но всё же. А вот сил у этого демона, даже в неполной проявленности, хватало.

— Это мир идеален для контроля! Сама природа подчиняется нам. А значит и вы подчинитесь!

— А я думал, что вы просто всех сожрёте? — проворчал я, оценивая ситуацию, одновременно выставляя щиты и прикрывая Ангелину собой.

— Зачем? — удивился Атерон. — Ферму создают не для того, чтобы уничтожать. Уничтожить стоит только брак и тех, кто мешает. А затем скот стоит разводить.

— Неприятненько, — сказал я недовольно. — Это кого ты назвал скотом?

— Шторм! Твои шуточки за столько лет не изменились, — рыкнул демон, собираясь в более плотную дымную фигуру. Теперь она походила на гуманоида, на «голове» виднелись рога.

— Обидненько, — добавил я. — Ещё никто не говорил мне, что мои шутки устарели.

Ангелина за моей спиной прыснула, но быстро спросила:

— А что делать-то будем?

Пожал плечами:

— Как и говорил недавно: у-би-вать.

— Эх, Шторм. Зря ты сдружился с этой продажной тварью…

Он не успел закончить, как Ангелина с яростны рёвом, которого я не ожидал от девушки, бросилась вперёд. Копья и пламя моментально ударили по ошалевшему демону.

— Кажется, она приняла его слова на свой счёт, — протянул Кефир.

— Мда. — А что ещё сказать? Ничего. Так что погнали бить демона.

Я в последний раз глянул на столбы фонарей, на странную вязь Взглядом артефактора, после чего бросился на подмогу к Демидовой.

— Чем его бить? Слабости? — спросил я мысленно у лиса, понимая, что он уже сталкивался с таким врагом.

— Вода, свет, пламя — против его дымной структуры. Ветер собьёт с толку. Хорошо, что он пока здесь номинально. Иначе нам был бы каюк пять минут назад. А пока у нес есть время. Минут шесть.

Обнадёжил.

Дым Атерона собрался в подобие дубины и нанёс сильный удар сверху вниз. Ангелина увернулась, но земля под ногами затряслась, и девушка чуть не упала.

— Нам хватит и этого, — ответил Кефиру и запустил лезвия ветра, не давая Атерону ещё раз атаковать Ангелину.

Пока дым слегка развеялся, Демидова пришла в себя и отступила ближе к нам.

— Водой и пламенем! — приказал я.

После выставил на Армагедце настройки, смешивающие Дар огня и света. Ангелина выбрала воду и свет. Логично, так она усилит атаки своим Даром.

— Убить его сможем? — спросил я, принимая атаку дымными иглами на сферу неуязвимости.

Что-то в этой жизни за два месяца я участвую в боях чаще, чем за прошлые двести лет.

— Лишь изгнать. Его тело не здесь, — резко выдохнул Кефир после чего начал расти в размерах. Теперь он был два метра в холке и жёлтые молнии переливались в его шерсти яркими гирляндами.

— О, ты решил принять участие всерьёз, шавка? — загудел Атерон, превращая дубину в огромный трезубец. — Приручу собачку.

— Я. Не. ПЁС! — зарычал Кефариан, от чего зашатались не только мы с Ангелиной, но и фонари вокруг площадки.

Хм, видимо мои шутки про собачку ложились не на пустое место, а задевал душевную травму. Ладно, не сейчас.

Кефир набросился на Атерона, начал клацать зубами, но дым рассеивался, отступал и снова окружал лиса. Словно его атаки не наносили никакого урона. Зато трезубец, на мгновение исчезал, а затем появлялся и наносил уколы с совершенно непредсказуемых углов.

Дважды я успевал поддержать Кефира, отводя атаку воздушными атаками, три раза это делала Ангелина со своей стороны. Но всё же Атерон пробил защиту и воткнул чёрный струящийся трезубец в бок Кефариана.

Лис не завыл, не дёрнулся, а наоборот, словно подставился под удар, после чего схватил Атерона за «руку» держащую трезубец. И в этот раз смог ухватить его. В то же мгновение с морды лиса посыпались жёлтые молнии, которые расползались по телу демона, заставляя его мелко вибрировать, как на электрическом стуле.

— Отлично, Кефир! — крикнула Демидова, поднимая кулак вверх.

Однако ей ответили коротким: «Ха!», после чего Атерон схватил свободной рукой лиса за шкирку и, сильно тряхнув, приложил со всей силы об землю.

— Шавка подняла лапу на хозяина? Шавка умрёт, — пугающе спокойно сказал демон и начал расти в размерах, словно втягивая в свой дым всю темноту вокруг.

Атерон стал темнее, гуще, а сила его Дара начала давить поскудным, воняющим прелой окалиной, прессом на души.

Ангелина не выдержала быстрой атаки и рухнула на колени. Лис, коротко взвыв, попытался отползти, но трезубец всё ещё торчал из его бока, и Атерон прижимал Кефира к земле.

У меня чуть подогнулись колени, но начала накатывать ярость. Безумство, которое всегда обходилось слишком дорого. Пусть